Эта часть нашего цикла не совсем о Genesis, потому является приложением к части предыдущей.
Летом 1980 года Genesis заканчивает свой тур в поддержку альбома «Duke», парни отправляются на перерыв, а неутомимый Фил возвращается к своим песням. По ходу дела он показывает их Тони Смиту и Ахмету Эртегюну, владельцу Atlantic Records. Оба одобряют песни, которые Фил написал лично.
Фил Коллинз
Поддержка Ахмета - это то, что мне было нужно тогда. Я прошел круги ада после развода, чувствовал себя одураченным... Сказал парням, что улетаю в Ванкувер, дабы всё наладить, а вернулся без результатов. Парни отправились в сольное плавание, а я остался тем, кем был - поющим барабанщиком. Поэтому, да, ощущения были скверные. И тут один из величайших продюсеров мне говорит, что песни, которые я написал полностью сам, были чертовски крутыми. Одобрение Ахмета убедило меня НАКОНЕЦ записать свой первый сольный альбом.
Конечно, ирония заключалась в том, что если бы не этот разрыв с Энди, то мои дебютные песни звучали бы в другом ключе. Возможно, они были бы похожи по стилистике на Brand X или Weather Report. Забавно, если бы не было так грустно.
В тот же период мы с Джилл стали парой. Разумеется, как я мог на это отреагировать? Новыми песнями (что стало уже моей неотъемлемой частью)! Я написал о Джилл две песни - «This Must Be Love» и «Thunder and Lightning» в непринужденном порыве любви. Мы постоянно разговаривали по телефону, и когда я вернулся в Лос-Анджелес для записи альбома, Джилл пришла ко мне в студию и привела для знакомства свою маму, после чего та заключила: «Да, девочка моя, любовь слепа». Эти слова меня немного задели, но я использовал их в творческих целях для моей другой песни «Only You Know and I Know».
Парень по имени Джон Колоднер, который также был из Atlantic в Великобритании, ставший воротилой в Geffen, сказал мне: «Очерти круг тех, кого бы ты хотел пригласить на запись». Я составил список тех, кого хотел бы видеть на своем неопределенном, неджазовом альбоме: Эрик Клэптон, Дэвид Кросби, духовая группа Earth, Wind & Fire, Стивен Бишоп, струнный аранжировщик Ариф Мардин, джаз-бассист Альфонсо Джонсон. Все они когда-то были моими кумирами. Джон смог договориться почти со всеми.
Работать с Эриком было очень легко. Его дом находился всего в 15 минутах от Шэлфорда, поэтому я частенько у них ночевал. Эрик сыграл в двух песнях: «If Leaving Me is Easy» и «The Roof is Leaking», но только я знал, что он помогал мне со всеми песнями с самого начала. Однажды он пришел ко мне вечером, и я включил ему свои демки. Мы сидели в темноте, немного выпили лишнего - он был любителем бренди с имбирем - и отправились в паб. Так мы с ним проводили большую часть времени.
Я показал ему «If Leaving Me is Easy». Особенность Эрика в том, что он играет только тогда, когда хочет предложить что-то своё. Он сыграл на гитаре, но не спешил исполнить свой старый добрый slowhand. Я надеялся услышать от него что-то еще, но он сказал: «Я не хотел тут играть, поскольку не хотел ничего портить».
Несмотря на то, что я был намерен обратить себе на пользу свою неопытность и спродюсировать песни самостоятельно, я понимал, что мне нужен был ассистент и звукоинженер. Поэтому я встретился с Хью Пэдхэмом. Хью хоть и был басистом, но обожал барабаны, потому мы с ним и создали то новаторское звучание в песне Питера.
Я сказал тогда Хью: «Не могу снова записывать весь этот материал. Многое в него вложил, и в целом мне нравится то, как он звучит. Потому я хочу использовать свои демки». Так всю зиму 1980/1981 мы делали наложения в Townhouse Studios.
Мы что-то пытались сделать с «In the Air Tonight», но на тот момент в той песне не было мощных барабанных брейков, объемного барабанного звука - я просто вступал на ударных в последних куплетах. Думал, что так всё и останется.
Ахмет пришел на микширование в мой номер в Нью-Йорке, так как он был настолько увлечен всеми процессами и поддерживал каждый шаг. Мы проиграли ему «In the Air Tonight». Барабанов не было до самого конца, но Ахмет не знал этого, поскольку в демках, которые я ему тогда показывал, барабанов не было вообще - только драм-машина на всю песню. И он сказал: «А где тут сильная доля? Где слабая?» Я сказал: «Барабаны будут с минуты на минуту» - «Да-да, ты знаешь это, я знаю это, но дети об этом не знают. Поэтому сделай их пораньше».
Прошло время. Я сидел в гостиной Townhouse Studios. Контролировать live-уровень в записи можно, если занавесить окна тяжелыми шторами, дабы заглушить звук. А если под потолком по углам комнаты развесить микрофоны, то барабаны будут звучать живее. Когда мы работали над «In the Air Tonight», мы просто решили повторить тот звук, который мы делали с Питером. А получилось в итоге нечто обыденное, чем в «Intruder». Даже если повесить микрофоны на те же места, звук получался иным. Другая попытка - другой результат.
Тогда я никогда не сказал бы: «Знаю точно, что это сработает…» Я всего лишь играл. Слушал. И мне нравилось то, что я делал. И всё. В чем я был уверен? Не забывайте, я тогда вообще считал, что «Against All Odds» достойна только обратной стороны на сингле.
Однако вскоре я понял, что никто тогда еще не слышал таких барабанов - с такой громкостью и в такой звуковой обработке. Кроме того, в самом тексте песни было что-то, что на самом деле никто не понимал. Даже я. Может, так получилось, потому что я не был автором песен - пока ещё не был - и песня выходила за рамки обычных канонов.
Она была простой и загадочной, в ней было много свободного пространства, она была моим криком души. И точно не должна была стать синглом.
Название, обложка
Пора было определяться с названием альбома. Без сомнений - большинство песен носили автобиографичный оттенок. Потому варианты у меня были или Exposure или Interiors. Они казались подходящими. Но затем я вспомнил, что Exposure - это один из альбомов Роберта Фриппа (плюс я в его записи принимал участие). Но мне всё равно хотелось дать альбому это название. А потом я подумал: Interiors (Интерьеры - прим.пер.)? Чтобы маляр и декоратор подумал, что весь альбом - про него? Дудки!
Если говорить про обложку… мне хотелось, чтобы люди видели, что происходило у меня в голове, прямо через глазницы. Что же творится в сознании этого человека? Именно поэтому, а не из-за самолюбия, я поместил на обложку свой крупный план. И да, она была черно-белой. Отражала суть названия, которое я тогда, наконец, придумал - Face Value.
Учитывая, что это был мой личный альбом, я обращал внимания на каждую деталь, контролировал всё до мелочей. Выбирал лейбл. И, конечно, этот лейбл никак не должен был быть связан с Genesis. Даже если это оскорбляло руководителя Charisma и моего старого друга Тони Страттона-Смита - человека, который 10 безумных лет направлял меня в Genesis.
Я встретился с ним в его комнате в L'Hermitage, дабы сообщить ему пренеприятные известия. Горький привкус встречи никак не сочетался с текилой за нашим мексиканским обедом. Да еще и сигарета его меня добила…
Тони Смит выбирал наилучшие условия для Face Value, ведь им были крайне заинтересованы по всей Великобритании. И тогда я подписал контракт с лейблом Ричарда Брэнсона.
Я начал заниматься редактурой, сведением. Сам писал всё, что должно было быть на обложке и в аннотациях - список песен, вступительные слова, даже отметки об авторских правах и всё тому подобное. Я попросил у звукозаписывающих компаний несколько чистых наклеек, которые будут приклеены в центре виниловой пластинки, и начал писать на них. Если не хватало места, то начинал писать снова. Дубль 2. Дубль 3… Если оставалось слишком много свободного места, я снова начинал. Дубль 4... 5... Внимание к деталям - это мой первый сольный альбом, а потому он может стать и моим последним. А значит я должен вложить в него всего себя до последней капли.
Вместе с этим я от него ничего не ждал. Близкие слушали Face Value и, как Ахмет, восклицали: «Вау!». Но их мнение было предвзятым. Я был уверен, что никто из них не ожидал, что альбом получит признание критиков или станет финансово успешным. В Америке лейбл даже не хотел выпускать главным синглом «In the Air Tonight». Они сделали ставку на «I Missed Again».
Я отправился в Нью-Йорк, чтобы обсудить с Ахметом то, как можно продвигать такой сложный для понимания альбом. Я выбрал Atlantic для выпуска альбома в США по большей части из-за Ахмета. Ему нравились я и моя музыка, и до конца его жизни этот интерес не угасал. На протяжении многих лет он очень сильно меня поддерживал и вселял в меня уверенность, когда я сбивался с пути. Каждый раз, когда к нему приходили новые музыканты, он включал «In the Air Tonight» и говорил: «Именно это я хочу от вас».
Я спросил у Ахмета и его команды: как мне распахнуть те двери, которые так и не открылись перед Genesis? Как никак, первая реакция ведущих радиопередач на песню I Missed Again была многообещающей: «Это настоящий прорыв!».
Face Value
In The Air Tonight
Есть много ярких оценок, но ни одна из них не подходит к этой песне. In The Air Tonight - это потрясающее музыкальное произведение, возможно, самая выдающаяся песня, которую когда-либо писал Коллинз - или, если на то пошло, кто-либо из Genesis. Интересно, как Коллинз позволяет музыке источать успокаивающую депрессию, прежде чем взорвать ее самым знаменитым барабанным брейком в истории музыки. С годами «лайвы» In The Air Tonight становились все лучше и лучше, достигнув абсолютной вершины в туре First Final Farewell.
This Must Be Love
В то время как In The Air Tonight навевает мрак и обреченность, This Must Be Love нацелен на противоположные эмоции. Это первая песня, которую Фил посвятил будущей супруге Джилл Тавелман, с которой познакомился в середине 1980 года. Это признание в любви, которое сегодня назвали бы китчем. Однако в 1980/1 году Коллинз был совершенно бессознателен, и мало какая баллада Коллинза может сравниться по качеству с этой. Знаменитым стал и басовый луп Альфонсо Джонсона (из Weather Report) из этой песни.
Behind The Lines
Изначально странный посыл: Фил Коллинз, исполняющий песню Genesis. Но тогда не было никакой уверенности в том, что сольный эксперимент Фила будет успешным. Во время записи Duke Genesis играли песни на удвоенной скорости, и Коллинз в одной из сессий понял, что у Behind The Lines есть потенциал стать совершенно другой, нежели закамуфлированная бомбовая прог-песня, которой она звучит в альбоме «Duke». В версии Фила есть духовой оркестр. Он придаёт песне совершенно новый вкус, фанковый грув. «Behind The Lines» раньше была любимой концертной песней; к сожалению, Коллинз перестал исполнять ее в 1995 году.
The Roof Is Leaking
Песня The Roof Is Leaking доказывает, что Коллинз не всегда поёт о душевных терзаниях, влюбленности и разрыве отношений. В каком-то смысле сие произведение связано с This Must Be Love, но в The Roof Is Leaking вы не услышите какой-либо блестящей басовой линии или романтической мелодии; она и вовсе кажется не от мира сего, не в последнюю очередь благодаря гитарной игре Эрика Клэптона, которая осталась лишь в демке. Спустя годы Коллинз пожалеет о своем решении выпустить прилизанную версию песни - и будет восторгаться черновой версией демо.
Droned
Шанкар - не просто человек, он виртуозный скрипач. Коллинз чувствовал себя немного неловко из-за того, что дал ему сыграть лишь небольшие партии. Сам Шанкар воспринял это спокойно. В конце 90-х он вспоминает о необычных сессиях Face Value:
"Мы понятия не имели, что он хочет сделать - это мог быть фьюжн, рок, инструментальная пластинка. Все было сделано спонтанно. Он мог менять все от секунды к секунде. Фил этим напоминает мне Фрэнка Заппу".
Droned - это, пожалуй, та работа, с которой Коллинз ближе всего подошел к Заппе. Эта жемчужина уникальна в творчестве Коллинза. Как он придумал ее, остается секретом. Следующая за ней песня показывает, что Droned не может стоять сама по себе:
Hand In Hand
Переход из предыдущей композиции в эту немного странный… но он работает. Такие вещи, как «Hand In Hand», показывают, что Фил в первую очередь музыкант и только потом певец. Луис Саттлерфилд высоко оценивает талант Коллинза:
"Он всегда давал нам сложные песни. Hand In Hand была для нас одной из самых задорных песен".
Коллинзу нужна была духовая группа, которая отличала бы его от Genesis. «Hand In Hand» стала классикой и была потрясающей вступительной песней в его турах 1990 и 1997 годов.
I Missed Again
Второй сингл с альбома был совершенно противоположен «In The Air Tonight». В нем Коллинз игриво осваивает уголок R&B. В 1981 году это было необычно, потому что это была отчасти музыка «черных», и многие радиостанции не хотели ее играть, потому что в ней смешивались "белая" и "черная музыка". Коллинз сделал это смешение стилей приемлемым, или, по крайней мере, способствовал этому. I Missed Again стала хитом, попавшим в лучшую 20-ку.
You Know What I Mean
Архетипом всех баллад Коллинза является не «In The Air Tonight» а «You Know What I Mean». Коллинз прославляет свою боль, опираясь только на фортепиано и струнную аранжировку - и это занимает не более двух с половиной минут и двух куплетов для максимального воздействия. Редко когда он достигал такого уровня интенсивности в своей карьере - быть может в «Long Long Way To Go» или в «We Fly So Close», но «You Know What I Mean» остается недосягаемой жемчужиной.
Thunder And Lightning
Наименее заметная песня альбома - «Thunder And Lightning». Бодрый номер, который подхватывается струнным оркестром. Не очень впечатляющая композиция, но исключительно в контексте всего альбома. Она вполне могла бы стать изюминкой многих других альбомов.
I'm Not Moving
Эта быстротемповая и короткая (2,5 минуты) песня с застенчивым текстом остается исключением в творчестве Коллинза. Редкая вещь, звучащая фанково, расслабленно и непринужденно. Когда он сыграл I'm Not Moving на пианино на шоу MTV's Most Wanted в 1993 году, вряд ли кто-то узнал ее...
If Leaving Me Is Easy
Услышать гитарную работу Эрика Клэптона в «If Leaving Me Is Easy» довольно сложно. Легче оценить струнную аранжировку Арифа Мардина. Песня определенно является изюминкой альбома, хотя теоретически она должна была бы наскучить всем до смерти. Но то, как поет Коллинз - как сломленный человек, - плюс потрясающее саксофонное вступление и "пробуждающий звонок" в конце - делают эти пять минут музыки чем-то особенным. Коллинз редко исполнял эту песню вживую, поскольку чувствовал разочарование из-за некоторой неугомонности публики. «If Leaving Me Is Easy» - это не массовая музыка. Люди во время нее использовали возможность купить себе ещё пива. Увы.
Tomorrow Never Knows
«Hand In Hand» сыграна задом наперед? Да, именно так, в конце «Tomorrow Never Knows». У всех шедевров есть свой особенный момент. Финал Face Value - это дань уважения Фила своему самому большому влиянию: The Beatles. Он подозрительно хорошо имитирует и интерпретирует Джона Леннона и оставляет Коллинза далеко позади себя (насколько Коллинз вообще может оставить Коллинза позади себя). В конце звучит еще одна дань уважения - Фил поет Over The Rainbow, после чего (внезапно) «Face Value» исчезает в никуда после мимолетного "again".
Фил Коллинз
В конце октября я предложил Джилл переехать ко мне в Англию, и в начале 1981 года мы уже жили вместе в «Олд Крафте». Ради меня она ушла с последнего курса колледжа, в котором училась на преподавателя средней школы.
Face Value вышел вскоре после моего 30-летия, 9 февраля. Я не поехал в сольный тур. Было для этого очень рано, и я хотел иметь больше музыки в своем репертуаре. К тому же меня немного пугала сама мысль о сольном туре.
Что думала Энди, когда я показал миру наше грязное белье? Она не была покупательницей музыкальных изданий Sounds и Rolling Stone, потому вряд ли читала анализ моих текстов. Но во всех интервью я всегда говорил открыто, о чем альбом.
Потом было выступление в Top of the Pops с банкой краски. Почему она? После выхода сингла In the Air Tonight в Великобритании (уже через неделю она поднялась на 36-е место) меня позвали на BBC выступить в еженедельном чарт-шоу. Как мне петь песню? Я испытывал неловкость до сих пор стоять перед микрофоном, тем более на ТВ. Поэтому решил сесть за клавиши. И мой звукоинженер Стив Джон сказал: «Найду стойку для клавиш».
- Не, это уже Duran Duran. Лучше достань верстак Black&Decker
- Не вопрос. А что поставить на драм-машину?
- Ящик для чая?
Банка с краской появилась после множества репетиций. Продюсеры TOTP никак не могли придумать, как же придать ящику для чая интересный вид. Потому Стив внес пару штрихов: «Может, бочку для краски?».
Так и родилась эта декорация. Но она никак не связана с тем, что Энди изменила мне с маляром. То выступление мне еще долго аукалось.
Пока я болтался по студии BBC, я перекинулся словами с диджеем Radio 1 Дэйвом Ли Трэвисом. Он посмотрел одну из репетиций In the Air Tonight и сказал: «Боже, у песни будет грандиозный успех!» - «Думаешь?» - «Зуб даю, будешь в тройке лучших на следующей неделе!».
Так и случилось. Потом была вторая строчка. Всё шло к тому, что поднимусь на первое место. А затем…
… а затем убили Джона Леннона, и всё отошло на второй план. Жизнь изменилась навсегда. Один из моих кумиров был убит.
To Be Continued…
