Совсем недавно я с подругой возвращалась домой. Дело в том, что после небольшого происшествия, которое со мной случилось не так давно, я не могу выходить на улицу без посторонней помощи. А выходить иногда надо обязательно.
И вот мы возвращаемся с Катей домой, и уже на подходе к дому к нам подлетает пожилая женщина. Она шла по своим делам, но на соседней тропинке увидела меня. Совершенно не знаю, кто она такая, но она вдруг начинает, обращаясь ко мне:
— Ой, извините, меня, пожалуйста. Я увидела. Не подумайте плохого…
И дальше начинает выражать мне слова сочувствия, что-то еще говорить. Но расслышать я не успеваю, Катя торопливо тащит меня прочь. Я только успеваю улыбнуться старушке на прощанье.
— И вот что это за бесцеремонность! Кто ее звал!? Зачем приставать к людям, когда они идут по своим делам?! — тем временем возмущается, а не спрашивает Катя. — И ты тоже хороша! Зачем ты ее слушаешь?! Для чего посторонних к себе подпускать?! Если бы не ты, я бы ей высказала! Я бы ей показала! Я бы навсегда у нее отбила охоту к людям лезть! Вот что? Что тебе лично это дает? Зачем тебе эти надоедливые люди, старушки? Для чего они в твоей жизни, что ты тратишь на них время, останавливаешься?
— Погоди, Катя, — наконец, я успеваю, прервать ее поток праведного негодования. — Что ты бесишься? Ничего страшного не произошло. Никакой безопасности старушка не угрожала. Ей захотелось подойти, поддержать… Мне не жалко. И никто в мою жизнь не вторгается. Я обычно, когда люди мне что-то говорят, улыбаюсь им и иду дальше. Все! Это нормально, Катя! Это нормальные взаимоотношения!
— Любить надо себя! А ты в свое поле пускаешь кого угодно! — не унималась в воспитательном порыве подруга. — Всех, кто пытается подлезть — гнать без разбора. Они — чужие!
— Катя, с меня не убудет, если я человеку улыбнусь.
— А вдруг он неискренний, а просто любопытный? А?
— Да мне все равно. Главное, что я буде искренней.
— Ничему тебя жизнь не учит, — получила я ответ от подруги.
Мы ни до чего не договорились. Каждая осталась при своем мнении. Но я не кидалась на людей, и кидаться дальше не собираюсь. «Люблю всех?» — говорят. Ну, уж лучше всех изначально любить, чем всех изначально беспочвенно ненавидеть, как считаете? Тех, кого мы не любим заслуженно и так много. Во всяком случае, видео, как молодой человек провоцирует несчастный случай со мной, уже передано заинтересованным лицам. И кепочка его не спасла, личико очень хорошо видно. Да. Так что не такая я уж и добрая, и не всех готова любить и прощать.
А вот таким рассказом о жизни и любви я хочу с вами поделиться. Эта история произошла уже не со мной.
— Аля, сколько можно крутиться перед зеркалом? Что ты там хочешь увидеть? Уже сорок минут стоишь. Отойди, дай пол промыть, — Анна Николаевна махнула половой тряпкой.
— Себя, мам. Исключительно себя, - ответила Аля, не двигаясь с места и поворачивая голову то влево, то вправо, то приближая, то отдаляя лицо от зеркала.
— Ну, здрасьте! — Анна Николаевна возмущенно уперла руки в бока. — Ты что со вчерашнего дня забыла, как выглядишь? Не волнуйся, не так сильно ты изменилась, чтоб дыру в зеркале протереть взглядом, разглядывая себя. Отойди, я сказала.
— Ты ничего не понимаешь, — Аля, наконец, повернулась к матери. — Я должна полюбить себя и принять.
— А до этого ты себя не любила? — раздраженное уточнила Анна Николаевна. — Совсем, Алька, рехнулась. Замуж тебе пора, вот что я скажу. Тридцать пять уже.
— Мамочка, женщине самое главное любить себя. Понять свою ценность и предназначение. Принять себя, какая есть и годиться собой.
Анна Николаевна от неожиданности аж забыла, зачем половую тряпку в руках держит. Оперлась на швабру и уставилась на дочь, как на инопланетянку.
— Вот почему ты с отцом рассталась? – продолжала Аля.
— Потому что эгоист он был да и… впрочем, тебе этого знать не надо.
— Нет, мама. Просто ты себя не любила. Вот кого ты любила?
— Тебя, отца твоего.
— А надо было себя. Надо было искать свое предназначение. Свою исключительность.
— А ты нашла? Что ж одна до сих пор? Внуков дождаться не могу.
— Ищу, мамочка. При чем тут внуки? Может мое предназначение не детей и мужа иметь?! Я по-другому должна стать счастливой. А хочешь, пойдем со мной, — Аля улыбнулась, как будто только что нашла гениальное решение. — Там такие женщины собираются! Умные, красивые, уверенные в себе. Решено! Идем вместе! Ты тоже найдешь путь к счастью.
— Доча, это что за секта такая, я не пойму? — шепотом спросила Анна Николаевна, слушая очередную ораторшу, которая, сверкая глазами, со сцены уверенно вещала:
— Женское счастье — это состояние удовлетворенности и радости женщины, которое возникает как результат гармонии в ее жизни.
— Надо любить себя. Все остальные эмоции являются преградой в стремлении быть самим собой, — вторила ей другая.
— Не важно, примут тебя такую другие или нет, будь собой, - разливалась соловьем третья.
— Аля, что-то у меня голова разболелась. Я пойду, — Анна Николаевна слегка подергала Алю за рукав, чтобы привлечь внимание. Но Аля сидела, никого и ничего не замечая вокруг, заворожено губами повторяя все, что говорили выступающие женщины.
Анна Николаевна потихоньку встала и двинулась к выходу.
— Мама, почему ты ушла? – возмутилась Аля, едва переступив порог дома.
— Не могу слушать глупости.
— Какие глупости, мама?! Что ты понимаешь?
— А раз не глупости, то скажи, эти твои проподедцицы замужем?
— Нет.
— Вот и я говорю. Других учат, а сами?
— Мама, их счастье не в замужестве, не в мужчине рядом. Они нашли себя в другом. Ты думаешь, без мужчины, без любви к нему женщине нельзя быть счастливой? Эти женщины самодостаточные, занимаются тем, что их вдохновляет, ни на кого не оглядываются. Они счастливые, — Аля мечтательно закатила глаза, подняв голову вверх. — Как бы я хотела быть на них похожей.
—Самодостотаточные, как же. Говорят одно, а делают другое. Видела я, как эти самодостаточные на мужчин в перерыве смотрели. Как голодные собаки на кость! А улыбались им, мечтая произвести впечатление, глаза распахивали, ресницами шуршали. Так те же собаки на хозяина смотрят, когда хотят, чтоб их погладили. Придумали себе сказочку и утешаются. Глаза-то раскрой, Аля, ведь ты не глупая.
— Анна Николаевна, можно, — разговор матер и дочери прервало шуршание за дверью.
—Константин Матвеич? — Анна Николаевна разулыбалась, распахивая дверь. — А вы как здесь?
— Спасибо пришел Вам сказать. Ведь если бы не Вы, меня б, может, на свете уже не было.
— Бросьте, что Вы, право, — засмущалась Анна Николаевна.
— Нет-нет. Мне врач сказала. Еще бы несколько минут и все. Спасибо, что не прошли мимо. А плащ я Вам обязательно новый подарю.
— Плащ, - Аня недоуменно уставилась на мать. — Твой любимый белый плащ?
— Да, Ваша мама его испачкала, пока меня на себе к врачу тащила. Золотое сердце. Подобрала прямо в луже, куда я упал. Сколько людей мимо прошли, даже скорую не вызвали. Ваша мама святая, не знаю, как вас зовут, милая.
— Аля.
— Очень приятно, Аля.
— А пойдемте чай пить, - прервала затянувшийся обмен любезностями Анна Николаевна.
В тот вечер за чаем засиделись за полночь. Еще время спустя, Аля заметила у матери новый плащ.
—Константин Матвеич подарил, — смутилась та. — Красиво, правда?
Константин Матвеич не исчез. Анна Николаевна теперь часто возвращалась домой с букетом. А однажды сказала:
— Аля, я замуж выхожу. За Константина Матвеича, — уточнила она на немой вопрос дочери. Похудела, осунулась. Не приносит ей, видно, ее секта, как Анна Николаевна обозвала это собрание самодостаточных женщин, счастья. Вздохнула по-матерински. — Мы будем жить у него. У Константина Матвеича дом за городом. Сам построил, сам отделал. Он же художник, Аля. Оказывается, очень известный. Тут его выставка открывается. Вот Приглашение, обязательно заходи. А это наш адрес. Ждем в гости. Анна Николаевна подхватила сумку и вышла. Внизу в машине ее ждал муж.
Аля приехал к матери не сразу. Все искала себя и свое счастье. Только в ноябре, на день рождения собралась. Она была поражена переменой, произошедшей с матерью. Женщина буквально светилась. Ее глаза на все: на кусты, на стол, на чашку, на расшалившуюся собаку – смотрели добро и умиротворенно. Так же улыбался и Константин Матвеич.
И Але вдруг впервые за долгое время, что она искала себя, стало просто тепло и уютно. Она согрелась у камина и заснула с улыбкой на губах.
На следующий день надо было уезжать. Аля с тоской оглянулась на новый мамин дом. Анна Николаевна перехватила взгляд дочери, а потом, проводя до калитки ласково взяла ее за руку и шепнула:
— Счастье начинается, доченька, с любви. Разная эта любовь — к людям, к тому, что рядом. Вот к пеньку, дереву, старой скамейке. А эта ваша самотность…
— Мама, ты запомнила? — округлила удивленно глаза Аля.
— Не такая уж у тебя мать глупая. Так вот эта вот самотность — это попытка приукрасить тоску и одиночество. А любовь к себе, доченька, на самом деле — это просто достоинство. Да-да, обычное чувство собственного достоинства. Вот из открытого сердца и женского достоинства и складывается наше счастье. Будет у тебя это все — будет и мир в душе.
Анна Николаевна поцеловала дочь и помахала ей вслед. Ей очень хотелось, чтобы дочь ее услышала и обрела способность стать по-настоящему счастливой, а не играть счастливую.
Вместо вывода:
А вы, мои дорогие читатели, сами решайте, кто тут прав.
Если Вам понравилась эта история! Я приглашаю Вас подписаться
на страницу Telegram
Благодаря этому Вы всегда будете в курсе всех моих последних публикаций и сможете первыми узнать о новых и интересных темах..