Вечером Эдуард долго думал, как подступиться к Юрию с этим вопросом. Ну, если брат не чувствует, что у него ноги дергаются, как быть? — с врачом-то он без проблем договорится, скажет, что заметил, как у брата ноги дергаются, не сильно, но — дергаются. А Юрию как сказать? На плановом, так сказать, дежурном приеме у врача они не так давно были, следующий, по плану, должен быть только через месяц. Естественно, если что-то вдруг будет, какие-то изменения или, не дай бог, хуже станет, то без всякого плана — сразу на прием. И как вот брату сказать, что нужно срочно к врачу? — типа, у тебя, я заметил, ноги дергаются, давай к врачу поедем, пусть всё проверят. Ага, он заметил, а сам брат не заметил. Ноги-то его вообще-то. Не поверит ведь, не поверит. Так и скажет, я ничего не заметил, не почувствовал, а ты каким-то боком заметил?
Здравствуйте, дорогие, любимые подписчики и читатели канала «ДиНа»!
Рассказ «Да он вообще — польку может танцевать!» — это 27 часть рассказа про «дичь» по имении Эдик. Так уж получилось, что у истории про странную белую кошку Томасину образовался вполне себе самостоятельный вбоквел.
Насколь длинным и масштабным он будет — не знаю. Но все рассказы про Эдика я буду помещать в отдельную подборку, а не в «Томасину». Ну, а поскольку вбоквел берет свое начало в истории про Томасину, то ниже привожу ссылки на начало истории про Томасину и на предыдущую часть и начало истории про Эдика.
Начало истории про Томасину:
Начало истории про Эдика:
Предыдущая часть про Эдика:
Не говорить же ему, что это собаки заметили. Заметили и ему сказали. А он уже как переводчик, проводник мысли сработал, сказал, что ноги дергаются. Ну, не ку-ку ли? Кто в здравом уме поверит в это? — «собаки мне сказали». Ага. А птички или мышки ничего не говорили? А, может, таракан или блоха на шкуре собаки что-то нашептали? Ни тараканов, правда, в доме у дяди, ни блох у Васьки нет, но, не суть.
И что делать?
Что-то я последнее время часто этим вопросом задаюсь — «что делать?». Еще «кто виноват?» — и будет полный комплект.
Возможно, Эдуард и дальше бы голову ломал, пытаясь придумать, как сказать, что сделать, стал бы план разрабатывать, но, тут в памяти всплыло воспоминание, как вода дрожит в стакане или в миске, если где-то небольшое землетрясение. Человек может и не почувствовать, а вот животные — чувствуют. И вроде как воду в емкостях как раз и используют, чтобы вот такие незначительные колебания замечать. Если специальных приборов нет.
Эх, была, не была, попробуем так и с ногами.
И, вооружившись миской с водой (взял Васькину) и ровной небольшой дощечкой (в хозяйстве нашлась), пошел к брату.
Юрия встретил по дороге, тот как раз ехал к нему.
— О! А я как раз к тебе. А что это ты с миской и с доской? Ваську чему-то учить будешь?
— Нет. Сейчас объясню. А что ко мне ехал? Что-то случилось?
— Да, хотел сказать, похоже, Элеонора предпочтет все-таки отдать дочь мужу, чтобы квартиру себе оставить, — и продолжил, отвечая на немой вопрос брата, — Да уж больно физиономия у неё возмущенная, плюс еще и в сети смотрит, что может быть, если у квартиры есть сособственник.
— Замечательно. Но сейчас не до Эли. В общем, я к тебе.
— Ну, это я понял. А что ко мне то? Да еще с доской, водой?
— Юр, может, я ошибаюсь, но вроде как у тебя нога сегодня дернулась.
— Ты это меня просто порадовать так решил и обнадежить? Не надо. Я тебе еще днем сказал, что с ногами у меня все по-прежнему. Они не шевелятся. Не шевелятся, слышишь?!
— Не злись. Тебе что, пять минут жалко? Если я ошибся, значит показалось. А если нет? Если не показалось? Давай проверим.
— Ну, если ты такой упертый, давай. Знаю ведь, не отстанешь. Только имей в виду, абсолютно ничего не изменилось. Ноги не шевелились и не шевелятся. И не дергаются. Тебе — показалось.
— О, да, я — упертый. К тебе вернемся или в гостиную поедем? А показалось или нет, сейчас и узнаем.
— Давай ко мне, там удобнее. Обратно возвращаться не надо будет.
В комнате Эдуард поставил кресло с братом у самого окна, зафиксировал его, на колени пристроил дощечку, а на неё поставил миску с водой. Сам отошел к дверям. На другой конец комнаты. Братьев разделяло где-то метров пять.
— Лови!
И в Юрия полетел теннисный мячик.
Мяч был пойман, а вода — задрожала. Нет, она не плескалась, не переливалась через край, но видно было, что она «шевелится».
— Вот, смотри! — и Эдуард торжествующе указал на воду, — Видишь?
— Э…, это… Да это я дернулся, вот и она дернулась. Инерция. Я дернулся, кресло дернулось, вода дернулась.
— Не веришь, значит? Ладно, хорошо. Так-то ты да, лось не маленький, почти как я. Так что еще раз проверим.
И Эдуард куда-то ушел. Вернулся меньше, чем через минуту и с пластиковым стаканчиком, наполненным водой, в руках.
— Вот, сейчас с ним проверим.
Место миски занял стаканчик с водой. Дощечка лежала ровно, стакан стоял спокойно.
— Угу. А теперь, для чистоты эксперимента, пошевели руками. Хочу посмотреть на «инерцию».
Вода не двигалась. Стакан как стоял, так и остался стоять.
Очередной бросок мячика и… — стакан чуть не упал, его вовремя ухватил Юрий. Но часть воды, однако, пролилась.
Эдуард молчал, слова не требовались. Да и просто решил дать брату время осознать новую реальность — что у него ноги, оказывается, все-таки шевелятся.
— Это… Это как? Это, получается, что они у меня все-таки шевелятся? И я…, я смогу ходить?
— Ну, сможешь или нет, только от тебя зависит. От твоего упорства и желания. Завтра позвоню врачу и договорюсь о приеме.
— А как… Как ты заметил? И почему я не чувствовал?
— Откуда я знаю, почему. Может, потому что привык, смирился с мыслью, что не будешь ходить, и перестал обращать внимание. Не знаю, почему.
Братья еще долго говорили, разошлись только во втором часу ночи.
Василиса, собака породы доберман, не спала еще дольше, да и вообще, провела всю ночь в комнате Юрия, а не около Эдуарда, как обычно. Ей же что наказали? — следить за ногами этого человека, как часто они дергаются, как сильно, когда. А службу нужно нести как? — правильно, желательно всё время, и приступать к ней следует как можно раньше. Чтобы и отчет был раньше.
Поэтому на «пост» она заступила сразу. Пока братья общались, сидела рядом и внимательно следила за ногами Юрия. Жаль, что нельзя было в открытую остаться в его комнате, поэтому пришлось сделать вид, что она ушла вместе с хозяином. Затем прокрасться тихо, «на цыпочках», обратно. Сесть за дверью и внимательно слушать, когда же Юрий заснет. И лишь потом аккуратно приоткрыть дверь и просочиться в комнату. Где и занять наблюдательный пост.
Покинула свой пост Васька в шестом часу утра. К этому времени она окончательно убедилась, что ноги у брата хозяина не просто дергаются, он ими вообще — свободно шевелит. Ага. Правда, во сне только. Зато и переворачивается на кровати спокойно, и в коленях ноги сгибает, и что только ими не делает. Польку разве что не танцует.
Так что, когда Васька ушла к себе, ей много что было рассказать Эдуарду. Будить хозяина она, правда, не стала, знала, что тот и так скоро встанет. А она как раз поспит в это время, а уж потом, на прогулке, она всё и расскажет.
Во сне же ей снилась Томасина. Очень ей хотелось пообщаться с этой кошкой. Почему-то Васька была уверена, что Томасина сможет всё объяснить и расставит всё по местам, так как ей самой вот лично непонятно было — что это Юрий не ходит, если ноги у него без всяких проблем двигаются? Притворяется? А зачем?
«Хозяину надо сказать, чтобы позвонил ей», — подумала Василиса и провалилась в более глубокий сон.
Продолжение — «Блок у него там стоит. И большой» — см. ссылку ниже.