Роман «Звёздочка моя» глава 8 «Здравствуй, школа» часть 22
Вернувшись от матери, Татьяна Ширяева пробежалась по магазинам. Домой она вернулась с обновками для младшего сына и радостно сообщила:
— Смотри, Прошка, сколько я тебе всего напокупала: бельишко нижнее взяла, носочки и всё такое, — улыбка озарила её лицо. — Будешь у меня лежать в больнице одетый весь с иголочки.
— Так у тебя же денег нет! — напомнил ей сын.
— Так бабушка Галя же с дядей Юрой дали. Вот я и маленько шиканула, — мать развернула бумажный свёрток и показала обновки, продолжая сиять от счастья. — Того, другого взяла, не удержалась. Скоро Ленка зарплату получит, полегче будет. — Татьяна посмотрела на сына и спросила: — Ну ты-то хоть рад?
— Чему?
— Как чему? Обновкам!
Прошка в раздумьях повёл плечами. В больницу ему ложиться не хотелось, поэтому ему было не до обновок.
— Ну ты даёшь! — удивилась мать, и улыбка стала исчезать с её лица. — Я для тебя по магазинам избегалась, ноги гудят, а ты…
— А что я?
— А то. Даже спасибо мне не сказал.
— Спасибо, мама! — разглядывая то, что купила мать, поблагодарил сын.
— Ну кто так спасибо говорит? — с обидой в голосе сделала ему замечание Татьяна. — Спасибо надо сразу говорить, а из тебя его выдавливать приходится, как зубную пасту из тюбика.
Прошке стало стыдно и он поспешил извиниться.
— Я исправлюсь, мам, прости.
— Простить, может и прощу, но не сейчас. Настроение у меня сразу как корова языком слизала, — разочаровавшись в сыне, посетовала Татьяна.
— Я уж понял.
— Понял он, — огрызнулась она на него. — Пораньше бы понял и я бы сейчас не ворчала. А то учу-учу тебя, а всё как об стенку горох. У тебя как в одно ухо влетело, а так в другое сразу и вылетело. Совсем забыла, — Татьяна открыла сумочку, — я же тебе зубную пасту купила и новую щётку. Мыло вот ещё детское взяла!
— Спасибо, мама.
— Вот это совсем другое дело! Молодец, так молодец! — похвалила Татьяна сына и положила мыло, зубную щётку с пастой на бумажный свёрток.
Она сняла туфли, прошла на кухню, налила из крана в стакан воды и выпила его.
— Ты кружку-то с ложкой взял? — спохватилась мать.
— А надо? — откликнулся Прошка из комнаты.
— А ты как думал? Конечно, надо! Уж своё так своё, а то будешь там заразу всякую собирать, а у нас своей заразы хватает.
— А я не знал.
— Что не надо, так ты знаешь, а самого элементарного сообразить не можешь. Не приспособлен ты к жизни от слова совсем. Я-то в твои годы уже с твоей тёткой Любой нянькалась, а с тобой с самим нянькаться надо. Хотя нет, вру! Любка-то, когда родилась мне же всего два года было! Вот я с ней с двух лет и вожусь.
— Ого! С двух лет? Это как? Ты же сама ещё лялькой была!
— А вот так: жизнь заставит и никуда не денешься. Если бы не я, то даже и не знаю, чтобы из Любки выросло, — Татьяна задумалась, напрягла лоб, на нём сразу же появились морщины.
Она взяла эмалированную кружку, столовую ложку и вышла в коридор, кот путался у неё под ногами мяукая, надеясь, что ему что-нибудь перепадёт вкусного.
— Брысь, Зайка! — прикрикнула на кота Татьяна. — Ты видишь, что мне сейчас не до тебя. У нас Прошка в больницу ложится.
Кот сразу понял, что просить бесполезно и разлёгся посреди коридора, наблюдая за хозяйкой. Татьяна засунула ложку в кружку и поставила на трюмо, рядом с обновками.
Она посмотрела на себя в зеркало и ахнула:
— А морщин-то сколько! Эх, Прошка, Прошка. Ну это же надо, даже два дня не проучился, а уже в больницу загремел! Если так дело и дальше пойдёт, то даже и не знаю как же ты школу-то закончишь?
— Так же, как и все! — сын выглянул из гостиной. — А учебники брать?
— Пока не надо, а то тащить их тяжело. Если понадобятся, так мы попозже их тебе принесём. А вот тетрадку и ручку возьми. Будешь руку тренировать.
— Хорошо, мам! — отозвался Прошка и вскоре вышел из комнаты с ручкой, тетрадкой и журналом «Весёлые картинки».
— Присядь на дорожку.
— А надо?
— Раз говорю — значит да! И глупые вопросы не задавай. А то сразу на идиота начинаешь походить.
— А ты говорила, что я на тебя похожу!
Татьяна приняла это за оскорбление и тут же дала ему затрещину. Прошка заверещал:
— А-а-а! Больно же, мам…
— Не приду́ривай, я тихонько тебе треснула, а ты орёшь как будто бы с тобой не пойми, чего делают. Что о нас соседи подумают ты об этом думал?
— Пусть думают, что хотят. Мне всё равно.
Прошка взял ботинки, сел на табуретку. Он засунул ногу в один ботинок, потом в другой и завязал шнурки.
— Ну ты теперь что тут расселся-то?! — повысила на него голос мать.
— Ты же сказала на дорожку присесть, вот я и присел, — всхлипывая напомнил он ей. — Уже вставать можно?
— Нет, будешь до морковкина заговенья сидеть! — ухмыльнулась мать.
— А это долго? — сын почесал затылок, который горел от затрещины матери.
— Ага, всю жизнь!
— Ты шутишь, мам, или нет?
— Я-то шучу, а ты шуток не понимаешь. Брысь с табуретки! — глядя на сына, прикрикнула Татьяна. Кот убежал в комнату. Прошка встал.
— Ишь расселся… Куртку бери и пойдём! — скомандовала мать. — Да пошевеливайся. Не сын, а тормоз. С тобой каши не сваришь.
Прошка взял куртку, а потом посмотрел на мать и сказал то, что хотел сказать:
— Почему ты меня не любишь, мам?
— Почему это не люблю? Люблю. Ты же у меня младшенький и самый любимый! — в глазах Татьяны опять загорел огонёк любви.
— Не-а. Не любишь.
— Да с чего ты это взял? Заладил как попугай одно и тоже. Я-то ведь знаю, кого люблю, а кого нет.
— Если бы любила, то не сказала бы мне как кошке: «Брысь отсюда!»
— Батюшки, какие мы нежные! Да я пошутила. Ты что, шуток, что ли, совсем не понимаешь?
— Это не шутки, мама.
— А что это, по-твоему?
— Что угодно, но только не шутки. Ты, — он сделал паузу подбирая слова. — Ты сегодня над дядей Юрой злорадствовала, а мне было за тебя стыдно. Очень стыдно.
— Вот это номер! И кто тебе голову этой ерундой забил? Уж не Ленка ли? — Татьяне нужно было срочно найти виноватых, чтобы обелить себя.
— Никто. Я уже не маленький и сам всё понимаю.
— Понимает он, видите ли. Да если бы ты хоть что-то в этой жизни понимал, то сейчас бы так со мной не разговаривал. А ты… — мать с презрением посмотрела на него. — Да если бы я тебя не любила, то я бы тебе и жизнь не подарила. Ведь даже баба Галя не хотела, чтобы ты родился, а я назло ей тебя родила.
— А зачем назло-то? — услышанное не укладывалось у Прошки в голове. Он хотел понять мать, но не мог.
— Тебя вот не спросила... Да чтобы у тебя, на веки вечные, язык отсох! — в сердцах выкрикнула Татьяна, взяла сумку с вещами сына. А потом поняла, что погорячилась и подумала: — Опять бесы меня одолевают. Может извиниться? Сказать, что погорячилась? Хотя нет, уж если сказала, то сказала.
Они вышли из квартиры. Татьяна захлопнула дверь. Прошка молчал. Она не придала этому значение, а лишь мысленно проговорила:
— Ишь чё, осердился на меня и молчит. Ничего, это ему только на пользу! Пусть теперь в следующий раз подумает, прежде чем, матери родной такое сказануть!
***
Татьяна с сыном вошли в приёмное отделение детской больницы. Прошка молчал, когда дежурный врач проводила осмотр.
— Он всегда у вас так молчит? — заполняя историю болезни задала вопрос врач, седовласая женщина лет шестидесяти.
— Да нет. Это он сегодня просто не в духе. На меня обиделся и как будто бы в рот воды набрал. Вредничает. После-то забудется и разговорится. Вы уж подлечите его как следует, а то у меня уже сил нет его вот такие выкрутасы терпеть.
— М-да… Случай тяжёлый.
— И даже очень, — согласилась Ширяева с врачом. — Ну я пойду?
— Да-да. Идите.
— Будь послушным, сынок, — Татьяна погладила Прошку. — Не позорь нас с отцом.
© 20.03.2024 Елена Халдина, фото автора
Не теряйте меня, если что — я тут , продолжение романа, в первую очередь я теперь буду публиковать именно там, а потом уже тут.
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение романа "Звёздочка моя" глава 8 часть 23 Надумал я с Иркой развестись, мать будет опубликовано 22 марта 2024 в 04:00 по МСК
Начало романа "Звёздочка моя" ↓