В дореволюционном Кронштадте никогда не хватало женщин. Перепись 1897 года показала, что население города с учётом гарнизона составила 59 525 человек. Из них всего 18 329 женщин. То есть разница в 3,2 раза! А учитывая, что к постоянным жителям прибавлялись ещё и сезонные рабочие, приезжавшие во время навигации для работы в порту, то разница будет ещё больше. И не удивительно, что Кронштадт, несмотря на свои небольшие размеры был в числе лидеров среди городов Российской империи по числу проституток.
Перепись публичных домов, организованная Министерством внутренних дел в 1889 году показала наличие в Кронштадте 11 домов терпимости, в которых находились 103 проститутки. Количество вроде и не большое, но, к примеру, в губернском городе Саратове с населением в то время почти в 2.5 раза большем было 108 проституток, а в Санкт-Петербурге 584, при том, что его население превышало кронштадтское в 20 раз! Ну и, конечно, нужно помнить, что публичные дома были, что называется вершиной айсберга. Немалая часть проституток работала нелегально при трактирах, гостиницах и в тайных притонах. Размах нелегальной проституции демонстрировали следующие данные - статистика за 1900-1905 годы показывала, что в публичных домах находились 1122 женщины (187 в среднем за год), одиночками были 232 (в среднем 38 в год), а по подозрению в тайной проституции было задержано 436 женщин (72 в год). И это только те, которых задерживали.
При этом количество домов терпимости в Кронштадте было довольно стабильно - в среднем от 10 до 12. В отдельные годы уменьшалось до 8. Наибольшее количество достигало 13. Какие-то открывались, какие-то по разным причинам закрывались или переезжали на новое место. Но, в любом случае, это был выгодный бизнес. Заведение продавалось новому владельцу за 10-15 тысяч рублей. При этом цены постоянно росли и достигли указанного уровня в начале XX века. Рост цен объяснялся ростом спроса - гарнизон Кронштадта с 1897 по 1901 год вырос на 7 тысяч человек. При этом военные, как нижние чины, так и офицеры, были основными клиентами.
Именно по этой причине дома терпимости размещались поближе к казармам, которые тянулись вдоль западных и северных окраин города, а также на Павловской улице. Но на Северном бульваре (современная улица Восстания) и Павловской (ныне Флотской) они были запрещены, поэтому открывали их в первую очередь на Александровской улице (ныне улица Зосимова) и улицах к ней прилегающих - Купеческой (ныне Гражданской), Высокой (ныне Всеволода Вишневского) и Посадской.
Публичные дома обязательно имели названия: "Порт-Артур", "Зелёный остров", "Болгария", "Красное зало", "Китайский дворец", "Полукаменный", "Новый свет." Но в официальных документах использовали только фамилию владельца заведения.
Вообще, публичные дома находились под жестким контролем полиции. Ещё в 1858 году для надзора над проституцией в Кронштадте была образована "Комиссия по разбору бродячих женщин", задачей которой было выявление тайных притонов, регистрация проституток и контроль за посещениями ими медицинских осмотров. При комиссии был врач, регулярно осматривавший женщин и отправлявший заболевших в госпиталь. Открытие публичного дома или смена владельца осуществлялась с разрешения полицмейстера, который в свою очередь получал согласие от военного губернатора и Городской Думы. Даже принимали в свои заведения новых женщин их содержательницы только с разрешения частных приставов.
Полицейские имели право нагрянуть в дом терпимости с проверкой в любое время дня и ночи. Правда, в те времена в городе ходили слухи, что полиция не сколько следит за порядком, сколько покровительствует злачным заведениям. В 1903 году к судебной ответственности был привлечен кронштадтский полицмейстер подполковник Михаил Шафров, занимавший этот пост с 1896 по 1903 год. Обвинялся он во множестве служебных злоупотреблений и, в том числе, в получении взяток от содержательниц домов терпимости. Во время судебного разбирательства выявились, например, такие факты:
В одном из заведений во время драки клиенту пробили голову. За столь серьёзный инцидент публичный дом вообще могли закрыть, но Шафров "урегулировал" вопрос за 1000 рублей.
Домовладелица Матрёна Щёголева заплатила полицмейстеру 500 рублей за дозволение открыть заведение в аварийном ("гнилом", как тогда писали в газете) доме на Высокой улице. Мало того, было нарушено ещё и требование закона о том, что публичные дома должны размещаться не ближе 150 саженей (320 метров) от учебных, благотворительных и богоугодных заведений - в 10 метрах была частная школа наследниц Мачигиных, которая из-за подобного соседства стала терять учеников. Вообще публичные дома вызывали постоянное недовольство окрестных жителей. Что было вполне объяснимо - шум и пьяные драки рядом с ними были обычным делом.
Вообще-то, в публичных домах дозволялось продавать только виноградные вина, пиво и портер. Торговля водкой была государственная монополия. Но, естественно, из-под полы предлагали и крепкие напитки. Причём продажа алкоголя могла продолжаться всю ночь до рассвета и составляла существенную часть прибыли содержательниц борделей. Наценки на крепкий алкоголь были тройные и четверные, а на пиво ещё большие - бутылка покупалась за 6.5 копеек, а продавалась за 20, 25, 30, а то и за 40 копеек.
В 1905 году все дома терпимости в Кронштадте были закрыты, а их обитательницы высланы из города. Столь суровые меры были вызваны беспорядками, случившимися в городе в 1905 году. Именно публичные дома стали объектами нападений со стороны бунтовщиков. 3 июля на Александровской улице толпа нижних чинов численностью около 500 человек разбила все окна в домах терпимости. 11 июля матросы числом в 30 человек пыталась разгромить публичный дом на Ново-Павловской улице. Для их разгона потребовались усилия полиции и конного разъезда. 14 августа солдаты кронштадтских полков численностью до 200 человек собрались на Александровской улице и принялись громить публичные дома. Бесчинства были с трудом прекращены.
В первой половине октября дома терпимости вновь стали объектами нападений - их громили 16, 17, 21, 22, 23 и 24 октября. А 26 октября в Кронштадте разразился настоящий бунт в ходе которого двое суток город находился в руках мятежников. Правда в эти два дня основной целью нижних чинов были не публичные дома (к тому времени уже не работавшие), а казенные винные лавки и торговые заведения. "Восстание" вскоре превратилось в повальное пьянство и грабеж. С 28 октября в Кронштадте было объявлено военное положение.
После снятия военного положения разрешили работу только двух публичных домов, в которых находилось всего 60 сотрудниц. Но, естественно, несмотря на все усилия полиции, продолжали процветать подпольные притоны и работали одиночки.