- Васнецова, ты опять? – рявкнул директор.
Выражение его лица не предвещало ничего хорошего, Ника сразу поняла, что её песенка спета. Теперь точно выгонит.
Почему она не смогла сдержаться? Надо было потерпеть!
Но как?! Клиент распустил руки. Почему она должна терпеть, если этот гад вконец охамел? Как только они остались одни в переговорной, сразу врезал Нике по заднице.
Как же это обидно, мерзко и унизительно!
Ника отреагировала мгновенно – дала сдачи. Она бы и сама не смогла объяснить, как это произошло, но уже через секунду увесистая оранжевая папка с файлами опустилась на голову Альберта Дмитриевича. Получил с разворота прямо по башке.
Мужчина сидел, Ника стояла, поэтому удар получился славный. Припечатала дорогого клиента так, что этот раскормленный мордоворот в итальянском костюме бешеной стоимости аж подпрыгнул в кресле.
Думал, хамство сойдёт ему с рук. Он же заключает с фирмой крупный контракт, значит, персонал должен стелиться вокруг него шёлковой травушкой.
Да, понятно, он заказывает музыку. Но Ника не справилась с эмоциями, и теперь её ждёт приговор начальства. Виктор Палыч больше не станет с ней возиться, вышвырнет из студии дизайна. Хорошо, если волчий билет не выпишет.
А если выпишет? Как они будут жить? С работой сейчас в городе не просто трудно, а полный застрел. Фрилансить, уйти на вольные хлеба и месяцами ждать заплатят ли за выполненную работу – это не выход. У Ники маленький ребёнок, больная мама и куча кредитных карт, в которых она уже запуталась. Чтобы тянуть этот воз, нужен постоянный и надёжный заработок…
- Васнецова, - устало вздохнул директор, пятидесятилетний расплывшийся мужчина. - Что ты сделала с Альбертом? В глаза мне смотри, не отворачивайся!
- Избила я его, - мрачно призналась Ника. – С особой жестокостью.
У директора брови удивлённо поползли на лоб.
- А давай без сарказма, Васнецова! Из-за твоего бешеного темперамента мы уже не первого заказчика теряем.
- Он мне по заднице всыпал. А я его по голове за это ударила, - хмуро сообщила Ника.
Нет, ну разве она не права?
Вот пусть Виктор Палыч подумает, каким надо быть уродом, чтобы жаловаться на девушку, давшую сдачи. У Альберта в плечах косая сажень, лапищи пудовые, а пузо - пивной бочонок. Он Никино запястье двумя пальцами сломает. Девушка на фоне этого амбала выглядит тростинкой, она весит от силы килограммов пятьдесят – если в туфлях взвешивать.
Но нет, потенциальный заказчик оскорбился, его жестоко избили, какой кошмар! Получив по тыкве, Альберт пошвырял бумаги на пол и с обиженной физиономией покинул переговорную. По пути рявкнул директору, что все договорённости отменяются.
- Знаешь, Васнецова, это стало последней каплей, моё терпение лопнуло.
- Виктор Палыч, не увольняйте, пожалуйста, - жарко зашептала Ника, чувствуя, что проваливается в пропасть. – Дайте мне ещё один шанс! Я исправлюсь, я буду сдержанной! Умоляю! У меня сынок маленький, квартира съёмная, мама тяжело болеет. Я кредит выплачиваю. Два кредита. То есть, пять. Пожалуйста.
Ника слышала, как дрожит её голос, она понимала, что выглядит жалко. Но что делать? Она была в отчаянии. Она никак не может потерять эту работу!
- Уйди, Васнецова, видеть тебя не хочу! – сквозь зубы процедил директор и нервно поправил манжеты.
А Ника с внезапной злостью подумала о том, что запонки у него, наверное, бриллиантовые, да и костюм тоже стоит баснословных денег, как и у Альберта.
Жлобы – и тот, и этот!
Едва сдерживая слёзы, Ника повернулась спиной к директорскому столу и направилась к двери.
Что делать дальше? Непонятно. Хоть в петлю… Но она, конечно, никогда даже мысли такой не допустит, потому что отвечает за сына и маму.
Кусая губы, чтобы не разреветься, Ника на ватных ногах вышла из кабинета.
«Плакать не буду, не буду, я сильная!»
Но через пять минут уже рыдала в туалете, размазывая тушь. Представила, что уже завтра не выйдет на работу, и от этого сердце выскакивало из груди. Господи, да как же они жить-то будут?
Ника еле сводила концы с концами, хотя заработок в студии «Эллипс» считался хорошим, гораздо выше, чем средняя зарплата в городе.
Как она выкрутится, если останется вообще без ничего? У Ники портфолио не так чтобы блестящее. Как дизайнер она звёзд с неба не хватает. Рисовать и работать в специальных программах Ника очень любила, но трезво оценивала свои способности – ярким талантом Бог не наградил. Поэтому вряд ли за неё будут сражаться крутые фирмы. Всё, что ей светит, - рисовать кухни в мебельном салоне. Так туда и не устроишься, дизайнеров сейчас очень много!
Виктор Палыч та ещё скотина. Он мог послать к Альберту кого-то из парней, они через одного – гении, выбирай любого, не ошибёшься!
Но шеф отправил к заказчику Веронику, потому что сразу заметил, как у Альберта уже на первой презентации алчно вспыхнули глаза – едва в кабинете появилась эффектная синеглазая брюнетка с точёной фигурой…
- Вероничка, ищу тебя везде. – В туалет заглянула секретарша директора. – Плачешь? Сочувствую. Что же ты опять натворила, а? Шеф в бешенстве. Такого заказчика мы из-за тебя упустили! Бонусов лишились.
Вот и всё. Работу Ника потеряла.
В зеркале отражалась несчастная зарёванная девушка. Лицо покрылось красными пятнами, нос малиновый. В синих глазах застыло отчаяние, веки припухли.
Да уж, красавица.
- Хватит плакать, Вероничка, - сказала секретарша. – Быстро умойся и топай обратно к шефу. Он, кажется, решил дать тебе ещё один шанс. Самый последний.
- Правда?! Ты серьёзно, Лен?!
- Клянусь, солнце.
Ника плеснула ледяной водой в лицо, пальцами расчесала волосы, так как расчёски с собой не было, и ринулась вон из туалета.
- Васнецова, - кисло посмотрел на сотрудницу Виктор Палыч. – Давай-ка, это… Сделай что-нибудь с внешностью, а то выглядишь ты… мм… не очень. Тут нарисовался один перспективный клиент. Хочет заказать нам дизайн-проект офиса, а заодно и квартиры. Только попробуй упусти его!
- Спасибо, Виктор Палыч. Теперь я вас не подведу.
- Прямо сейчас езжай на встречу, вот адрес. Заказчика зовут Алексей Михайлович. Он сам покажет тебе офис, обговорите детали.
Услышав имя, Ника вздрогнула так сильно, будто её вдоль спины вытянули плетью. Сердце филином ухнуло в груди.
Бывшего мужа зовут точно так же…
Но нет, это, конечно, простое совпадение. Откуда бы здесь взялся её бывший? Он сейчас, наверное, где-нибудь в Лондоне или Нью-Йорке. Стал крупным бизнесменом, раскрутился невероятно…
- Ну что застыла, Васнецова? Заказчик ждёт. Ноги в руки и вперёд, - грубо бросил директор. – И только попробуй упустить этот заказ! Вылетишь из моей студии без рекомендаций. Вообще работу не найдёшь. Ясно тебе?
- Ясно, - чуть слышно ответила Ника.
Ника торопилась на встречу с заказчиком. Как сейчас будет к нему обращаться? Произнести его имя – всё равно что засадить нож в едва затянувшуюся рану. Да и не затянулась она совсем, хоть пять лет уже прошло.
Ника до сих пор плачет по ночам от обиды и несправедливости. Ненадолго закрывается в ванной или тихонько скулит в подушку, стараясь не разбудить маму и Егорку.
Они втроём ютятся в крошечной съёмной квартире, мама спит на тахте, они с сынишкой – на скрипучем диване. Спасибо, хоть клопов нет. В общем, особыми условиями, чтобы лелеять своё горе и всецело отдаваться ему, Ника не располагает. Страдать ей некогда, каждый день превращается в битву за выживание.
Но имя разбередило душу.
Она ничего не забыла. Как ни старалась… Не смогла.
Её Алёшка… Весёлый, обаятельный. Такой большой, крепкий, с рельефной мускулатурой. С искристыми серыми глазами и ямочками на щеках. Как же она по нему истосковалась!
Но ненавидит его страшно.
За то, что бросил, за то, что предал…
Пока добиралась на маршрутке до офисного центра, Ника заново пережила тот кошмарный день, когда они с мужем расстались.
От этих воспоминаний хотелось выть, кричать… Ника дёргала замок сумки, скручивала длинный ремешок, барабанила пальцами по чёрной папке-портфолио. А потом проглотила комок в горле и решила взять себя в руки. Достала тушь для ресниц – надо навести марафет. Хватит себя жалеть и душу травить. Надо явиться к клиенту во всеоружии. Чтобы он сразу же свалился замертво от её невиданной красоты и согласился подписать договор с «Эллипсом»…
До офисного здания от остановки ещё полквартала. Ника цокала каблуками сапожек по мокрой плитке, воздух был насыщен ледяной влагой, сильно пахло соснами и морем.
Удивительно! Как поверить, что уже через несколько дней начнётся календарная зима? Вокруг блестит влажная зелень, на градуснике плюс двенадцать.
Ника с мамой переехали на морское побережье два года назад, когда педиатр настоятельно рекомендовал сменить климат. Сейчас Егорке четыре с половиной, и сын действительно перестал болеть…
Оглядев себя в зеркале в холле бизнес-центра, Ника на лифте поднялась на десятый этаж. Она думала, что увидит работающий офис, владелец которого решил обновить интерьер, но сразу поняла, что ошиблась. Помещение пустовало, здесь никого не было, эхо гуляло среди бетонных опор, подпирающих серый потолок.
Понятно, почему Виктор Палыч ухватился за этого клиента! Заказчик вгрохает в ремонт дикие деньги, архитекторам и дизайнерам перепадёт большой куш. А если этот самый Алексей Михайлович ещё и новые апартаменты купил, и там тоже захочет делать всё с нуля…
Директор прав, такого клиента нельзя упускать.
Но где же он? Шеф сказал, что её встретят… А здесь никого нет.
Ника озадаченно пожала плечами.
С одной стороны здание опоясывали панели из затемнённого стекла, отсюда открывался великолепный вид на море. Сейчас оно терялось в перламутровой дымке дождя. Ника подошла к стеклянной стене и залюбовалась пейзажем. Уплыть бы далеко в море на большой белой яхте – подальше от проблем!
Сзади раздались гулкие шаги. Ника обернулась и… Сердце остановилось.
Прямо перед ней стоял… он. Её бывший. Мужчина, который пять лет назад уничтожил её, выбросил из своей жизни, как использованную ненужную вещь.
- Вероника…
Алексей стоял в центре пустого зала и не сводил с девушки глаз. По его лицу было видно, что он потрясён встречей не меньше самой Ники…
*****
Сколько раз за долгие тяжёлые годы она представляла эту встречу! Конечно же, всегда хотелось предстать перед Алексеем в самом выгодном свете, чтобы он задохнулся от того, какая она красивая, успешная и независимая. И чтобы понял, каким был идиотом – отказался от своего счастья!
Но сегодняшняя встреча даже близко не напоминала фантазии.
Сейчас она стояла перед бывшим мужем и дрожала, как осиновый лист. Глаза, хоть и подкрасила их на ходу, всё равно, наверное, выглядят раздражёнными от недавних слёз…
А одежда? Это платье, куртку и сапожки она носит уже очень долго, на покупку новых вещей денег нет. Она на своей еде экономит, что уж тут говорить о нарядах! Ника вдруг чётко поняла, что одета она в лохмотья. Это на фоне Васнецова. Он-то выглядел великолепно, даже умопомрачительно. Сразу видно – катается как сыр в масле.
Ника, конечно, время от времени искала в интернете информацию о бывшем. Хоть и запрещала себе это делать, но не выдерживала. Смотрела на фото с различных деловых симпозиумов. За последние годы Васнецов развернулся на полную мощь. Сколько стоят часы, которые видны на запястье? А его костюм, рубашка, обувь? Нике не хватило бы и двух годовых зарплат, чтобы приобрести такие вещи.
С горечью и злостью она вспомнила о том, как мучительно пересчитывает деньги, пытаясь заткнуть все дыры в бюджете. Пишет столбики цифр, ужимается изо всех сил, перекидывает туда-сюда запланированные траты. А дыры никак не затыкаются – слишком много расходов! Съёмная квартира, детский сад, выплаты по кредитам, еда, поддерживающие лекарства для мамы и так далее – список бесконечный!
И она всё глубже и глубже проваливается в долговую яму.
А в целом Васнецов не изменился, только похорошел ещё больше. Сейчас Нике двадцать восемь, а ему тридцать два. Алексей ещё больше расширился в плечах, выглядит очень ухоженным и благополучным…
- Вероника, - глухо повторил Алексей.
Однако, несмотря на внешнюю респектабельность, вид у бывшего мужа был такой, будто на него только что обрушилась бетонная стена. Взгляд пылал болью. И Ника заметила, что он непроизвольно сжал кулаки.
Она обожала его руки… Целовала пальцы, прижималась щекой к шершавой ладони, удивлённо сравнивала их запястья – Алёшкино, покрытое тёмными волосами, было в два раза шире её собственного, белого и хрупкого…
Ника встряхнула головой, прогоняя наваждение. Сейчас перед ней враг. Он её растоптал. Нельзя вспоминать, как им было хорошо, нельзя вспоминать, как они любили друг друга… Во что превратилась её жизнь, когда он её оттолкнул от себя? В ад!
