Где-то раз в год я пересматриваю старенький фильм, жанра плаща и шпаги - «Шевалье де Пардайян» 1962 года, режиссера Бернара Бордери.
Я затрудняюсь ответить на два вопроса: во-первых, почему фильм у нас известен как «Шевалье де Пардайян», а книжный цикл писателя Мишеля Зевако (1860-1918) уже – «Шевалье де Пардальян». И второе – почему фильм не попал в советский прокат, ведь тот же режиссер Бернар Бордери (1924-1978) снял сверхпопулярную в СССР картину «Три мушкетера» 1961 года и, уже позже, не менее популярную «Анжелику». К тому же в «Пардайяне» главного героя исполнял всё тот же, знакомый по роли Д’Артаньяна, любимец советской публики Жерар Барре (увы, скончавшийся 15 февраля 2024 года).
Может быть решили, что французских костюмных приключений слишком много? Или наша цензура сочла конкретный отдельный фильм слишком легковесным? Кто знает теперь… Таким образом, дилогия Бордери о Пардайяне осталась без великолепного советского дубляжа, и особенно плачевно это заметно по второй части.
Лет двадцать назад, когда я первый раз посмотрел «Шевалье де Пардайяна» я было решил, что кино … не очень. Слишком много беготни, какой-то хаотичности, комизма, порой просто фарса, слегка неуместного в «твердом» жанре «плаща и шпаги». Да и главный герой – нет, он, конечно, гасконец, и гордость из него так и прет, но уж-как-то слишком фривольно обращается с сильными мира сего: сам герцог Гиз для Пардайяна – плюнуть и растереть. Но такое впечатление у меня имелось до того, как я познакомился с оригинальным циклом романиста Мишеля Зевако. Затрудняюсь сказать популярности этих произведений в СССР, так как услышал много позже, уже в нулевых, наверное.
И тут я понял, что Бернар Бордери немного, а может быть, даже и много – гений. А всё потому, что я лично, не только не понимаю, как снимать кино по монструозному десятикнижию Мишеля Зевако о Пардальяне, я, это всё, даже еще не смог прочитать до конца и полностью. Подобно тому, как Пардайян кидался на своих врагов, я раз пять отважно штурмовал эти книги, атаковал в лоб, заходил с флангов, но, так как я не Пардайян XVI века, то каждый раз позорно бежал. Вот уж где первозданный хаос… Так что, по моему мнению, здесь у нас не слишком частый случай, когда экранизация лучше книги. Если, конечно, фильмы Бордери вообще можно назвать экранизацией, уж слишком они «по мотивам», но режиссера здесь упрекнуть рука не поднимается.
Нет, ни в коем случае не говорю, что книги Мишеля Зевако плохие – у них без сомнения много читателей. Но вот я, как-то не смог. Одновременно наивно, хаотично и фантастично. И еще слишком много, на мой взгляд перекрестных заимствований: я узнал явные четкие следы не только Александра Дюма, но еще и Понсона дю Террайля, Теофиля Готье и Виктора Гюго.
И если вы знакомы только с фильмом, то не стоит упрекать режиссера в неисторичности – у него с этим всё достаточно скромно, Бордери оставил от фантазий автора оригинальных романов совсем немного. Генрих Гиз ведь и правда стремился стать королем Франции, разве что ни на какой Фаусте, принцессе Борджиа он жениться не собирался.
Но у Мишеля Зевако и вовсе полный кавардак: де Пардайян собирается сажать на трон вовсе не Генриха Наваррского (ну, что с того, что тот тоже почти гасконец?), а Шарля Ангулемского – бастарда Карла IX. «Трон – ваш по праву!» - заявляет шевалье Ангулемскому. А принцесса Борджиа (внучка самой Лукреции) и вовсе себя объявила … Её Святейшеством Фаустой Первой. Так что, драться лавками для Бордери – милое дело, но Фауста I… что-то как-то уже перебор.
Любовная линия тоже значительно упрощена. В фильме ведь как? Пардайян влюблен (взаимно) в «цыганочку» Виолетту (потерянную дочь каких-то Антраге, по словам шевалье – королевской крови), которую он спасает от лап де Гиза (вы королевской крови, как и я! – соблазняет герцог красавицу), а рядом уныло таскается трусливый Шарль Ангулемский, постоянно подвергаемый насмешкам. Всё просто, как валенок и скучно даже, то ли дело романы, куда Виолетта прикочевала в третьем томе. История ее рождения и потери, настолько же душераздирающа, насколько и тупа. Она, оказывается, дочь епископа Фарнезе.
Случилось так, что в 1573 году, похаживал епископ к дворяночке одной. Дело житейское, бывало и сами Папы Римские тоже тайно посещали любовниц (хотя, какое там тайно – так и ходили), но наш епископ скрывал от своей возлюбленной Леоноры, что он прелат. И враги Леоноре настучали, что кавалер ее не тот, за кого себя выдает. Пришла она в Собор Парижской богоматери (да, там епископ Фарнезе почему-то и службы служил, а не где-нибудь в Италии, да и в ноги любовнику кинулась с признаниями. Обвинили ее в ереси и в клевете, потом казнили, а епископ-тряпка молчал. Но, прямо на эшафоте, Леонора родила девочку, которую спас палач Клод и отдал потом на воспитание цыганам.
Выросла Виолетта, увидел ее герцог Гиз и воспылал низменными чувствами, а Шарль Ангулемский, тоже узрев «цыганочку», воспылал наоборот чувствами возвышенными и всецело взаимными. Что же касается Пардайяна, то он просто мимо проходил, но зато всецело помогал влюбленным. Сам шевалье к Виолетте ничем не воспылал, так как хранил любовь к уже умершей Лоизе. Ах, да кто это? А это потерянная в свою очередь, внучка коннетабля Монморанси.
Вот и пришлось режиссеру, «слегка» откорректировать эти буйные фантазии старого романиста, чтобы бедняга зритель не запутался – в каком соборе служил епископом коннетабль Монморанси и зачем шевалье де Пардайян удочерил внучку Лукреции Борджиа, которую он же, хотел сделать королевой Франции. И получился в итоге, пожалуй, хороший фильм.
