Всем привет! Сегодня продолжаем знакомство с творчеством американского "Льва Толстого" и "Томаса Манна" Джонатана Франзена и читаем его роман "Перекрёстки". Не буду давать привычной биографической справки об авторе, ибо делал это летом, познакомившись с романом "Поправки", вошедшим в мой личный ТОП-5 лучших книг, прочитанных в прошлом году: интересно - почитайте здесь:
А сегодня давайте с места в карьер знакомиться с ещё одной деструктивной американской семьей - героями романа "Перекрёстки", единогласно называемого критиками лучшей книгой 2021 года.
В канун Рождества 1971 года каждый из членов семейства Хильдебрандт оказывается на жизненном перекрёстке. Глава семейства, помощник настоятеля местной церкви, Расс, вдруг понимает, что слишком увлёкся одной из своих хорошеньких прихожанок. Его жене Мэрион опостылела семейная жизнь и она готова положить конец их безрадостному браку. Их старший сын Клем решает бросить престижный университет и отправиться на службу в армию. Дочь Бекки, умница и звезда школы, неожиданно влюбляется и с головой уходит в контркультуру. Младший сын Перри, попавшийся на продаже наркотиков младшим школьникам, решает навсегда завязать с ними, но выбирает для этого не самый очевидный путь. В какую сторону Хильдебрандтам свернуть со своего жизненного перекрёстка, чтобы не оказаться в жизненном тупике?
Прочитав летом франзеновские "Поправки", я назвал их большим семейным романом "вне времени" и "вне пространства". Так вот, "Перекрёсткам" может подойти тот же самый эпитет - ведь история семьи Хильдебрандт, описанная автором, даром что называется "большой американской литературой", могла произойти в любой географической точке мира - в Америке, в России, в Катманду, в конце концов, да и темы, поднимаемые автором, универсальны во все времена (верность, предательство, ответственность, семья, дети, любовь). Разве только американские мужчины хоть раз в жизни не засматривались на других женщин, у которых, в отличии от жены, "ни складочки, ни морщинки, ни жиринки, ни дряблинки"(с)? Разве только американские женщины испытывают недостаток от внимания мужа, страдая порой от "синдрома домохозяйки" и комплекса собственной неполноценности? Разве только американские подростки порой "чудят" и пускаются во все тяжкие, пытаясь самоутвердиться в глазах родителей? Герои Франзена универсальны для любой точки света и любого временного отрезка, и, наверное, поэтому понятны и близки любому.
Впрочем, близки читателю Хильдебрандты станут не сразу - как и Ламбертам из "Поправок" им придётся пройти путь от полного читательского неприятия до сострадания, жалости и всепоглощающей любви. Разве можно поначалу сочувствовать Бекки, горделивой и завистливой, завидующей всему и вся, даже более высокому, чем у неё, IQ младшего брата Перри? Можно ли принять самого Перри, в пятнадцать лет уже прошедшего несколько кругов наркотического ада? Достоин ли уважения поступок Клема, готового бежать хоть во Вьетнам от девушки, с которой слишком глубоко зашёл в "отношениях без обязательств", и стремящегося продемонстрировать своим поступком силу духа? Можно ли уважать Мэрион, много лет назад начавшую отношения с Рассом с низкого и подлого обмана, по собственному определению, "отвратительную самой себе, страдающую ожирением особу", тайком от семьи посещающую частного психиатра? И, наконец, достоин ли чего-то, кроме презрения, тщеславный Расс, состязающийся в популярности у подростков, посещающих молодёжный клуб при церкви, с более молодым коллегой Риком Эмброузом и очерняющий его при любой удобной возможности? Семья Хильдебрандт, даром, что семья священника, словно стала средоточием нескольких христианских грехов: гордыня, тщеславие, похоть, прелюбодеяние, равнодушие к ближнему, и с каждой новой главой, знакомящий вас с очередным членом многочисленного семейного клана, который является вместилищем как минимум одного из них, вам кажется, что вы не сможете полюбить ни одного из этих людей, но не торопитесь с выводами.
Франзена ведь недаром негласно называют американским "Толстым" и "Манном" - как и его великие предшественники, он является литературным гуманистом - для него "каждый человек является безоговорочной ценностью"(с) , он любит своих героев и постепенно, шаг за шагом, заставит и вас полюбить их. Да, путём причинения боли друг другу, путём набивания многочисленных шишек, путём принятия давних психологических травм старшему поколению Ламбертов придётся понять, что их погоня за былой молодостью не более, чем блажь кризиса среднего возраста, и нужно довольствоваться простыми вещами, дарованными жизнью, что "брак это счастье, но порой он превращается в испытание"(с), что прощение это высшая благодать (насколько показательна почти библейская сцена с омовением ног в кабинете Рика Эмброуза), а младшее поколение, пусть и каждый по - своему, поймёт, что нет ничего дороже семьи (при этом без приторно сладкого хэппи - энда). Франзен вместе с титулом главного американского гуманиста, претендует ещё и на титул великого психолога - редко кому из писателей удаётся изобразить самые неприглядные стороны своих героев, проникнув в самые тёмные уголки их души, но при этом заставить читателя любить их. При всём вышесказанном, я по - прежнему считаю, что Франзен перегибает палку с натуралистичностью и пространностью сексуальных сцен, да его произведения по - прежнему многих отталкивают объёмом (любую свою историю Франзен растягивает минимум на 700 страниц, но читать, я вас уверяю, ни разу не скучно), при этом его романы по - прежнему не назовешь лёгким прогулочным чтением, но это не отменяет титула живого классика мировой литературы. У меня из изданного в нашей стране нечитанными остаются "Свобода" и "Безгрешность", читать однозначно планирую, но не в ближайшем будущем - нужно время, чтобы переварить "Перекрестки".