Можно биться об заклад, что вы либо никогда не слышали о Николае Полевом, либо попросту не обращали внимание на его фамилию в текстах... В сегодняшней публикации попытаемся отдать дань уважения одному из самых интересных, хотя и недооцененных отечественных историков.
Николай Алексеевич Полевой (1796–1846) — журналист, писатель-романтик, драматург, издатель. Всю жизнь занимался литературной работой, обладал энциклопедическим знаниями, занимался переводами с французского, популяризировал шеллингианство, написал около 40 коммерчески успешных пьес. А его научный труд «История русского народа» стал значимым источником знаний о жизни народа.
При этом сообщество историков упрямо отказывало ему в признании, называя дилетантом. Долгое время он вообще упоминался только как журналист (кстати, само это слово было придумано Николаем Алексеевичем). Однако в последнее время отношение к Полевому меняется, начинают признаваться его заслуги, главной из которых может считаться создание принципиально нового направления — истории народа, а не государства.
Путь Николая Алексеевича в историческую науку начался с критики сочинения Карамзина «История государства Российского». Главную ошибку своего предшественника он видел в том, что тот поставил себе цель написать историю государства, но при этом начал с эпохи, когда государства еще не существовало.
Он впервые в отечественной историографии сформулировал мысль, что единое российское государство начало формироваться в правление Ивана III и оформилось только при первых Романовых. По сути, Николай Полевой утверждал, что история России начинается не в IX веке, а гораздо позже. А тем элементом, который связывает Русь и Россию является не государство, а народ.
Главное сочинение Полевого — «История русского народа» — изначально задумывалось как история национальная, а не династическая, как у Карамзина. Важным отличием сочинения Полевого было еще и то, что значительное место в нем уделено социальным отношениям.
Но реакция читающей публики на «Историю русского народа» оказалась скорее негативной — по контрасту с восторженным принятием «Истории государства Российского». Причем обусловлена она была зачастую тем, что Полевой слишком «неуважительно» относился к Карамзину, считая его историком прошлого века.
Полевой считал, что задача истории — не поучение и наставление, а построение цепочек причинно-следственных связей, понимание хода развития человечества. При этом он указывал, что у каждого народа свой путь, а потому нельзя унифицировать всю историю до одной схемы. Он также полагал, что поскольку Россия европейская страна, то у нее есть общие черты с другими странами Европы.
В целом Николай Алексеевич придерживался представления о том, что история — это поступательный, эволюционный процесс, но признавал и возможность временного отката, деградации. Главными факторами исторического процесса он видел природно-географические особенности, дух мысли и характер народа, а также события в окружающих странах. Он стал едва ли не первым, кто обозначил невозможность изолированного изучения только одной страны.
Наконец, еще одним важным постулатом, выдвинутым Полевым, стало то, что государство создается в результате длительного процесса и его появление не может быть сведено к созданию правящей династии.
Во многом именно благодаря Николаю Алексеевичу в отечественной исторической науке начался переход от использования понятия «Российская история» к концепту «Русская история», который завершился уже после его смерти. И несмотря на неприятие идей Полевого коллегами по цеху, обозначенная им парадигма постепенно начала проникать в исторические исследования.
Восприятие истории как истории народа, а не государства, открыло широкое поле новых тем: изучение социальных отношений, экономики и хозяйства, этнографии народов страны.
