Без сомнения это был он. Тот самый упырь, который убивал Андрея восемь лет назад, злым летом 2014-го. Имя его не забылось - Тарас. И позывной этого он гада помнил - «Сова» Сейчас, правда, Тарас представлял собой себя мерзкое зрелище, заросший, грязный, с бегающими глазами жулика, которого поймали за руку. Не то, что тем жарким августом. Тогда Сова был в новеньком натовском камуфляже, уверенный в себе, весь увешанный нашивками правого сектора и знаками с трезубцем. Он шел расстреливать Андрея, насвистывая какую-то популярную музычку. А сейчас Сова в страхе вжался в стену, стараясь превратиться в невидимку. Интересно, узнал? - думал Андрей, пытаясь поймать взгляд пленного врага.
В те дни, в 14-ом их отряд народного ополчения «Меч» попал в окружение. Выходили ночью. В темноте его товарищ подорвался на мине. Андрей, не желая бросать друга, тащил его на себе. Так их и взяли. Друга Сова убил сразу, а его…. ему повезло меньше. Он попал в подвал к правосекам. Украинцы? В основном молодежь, футбольные фанаты из Николаева, Запорожья, Полтавы, Одессы. Русские парни, вообразившие, что теперь они принадлежит к какому-то другому, ранее неведомому истории этносу…
Били его три дня, ногами , палками, прикладами, резали ножами. К вечеру третьего дня он почти не чувствовал боли, так как сам был этой самой болью. И в сумерках, когда Андрей уже не мог разговаривать, потащили на расстрел. Стрелял Сова. Очередь из АК-74 разрезала грудь Андрея, и он упал, сразу потеряв сознание. Ночью в последний момент пришедший на помощь ополчению «северный ветер» выдул отряд правосеков из посёлка. Андрея нашли утром местные - лежащим в луже собственной крови у штаба нацистов.
Теперь же Сова оказался перед ним и судя по тому что он трясся от страха: узнал Андрея. Они сидели в учительской поселковой школы поселка под Мариуполем, только что освобожденного.
- Не поверишь, знал, что тебя, суку, снова встречу, только не думал что так. Представлял, что в зеленке где-нибудь столкнемся и всё будет проще… Теперь же с командиром и советником нужно согласовать, как тебя задвухсотить -Андрей вздохнул, прикидывая, что теперь пристрелить Сову будет, пожалуй, легче при попытке к бегству.
- Прости… -неожиданно жалобно выдавил из себя пленник, – я все эти годы места себе не находил… Как будто бес какой-то в меня тогда вселился.
- Бес, значит? - оборвал Андрей, – а сейчас какой бес в Мариуполь привел? Вновь решил позабавиться? раненых резать, над пленными издеваться?
-Так не по своей воле пришел, клянусь, честно! Завод охранял в Днипре, так нас, охранников, всем скопом сюда… Оружие выдали, форму… А здесь уже «Азов» нас ждал и понеслось, завертелось…
Я простой водитель, руль крутил на Козаке, а затем, когда на мину наскочил, в госпитале полежал чутка и на другую машину пересел, попроще. Даже не выстрелил ни разу, лишь думал, когда же всё это кончится, когда же я к дитям наконец попаду и к жинке.
- Про детей вспомнил…»- прервал молчание Андрей,- так и у меня дети, а ты меня на расстрел! И у Антохи, которого я тащил с ногой оторванной, а ты его ножом по горлу. Так у Антохи аж троих сиротами ты сделал!! А вот то, что своих детей ты уже выучил «слава Украине и москалей на ножи» орать, так в этом ни секунды не сомневаюсь!
Над школой на низкой высоте прошли две сушки, а за ними с грохотом пролетели один за другим несколько вертушек. На мгновение Андрей отвлёкся, с тревогой глядя в окно, но затем продолжил:
- Жаль телефона с тобой не нашли, сейчас бы позвонили и жинке и дитям твоим, спросили бы их, чем ты на гражданке в своем Днипре занимался.
Сова побледнел. Андрей прекрасно понимал, что пленный специально выбросил свой телефон, как ненужную улику и теперь пытается прикинуться простым шофёром.
-Люди не меняются в нашем возрасте. Так что зря стараешься мне лапшу навешать. На руки свои глянь, порох и кровь с них уже не смыть. Скольких ты убил в Марике даже представить страшно! Так что дождёмся мы с тобой командиров и отведу я тебе за школу, надоел ты мне.
Андрей поправил кобуру со старым ТТ, оставшимся на донецких складах ещё со времён Великой Отечественной. Не спеша достал пистолет и показал Сове:
- Видишь год?43-й! Значит твоих старых друзей, фашистов, да бандеровцев, в расход пускал. Так что гордись, денацифицирую тебя из легендарного оружия!
Андрей засмеялся, ему пришлась по душе собственная шутка. Но Тарас на его слова отреагировал неожиданно: вынул из внутреннего кармана грязного кителя маленькую фотографию, спрятанную в непромокаемый полиэтиленовый пакет. Андрей успел заметить в плёнке бумажную иконку Божьей матери и какую-то молитву на церковно-славянском.
- Вот дочурки мои, - Тарас протянул снимок, где он обнимал двух беленьких, похожих на маленьких ангелков девочек.- И это ты сейчас, ты – фашист! Пришел, чтобы детей украинских убивать! То что ваша орда делает с моей Украиной, хуже любого нацизма. Весь мир против вас, весь мир вас, вас фашистами считает! И свастика у вас фашистская, тьфу! Эта буквочка ваша Z . А Бандера герой, он за свободу воевал, против коммунистов, так же как мы сейчас! ( Сова бубнил все громче, говоря как по бумажке),- А вот за что воюете вы? За гроши ? за то чтоб хорошенько пограбить, машину здесь отжать, засунуть в неё ворованный телевизор с микроволновкой?
Андрею уже приходилось слушать точно такие же речи фанатиков, и он недолго думал с ответом:
-Весь мир уже был против нас в 1941-м. Спал и видел, чтоб нас с лица земли стереть. Не вышло! А Бендера ваш с Шухевичем – слуги немецкие, только и того. Теперь их на новых клоунов америкосы поменяли….. Восемь лет нас бомбами закидывали, мирный народ убивали – пора пришла расплатиться. И Европу вашу гнилую пришла пора остановить напомнить что на мы Донбассе тоже люди и убивать себя больше не позволим! Разбудили вы русского медведя!
В учительской повисла напряженная тишина. Только слышно было, как за окном, лязгая траками, проползла БМП, а за ней, ворча, несколько Уралов. Но эти звуки не заглушили голоса мальчишек, гонявших мяч на школьном дворе.
Сова наконец прервал молчание:
-Слушай, а мы же с тобой ровесники вроде? Тебе же 40 с небольшим, так?
Андрей исподлобья взглянул на пленного и нехотя кивнул.
Тарас продолжил:
– Я сам-то здешний с Донбасса, из Енакиево. Батю в шахте завалило и после этого мать со мной и сестрой в Днепропетровск перебрались. А так все детство здесь провел, на Азовское море в лагерь каждое лето ездил. Может, даже там с тобой в футбол гоняли…
- Я в «Радость» каждое лето ездил, - неожиданно для себя вступил в разговор Андрей. –Нас с Ясиноватой туда возили. И в футбол и в пионербол с утра до вечера. Большой был детский лагерь, и недалеко отсюда.
Тарас вдруг улыбнулся:
-Вот и я там был! Помнишь, может, у ворот ещё большой плакат - «Дети всей земли - за мир» и рисунки с детьми чернокожими, узкоглазыми…
-Точно, был такой плакат! ( Андрей вдруг ощутил, как приятны ему эти детские воспоминания и впервые за время общения с Совой улыбнулся) - у меня ещё фотография была, мы с мамой у этой картинки, а рядом надпись «Радость». Но скоро радость-то закончилась, а потом и наш дом со всеми фотографиями вы, нацики, сожгли…
Тарас молча слушал, затем снова заговорил:
- Непонятки все это…В один лагерь мы с тобой ездили, в одном море купались, в один мяч ногами били, а враги теперь…я, как Украина незалежной стала, в школе ещё учился, а как закончил - в Польшу и Германию стал мотаться по бизнесу. И так мне захотелось, чтобы Украина наша не хуже, чем Европа жила.. Так обидно, что всё у нас есть, и земля, и люди гарные, а живём как в Африке. А почему, знаешь? Да всё потому шо москали у нас всё поотжимали, всё они!. Последний каплей Крым был, вот тогда и не стерпел я…
Тарас хотел сказать что-то еще, но Андрей резко перебил:
- А с чего это Крым украинским сделался, с какого перепугу? Сколько веков он русский был, а затем твои европейцы вдруг Украину придумали, которой и не было никогда в природе! А потом и Крым с Донбассом и Луганском к этой мифической Украине привязали!
Андрей чувствовал, что говорит все громче, почти кричит –больную для него тему задел Сова!
- Я вообще то из Донских казаков, хохлом никогда не был… И скажи теперь, зачем мне на вашей мове балакать, если ни я и никто из моих друзей на ней не размовляет, и даже не собирается начинать? Ты то и сам язык украинский, небось, не знаешь?! Мне лично вся ваша Украина даром не нужна, я за Советский Союз воюю, чтобы единая страна, как раньше была, справедливая, и чтобы любой ребёнок вновь в «Радость» на всё лето смог поехать!
В учительской вновь повисло хмурое молчаливое ожидание. Каждый думал о своем. Откуда-то с соседней улице раздался взрыв гранаты и послышались сухие автоматные очереди. Окно задрожало. Андрей встал.
-Пойдём-ка воздухом подышим. Без толку с тобой гутарить -горбатого могила исправит.
Тарас, побледнев, тоже поднялся. Снова заговорил, только гораздо тише, чем раньше:
Нихрена ты, Андрюха так и не понял. Заканчивать нам надо эту войну побыстрее –садится и договариваться, вот и все дела! Только не дадут нам это сделать. Те, что наверху. Выгодно им, чтобы мы с тобой врагами оставались! Выгодно чтобы недоговорились вовек…
- Ну мне- то точно война на фиг не нужна! - зло огрызнулся Андрей - а если сейчас на одного нациста меньше станет, глядишь и к миру и к победе на один шажочек ближе придвинемся. Топай давай!.
Они шли по школьному коридору, на одной из стен которого были развешаны рисунки учеников. Перед самым выходом луч весеннего солнца выхватил из этой галереи один. «Дети всей земли за мир» было старательно выведено рукой незнакомого ребенка. На рисунке смешно были нарисованы дети разных народов. Оба заметили эту картинку, точно такую же как видели в своём детстве.
«Закурить хоть дашь напоследок?» - спросил Тарас уже спокойным и ровным голосом. Андрей потянулся было за сигаретами, но услышал приближающиеся к ним шаги. И через секунду увидел и командира и советника, и ещё двух военных без знаков различия, похожих на приезжих из Ростова, а может, и из самой Москвы. На Андрея они не обратили никакого внимания.
- Этот? - спросил советник у командира, кивком показав на Сову.
-Так точно!- ответил тот и добавил: «взят при попытке выхода из города, вещей, телефона, оружия при себе не имел».
Один из незнакомцев подошел ближе к Тарасу, достал свой смартфон и взглянул бегло на экран, а затем на лицо пленного:« все сходится, забираем, наш клиент».
Командир приказал застегнуть на Тарасе наручники и отвести к машине. Затем Андрей затолкал своего бывшего пленника в бронированный «Тигр» в который вместе с Тарасом сели советник и незнакомцы. Он же с командиром так и остались стоять на пороге школы.
-Куда его, Сан Саныч?» - помолчав спросил Андрей.- В тюрьму на Ростов или в Донецк до суда?» Командир закурил и зло сплюнул на пыльный асфальт.
-Если б на тюрьму… Сейчас до линии фронта отвезут и отпустят. --То есть как отпустят? Он же настоящий нацист, меня в 14-м году расстреливал и наших сколько положил! Как отпустят?
Командир хлопнул Андрея по плечу:
- Да вот так просто, возьмут и поменяют на сынка какой-нибудь шишки из Москвы или какого-то политического. Приказ сверху был. Лучше бы ты, Андрюха, пристрелил бы его при попытке к бегству, ей-богу. Я бы тебя наказал, конечно, но дальше передовой не послал, уж точно. А на передок мы с тобой и так вечером выдвигаемся. Так что собирайся, воевать нам с тобой, брат, ещё ох как долго - сказал Сан Саныч и не спеша пошёл к своему простреленному с обеих сторон УАЗ «Патриот» с уже потускневшей буквой Z на капоте и дверях.