В который уж раз вспоминаю одного литовца-скульптора… Он сказанул раз мимоходом, что русские любят поговорить красиво и без пользы. В 1970-х годах он это сказанул. А на днях я услышал от историка Е. Спицына, что Сталин во время войны вызвал какого-то там спеца и сказал, что крупные офицеры не умеют выражать свои мысли внятно. Надо-де вводить логику в программу средней школы. И она была введена. И я успел её учить. А как только кончил школу, Хрущёв распорядился логику из школы упразднить. – Тем не менее искусствоведы всех поколений красно говорить говорить умеют все. – Меня в бешенство когда-то вводила эта их способность изъясняться – ну как сказать? - выразиться непонятно. Я, можно сказать, всю жизнь положил на эстетическое самообразование, а меня всё равно вводит в ступор такое:
«Как эмигрант и экспрессионист, довольно долго бывший под полузапретом, оставшийся в отечественных музеях своими лучшими работами, очень яркий, очень многословный, нарочито метафорический, предпочитающий бить по чувствам зрителей не в бровь, а в глаз и обволакивать их живописными рассуждениями высшего порядка, он, может быть, более других отвечал чаяниям предпочитавшего многословие всем прелестям минимализма населения самой читающей страны в мире. В этом смысле его портрет корчащегося в полутанце Мейерхольда
– икона раннего отечественного
модернизма, не меньшая, чем пресловутый «Черный квадрат»» (http://loveread.me/read_book.php?id=100990&p=61).
Ну вот что такое "многословный"? - В смысле многоцветный? Как у Тициана на лице, например, можно уловить десяткок цветов совсем не телесного оттенка, но у Григорьева они не словно перетекают один в другой, а резко отграничены друг от друга?
А что значит здесь "метафорический"? Что на что походит, а сказано художником не прямо?
Благо, я с Григорьевым не первый раз встречаюсь и знаю ответ. - Резкозть перехода на лице от цвета к цвету создаёт впечатление, что это не живое лицо, а сделанное из покрашенных листов железа. Некая мёртвость.
И глаз как-то соответственно нарисован.
Но этого нет на другом лице, помощника…
Точнее, есть, но общее впечатление мёртвости разрушается явно каким-то жирным, что ли, блеском кожи на кончике носа, на складках над губами. И губы какие-то не жестяные. И взгляд не мёртвый, а злобный.
Если предположить, что главное одушевлённое здесь Мейерхольд, а не его посощщик, то помощника можно отнести к неодушевлённым, как и его одежду, и что-то взволнованное тёмно-серое под правой рукой Мейерхольда. И это все как-то оживлено относительно лица Мейерхольда.
Да. Я знал, к чему веду. К такому принципу стиля модерн (не путитать с модернизмом, как мощным натурокорёжением), который акцентировал Н.Н. Александров: "неживое в модерне живёт, а живое - мертвеет и застывает. Отсюда проистекает какая-то "жуткость" стиля, которую не сразу осознаёшь" (http://alexnn.trinitas.pro/files/2011/12/Stil-modern-ar-nuvo-4.pdf).
И уж тем более не осознаёшь, что столкновение таких противрочувствий рождает катарсис: метафизическое иномирие, которое осознаёшь, как ЧТО-ТО, сказанное тебе художником, но тебе не постижимо (словами).
А это - подсознательный идеал ницшеанца, воспринятый подсознанием зрителя по странностям. (Здесь - железная мёртвость лица. Предыдущие представители стиля модерн просто лишали лица теней.)
Колоссально пессимистическое мироотношение, раз всему Этому свету предпочитается метафизическое иномирие.
Но я более чем уверен, что авторесса так не думает, применив слово "метафорический".
Почему я уверен?
Во-первых, потому, что она к Григорьеву применила слово "экспрессионист".
При всей ужасности натурокорёжения экспрессионистами (из-за ужасности Этого мира) художник ещё не теряет какой-то крошки позитива. Ну, дескать, не может всё-таки быть, чтоб, скажем, Бог-отец нас оставил; нет, оставил-таки; но есть ещё Бог Дух Святой. Или безрелигиозное что-то… Просто экспрессионист в гораздо большем отчаянии, чем символист.
А ницшеанец (и Григорьев тоже) несравненно бОльший пессимист, чем экспрессионист. И он - индивидуалист, а экспрессионисты - коллективисты.
Мне это различие кажется чуть ли не очевидным, и я не понимаю, как смешивание может длиться уже второе столетие у искусствоведов.
Это было - во-первых. Теперь - во-вторых. Никуда не годятся слова "икона раннего отечественного модернизма".
Чтоб со мной согласиться, надо признать, что я доказал, что стиль Григорьева - стиль модерн.
Дело в том, что стиль модерн нельзя относить к модернизму как крайнему натурокорёжению. Модерн ещё довольно мало корёжит натуру. Омертвить одушевлённое - это ещё не ахти какое искажение действительности. Оживляж неживого - и того меньше искажает бурные складки, скажем, материи. Орнаментальные цветочки ещё меньше её искажают. - Смотрите, как красивы черты лица помощника Мейерхольда.
Другое дело,что искусствоведы взяли за правило скрывать душевные муки худождников, заставляющие их ТАК падать духом…
Так что в данном случае я не могу ни полслову процитированному о Григорьеве доверять.
19 марта 2024 г.