Моё терпение иссякло! Поднимаясь с уютной постели, я решила разведать дом, начиная с этих двух комнат. В первой комнате меня встретила роскошная гардеробная, которой мне всегда не хватало. Я исследовала её вдоль и поперёк и поняла, что она без сомнения принадлежит Максиму. Весь воздух пронизывал аромат его парфюма, и я не могла удержать воспоминания об этом мужественном запахе, спортивной одежде и деловых костюмах. Я всегда любила, как он наряжается – в таких нарядах он казался ещё более сильным и привлекательным. В другой половине гардеробной нашлось несколько моих вещей, и я была поражена – откуда у него они взялись? Это были те самые вещи, которые я носила до того, как оставила его. В бюстгальтере и кружевных трусиках, глядя на своё отражение в полноразмерном зеркале, я смогла рассмотреть себя со всех сторон. На моем животе был виден ужасный шрам, напоминающий о том, какие трудные были мои роды. Прикоснувшись к этой неприятной грубой коже, мои мысли сразу всплыли картинами тех страданий, которые я испытывала. Мой ребёнок мог бы умереть, запутавшись в пуповине и вселився последовательно. Я безоговорочно согласилась на кесарево сечение. У меня было открытое кровотечение, и моё тело было прошито несколько раз. Наконец, последний раз операция прошла успешно, но я не могу мечтать о втором ребенке. Ведь этот шрам на моем животе напоминает мне, что новое кровотечение могло бы быть фатальным, и уже ничто не поможет.
Шрам смело простирался по моему животу, и, хотя я выглядела уродливо, я не стыжусь этого! Ведь теперь у меня есть прекрасная дочь. Я стёрла слезу с щеки и огляделась на звук открывающейся двери. На пороге стоял Максим. Странно, но оказывается, я все это время сидела в своих мыслях до самого вечера или, возможно, до самой ночи – я потеряла счёт времени. Быстро скрыв шрам, я взглянула ему в глаза.
Он поднял меня на руки и уложил на кровать. Зафиксировав мои руки над головой, я не могла больше скрывать этот уродливый порез. Он спустился ниже, к самому шраму. Мне было страшно посрамиться из-за своего несовершенства. Я хотела прикрыть живот, но была нежно придавлена к кровати. Я подскочила, когда его губы коснулись раны. Он медленно целовал всю длину пореза, и моё тело вздрагивало даже при малейшем прикосновении.
Его руки искусно исследовали моё тело, а Максим запомнил каждое место, доставлявшее мне особое удовольствие. Я изгибалась, чтобы позволить новым ласкам приносить ещё больше наслаждения. Его горячие поцелуи и аромат его кожи только усиливали мои ощущения. Я всё сильнее дрожала под его сильным телом, и с каждой секундой мы все больше сливались воедино.
Мне хотелось, чтобы это продолжалось вечно. Я хотела дарить ему всю свою любовь, тепло и заботу. Моё тело наполнялось сладким желанием, мое дыхание учащалось, и моё сердце колотилось под удары страсти. Я хотела ощущать вкус его губ на своих губах. Я проснулась в объятиях моего мужа, мы заснули только перед рассветом, когда зимние птицы запели свои песни. Осторожно освободившись от его прикосновения, я медленно встала, мое тело еще чувствовало слабость, не давая мне свободно двигаться. Дойдя до третьей двери, я открыла ее и оказалась в ванной комнате с просторным душем, так как и предполагалось. Зайдя в кабинку, я включила воду. Нежные и теплые струйки воды стекали по моему телу, а затем дверь кабины открылась и вошел Максим, преставившись к струям воды. Он нежно намыливал свое тело, а я ощущала все его ласки и любовь. Он не умеет проявлять свою любовь так красиво и словами, но для меня этого достаточно. Мне нужен только он. Сегодня он решил позволить мне выйти из комнаты.
-Как продвигается поиск? - я решила спросить, запихивая в себя еще одну ложку молочной каши. С самого утра я была взволнована мыслями о том, что моя дочь не дома. Глядя на него, я заметила, как он напрягся.
-Я знаю, где она, и она скоро будет с тобой. Просто обещай мне, что не будешь волноваться, - он взял меня за руку и посмотрел прямо в мои глаза. Я молча кивнула. Если он сказал, значит, все будет хорошо. Максим никогда не лжет. После завтрака он поцеловал меня в щеку и ушел. Поднявшись в комнату, я решила прибраться, собрала разбросанные вещи и отнесла их в стирку.
Руки тряслись, как будто я сумасшедшая, когда я думала о том, что моя дочь все еще не со мной. Под конец дня я была полностью истощена. Я осмотрела весь дом: он оказался довольно просторным двухэтажным, со спокойными тонами, таким, каким любит его Максим. Снаружи он кажется жестким, а внутри он очень добрый. Когда я впервые увидела его в роли босса, я была потрясена. Я ждала его до самой ночи, но все было напрасно. Я ложилась спать без него, а просыпалась в его объятиях. Это продолжалось неделю, и мое терпение иссякало, меня охватывала лихорадка, а сердце разрывалось от ожидания дочери.
И наконец этот день настал! Он появился на пороге дома с дочерью на руках. Слезы радости текли по бледным щекам, как раскаленные капли.
Благодарность струила из губ, когда она, прижимаясь к его груди, ощущала приятный запах его кожи. Спокойствие окутывало их — дочь лежала рядом в своей кроватке, а он, любящий мужчина, всегда был рядом, готовый защитить.
Однако ранним утром ее охватило шоковое состояние, когда она обнаружила, что в кроватке нет Софушки. Нервно спустившись по лестнице, она громко выдохнула. Сидевшая на руках Максима, дочка спала спокойно, и он, не отводя взгляда от нее, ждал пробуждения, с затаенным дыханием.
- Я хотел ее покормить, а она... - тихо посмеялся, потрепав его по голове.
- Хоть и обжора, но спит много! - подмигнув, она принялась готовить завтрак. Недавно она попросила Максима распустить всех помощников, которые постоянно готовили и убирали. Она не любила такую роскошь, ей одной было лучше!
Изо дня в день квартира опустела, все вещи были перевезены, и все казалось налаживающимся...
- Дорогая, ты как?! — с самого утра меня тошнило, черт дернул меня съесть эту икру. Лучше бы не ела.
- Слушай, а ты случайно не беременная?! — мои руки затряслись, и я, смывая унитаз, села на крышку, перебирая картинки жизни и прислушиваясь к ощущениям. Мне нельзя! Нельзя! Почистив зубы, я вышла из ванны.
- Нам нужно поговорить… — Максим присел на кровать, его сердце замирало, и он начал рассказывать мне печальную историю. И моя душа сжималась от мысли, что ребенка может и не быть...
- Даже не думай! Я найду лучших врачей! Пожалуйста, не делай аборт! — упав передо мной на колени, в его глазах наворачивались слезы.
- Я даже не думала об этом... Но, нам нужно что-то делать! — в его глазах появилась искорка надежды. Я бы никогда не поступила таким образом, но все же надо съездить в больницу.
- Завтра съездим в больницу! — заверив меня, Максим прислонился ухом к моему животу.
- Ты ничего там не услышишь, он слишком маленький! — мне стало немного смешно. Максим был счастлив, как ребенок. Всю ночь он гладил мой животик, иногда затрагивая шрам. Когда я увидела этот ужас, мне стало ясно, что я больше не смогу носить открытые купальники. Все это было грустно, но я справилась. Мне больше всего на свете хотелось, чтобы мой ребенок был здоровым, а шрам останется. Ведь когда она вырастет, уйдет и у нее будет своя семья, я буду смотреть на свой шрам и вспоминать ее. Я помню только то, что у моей мамы был такой же, пока она не умерла. Я ей обещаю, что буду жить достойно благодаря ее стараниям. Однажды ночью я проснулась от голода, и только тогда, будучи беременной, можно было есть в любое время.
Она мирно спала, и я невольно задумалась о свадьбе. Нехорошо, если ребенок родится не в браке. Аккуратно убрав руку с живота, я подошла к люльке. Софушка спала спокойно, и улыбнувшись, я спустилась на кухню. Пошарив по шкафам, я нашла на самой верхней полке чипсы. Потянув за уголок пачки, на меня упала тарелка, разбившись о край столешницы и задевая меня в живот. Крик от боли и тревоги разорвался сам собой, и я, прижимая руки к животу, пыталась остановить кровь.
Через несколько секунд половина кухни была в крови, руки дрожали, и сердце сжималось от страха. Максим прилетел ко мне так быстро, как мог, увидев меня весьма кровавой, нервно глотнул. Он затрясся, будто в лихорадке.
- Спокойно! — он спешно отступил на второй этаж, и эти несколько секунд были для меня просто мучительно долгими. Мы теперь уже находимся в автомобиле, где моя дочка безопасно пристегнута в специальной люльке и укутана пледом, спящая. Я, с другой стороны, сидела неподвижно, держа окровавленное полотенце возле свежей раны. В течение всей поездки он держал меня за руку, а мои судорожно дрожащие руки свидетельствовали о моих страхах, о моем страхе потерять своего ребенка, страхе всего, что она сможет понести. От потери большого количества крови мое головокружение усиливалось, в моих глазах темнело.
В последнее время, темнота постоянно пугает меня, я находилась на пределе своих сил, а Максим то и дело бросал на меня тревожные взгляды. Мне хотелось заверить его, что все будет хорошо, но при виде моего лица слово "хорошо" звучало слишком неубедительно. Мне кажется, что я всегда хожу по краю пропасти, что каждый день бодрствую на тонкой нити, которая может оборваться в любой момент и открывает передо мной бездну.
продолжение следует...
Спасибо за лайки, комментарии и подписку.