— Обе?
— Ага, — и Васька подобралась поближе к своему хозяину, умильно заглядывая тому в лицо и надеясь, что тот сядет, и тогда можно будет его облизать, а то уж больно вид у него какой-то… Пришибленный? — нет, не пришибленный, хотя мешком стукнутого он чем-то напоминал.
О! Будто косточку зарыл где-то, забыл, а тут нашел, — нашла подходящую ассоциацию Васька и усердно завиляла хвостом, деля с хозяином его нечаянную радость.
— Ты точно уверена, что две, что обе ноги у него дергаются? Точно?
Здравствуйте, дорогие, любимые подписчики и читатели канала «ДиНа»!
Рассказ «А почему ты не спросил у собаки, как у него ноги дергаются?» — это 26 часть рассказа про «дичь» по имении Эдик. Так уж получилось, что у истории про странную белую кошку Томасину образовался вполне себе самостоятельный вбоквел.
Насколь длинным и масштабным он будет — не знаю. Но все рассказы про Эдика я буду помещать в отдельную подборку, а не в «Томасину». Ну, а поскольку вбоквел берет свое начало в истории про Томасину, то ниже привожу ссылки на начало истории про Томасину и на предыдущую часть и начало истории про Эдика.
Начало истории про Томасину:
Начало истории про Эдика:
Предыдущая часть про Эдика:
❗❗❗ И еще. Пояснение от автора ❗❗❗
В комментариях в предыдущей части про «Эдика» некоторые спрашивают, почему так мало, почему часть такая короткая. Согласна. И мало, и часть короткая. Но:
- во-первых, предыдущая часть обозначена как 25.2, то есть половина части, а для половины она вполне нормальная;
- во-вторых, у меня пока есть определенная проблема с правой рукой, об этом я совсем недавно писала, поэтому не всегда части будут достаточно длинными. Тут уж как получится.
PS: вот не люблю я вставки не по теме делать в рассказах, но тут уж пришлось, видимо, отдельные публикации-пояснения меньше читают. Поэтому в текст и вставила. Чтобы вопросов не возникало, почему мало и пр.
Была бы Василиса каким-нибудь доцентом, ну, или, хотя бы, имела высшее образование, непременно ответила бы с апломбом, что-нибудь вроде: «Точнее не бывает. Или вы, молодой человек, в моих словах сомневаетесь?». Но, увы, чего не было, того не было. В смысле высшего образования. Точнее, у Васьки-то оно было, но, свое, собачье — и ОКД с хозяином на пару было пройдено, и ЗКС, да и прочие службы ей были хоть немного, но знакомы, а вот высшего человеческого образования у неё не было. Как-то не предусмотрено оно для собак. Поэтому Васька просто ткнула носом сперва в одну ногу Эдуарда, и сказала, — И эта, — затем ткнула в другую, — И эта. Обе.
📌Для справки: ОКД — общий курс дрессировки, ЗКС — защитно-караульная служба.
Хозяин её после этих слов повел себя как-то уж больно странно: сначала стиснул её в собственных объятиях, чмокнул в нос, сказал, — Да ты ж моя милая! — после чего запустил себе руки в волосы, взъерошил их, а затем уж вовсе что-то невообразимое стал делать: запрыгал, заскакал, да еще и на руки встал и походить на них решил!
Точно, наверно, про косточку вспомнил.
— Васька, Васька! Счастье-то какое!
— Гав, гав! — поддержала хозяина самым простым и известным ей способом Васька, заскакала, запрыгала рядом. Потом, правда, уточнить решила, — Какое?
— Что?
— Ну, счастье, какое?
— Так раз у Юрия ноги дергаются, значит, он ходить будет! Сам сможет ходить!
Василиса недоуменно уставилась на Эдуарда: как-то ей не приходило в голову, что брат хозяина тоже может ходить, он, сколько она себя помнила, всегда в этой штуке с колесами передвигался. По дому — в одной, по улице — в другой. И воспринимала это как данность, все люди разные, вот брат её хозяина — такой. А тут вдруг выясняется, что он тоже может ходить. А почему тогда не ходит, если может? — ситуация срочно требовала прояснения, а то как-то непонятно.
И Васька пристала с вопросами.
— А почему он сейчас не ходит? Ноги раньше не дергались? А сейчас задергались, значит, сможет? То есть вы, человеки, пока ноги не задергаются, ходить не можете?
Ну, не знакома была Василиса с человечьими детенышами, не приходилось ей видеть, как они делают первый шаг и учатся ходить, так что вопросы были вполне логичными, уж с её-то точки зрения точно.
Эдуард, услышав высказывания собаки, засмеялся.
— Ну, в какой-то степени так, хотя и не совсем. Понимаешь, Юрий раньше мог ходить. Точнее, вполне себе уверенно ходил. И даже бегал, прыгал. Как я, в общем.
— А почему сейчас тогда не ходит? Заболел?
— Можно и так сказать. В аварию попал, — тут Эдуард задумался, как бы подоходчивее до собаки донести то, что случилось с Юрием, и почему тот не может ходить. И почему так важно, что ноги у него «дергаются». Но, долго думать Васька не дала, сама подсказала нужный вариант.
— В аварию? Это как Даря? Она ведь тоже сначала ходить не могла.
— Ну, да, почти что. Только… Впрочем, не суть. В аварии брат получил травму, поэтому и ходить не мог. Врачи сделали всё, что могли, и брат должен был после периода реабилитации встать на ноги, но… Но у него почему-то не получалось. Не мог он встать на ноги. Поэтому вот и пришлось ему в кресло-коляску пересесть, чтобы хоть так передвигаться. А теперь…, теперь шанс есть, раз вы говорите, что ноги у него дергаются. Слушай, Василиса, а сильно у него ноги дергаются? Заметно?
— Заметно.
Ну, а что еще могла собака ответить? — она-то ведь, и не она одна, заметила это!
«А почему тогда я ни разу не видел?» — хотел было спросить Эдуард, да тут же вспомнил, как где-то или читал, или слышал, что собаки даже видео воспринимают не как видео, а как часто мерцающий поток фотографий, зрение у них в этом плане более чувствительное, чем у человека, так что тогда удивляться, что собаки увидели и заметили то, что он не видел? Не зря же их на службе, да и не только, используют.
— Ладно, Вася, пошли домой. И знаешь, что, у меня к тебе просьба: ты понаблюдай за ногами Юрия, как часто они у него дергаются, когда это происходит. Поняла?
— Поняла, что не понять-то.
— Только Юрию об этом не говори. Пожалуйста.
— Э…?
— Черт! Никак не привыкну, на автомате решил, раз я тебя слышу, то и он тоже без проблем с тобой может говорить. Совсем плохой стал.
— Не, хороший, просто устал сильно, вот и заговариваешься. С фифой тебе меньше общаться надо. А еще лучше — совсем не общаться.
Эдуард промолчал. А про себя подумал, что собака права, на все сто процентов права — общение с «фифой», с рыбой его «драгоценной» надо заканчивать, уж больно его встречи с ней выматывают. Особенно сейчас. Вот вопрос с квартирой решится и, всё, всё общение надо будет прекращать. У него даже несколько заготовок для «безболезненного расставания» есть, еще в самом начале продумал, когда только решил за это дело взяться.
С поля, где они гуляли, до дома было всего ничего, каких-то пятнадцать, максимум двадцать минут, если идти уж совсем не торопясь, и Эдуард уж было хотел позвонить врачу, у которого наблюдался Юрий, чтобы не из дома звонить, да, глянув на часы, понял, что время позднее, а домашнего телефона врача он не знал, только рабочий. Но имеющейся информацией очень хотелось поделиться, и не с кем-нибудь, а именно с тем, кто мог подсказать что-то дельное, поэтому Эдуард чуть ли не начал звонить массажисту, тому, который приходит и делает массаж Юрию, но, передумал.
А что, собственно, может сказать массажист? — он же не врач…
В итоге надумал звонить Максиму. Во-первых, поздний звонок его нисколько не удивит, и к более поздним привык, а во-вторых, они хоть и недавно с ним встречались, но про ноги брата Эдуард совсем не подумал спросить, а ведь мог бы — Максим ведь врач, скольких он пациентов, правда, хвостатых и мохнатых, на ноги, то есть на лапы поставил, так что вполне может дать дельный совет. А они всё про его собственные способности разговаривали, про то, что он кошек и собак слышит. Это, конечно, тоже важно. И — необычно. Но сейчас Эдуарду казалось, что гораздо важнее было бы у Макса про Юрия спросить, он ведь в этом всяко должен понимать. А вместо этого… Эх…!
Зато сейчас спрошу.
— Максим, еще раз привет. Слушай, у меня к тебе вопрос как к врачу. Точнее, не совсем как к врачу, а как…
— Что-то с твоей собакой, Василисой?
— А…, нет, с Васькой всё нормально.
— А что я тебе тогда как врач понадобился?
— Ну, ты же врач, то есть и в человеческих проблемах должен понимать?
— Эк вы, батенька, загнули. Я вообще-то ветеринар.
— Ну…
— Ладно, не томи. Если руку распорол или мозоль натер, это я подскажу. Надеюсь, не огнестрел?
— При чем тут огнестрел? Боевиков что ли пересмотрел? Не возмущайся. Я по поводу брата хотел спросить. Тут вот какое дело: у него ноги дергаются.
— Судороги?
— Нет. Просто иногда дергаются. Слегка.
— Так это же хорошо. Значит чувствительность есть, проводимость тоже.
— Да ты не дослушал. Сам-то я не видел. Это собаки сказали, что у него ноги дергаются. Понятно, что я никому другому об этом сказать не могу. А у тебя как у врача хочу спросить, то, что они заметили, это действительно шанс? Или в расчет брать не стоит?
— Хм… В таком аспекте я никогда не задавался этим вопросом, но… Раз движение есть, значит, оно есть. Пусть и небольшое. А это уже шанс.
— А к каким врачам в первую очередь тогда идти надо? Или обследование полное необходимо?
— Стоп, стоп. Обследование, это если врачи решат, что оно необходимо. А к кому в первую очередь идти…, вот, у кого Юрий наблюдается, к тому и идти. А так — к неврологу в первую очередь. Возможно, к нейрохирургу потребуется. Слушай, вы же не в глуши сидите, где на десять деревень один ФАП, и то без фельдшера, звони завтра его врачу, договаривайся о приеме и — вперед, с песней. Врачу и скажешь, что у брата ноги дергаются. Кстати, а как они у него дергаются? — в колене, бедро или пальцы?
— Не знаю…
— Что же ты у своей собаки-то не спросил?
— А это важно?
— Конечно, еще как.
Продолжение — «Да он вообще — польку может танцевать!» — см. ссылку ниже.
