Первые дни августа, когда Северное полушарие голубой планеты - терзаемой амбициями некоторых идиотов, волею интриг и людской глупости оказавшихся в креслах правителей могущественных держав – укутывалось в медленно растущие ночи, постепенно съедающие свет Луны. С каждым восходом и заходом, золотисто-серебряная правительница океанов теряла часть своего восхитительного отблеска, дабы скрыть нечто от 6 миллиардов зрителей, а затем переродиться, подобно столь многим жителям мифов. Танец звёзд, бесконечный в сравнении с жалкими жизнями всякого, в чьей груди трепыхалась хрупкая мышечная конструкция, не обращал никакого внимания на созерцавших их. Гигантские линзы рыскали по небосводу в поисках новых тайн, в то время как краткий миг Вселенской гармонии казался им обездвиженным.
И покуда день царствовал над Севером, ночь доминировала над Югом. Через полтора месяца они – День и Ночь – знаменуют краткий миг равенства их могущества. И планетарный танец духов Света и Тьмы остановится, но лишь на один день и на одну ночь. И ничто не способно поколебать сей закон! Но всякий Посвящённый знает какие великие возможности открывает сей краткий миг баланса. Для некоторых, кто действительно отдаёт себе отчёт в истинном значении этого события, завёрнутого в пелену цикличности, этот момент имеет поистине сакральное значение, которое они готовы оберегать ценой сотен тысяч жизней. А в перспективе – миллиардов.
Полумрак светильника на трюмо отчаянно боролся со властью ночи, слабо освещая тела на кровати. Пот стекал по лицу и по шее любовника пока он двигался под ритмичные стоны девушки под ним. Звуки, что так отчаянно исходили от Даниэль, звучали не столь открыто и страстно как обычно в моменты утех. Да и он не мог сосредоточиться на ощущениях. Вместо полного погружения в телесное блаженство и опьянение гормонами, они в сию минуту колдовали. То, что не дано увидеть простому смертному, но стало бы ясным для практика – узреть и понять происходящее. Их энергии замкнулись в идеальный круг: из него в неё, и затем обратно в него. Белесый поток идеальной формы стремился столь яростно, будто соперничал с самим временем. Круг колыхнулся, начал вытягиваться вверх, мерцающие точки в нём ускорились ещё сильнее, могло показаться что этот поток, истекающий и вновь впивающийся в яремную ямку каждого из них, способен разорвать плоть. Проходя сквозь стан, энергия словно подсвечивала их изнутри, будто тела стали прозрачными и под кожей и мышцами даже виднелись пульсирующие артерии и рассеянные капилляры. Вершина потока поднялась ещё выше, к потолку, и замерла на месте. Даниэль вскрикнула, ноги напряглись и по бёдрам пробежала дрожь. Он остановился, давая ей время отойти от очередного оргазма. Она кончила уже в 7й раз. Энергетический поток тут же вернулся к форме круга и замедлился.
- Не получается, - устало прошептал он на испанском, как только она открыла глаза.
- Попробуем ещё раз, дай я сверху.
Световой круг исчез едва его плоть покинула её. Он лёг, позволив ей сесть на колени над ним. И ещё до того, как он успел что-то сделать, она сама направила его орудие в себя, резко и безошибочно - столь велико было её желание. Но вовсе не продолжения слияния она жаждала – ощущения от секса являлись лишь приятным дополнением для сего ритуала. Тоненькой струйкой круг энергии вновь явил себя. И поскольку целью Даниэль являлся вовсе не очередной экстаз. Она сознательно придала потоку импульс, дабы поскорее разогнать его, превратив из жалкого ручья в могучую реку магии. Она хотела разорвать круг. Вот почему её новым любовником стал практик – тот, кто будет способен на подобные манипуляции. На протяжении всей истории всех цивилизаций всякий кто обретает власть – и мужчины и женщины – использовали её для удовлетворения своих прихотей. В данном случае орудием её колдовства стал практик, который в обычной жизни был виноградарем из Сальты, чья магическая власть над растениями позволила ему стать одним из первопроходцев высокогорного виноделия. Ему бы и жить такой жизнью, тихой и размеренной, наполненной заботами о лозах и гроздьях ягод. Но нет, в его жизни появилась ОНА, поглотившая все его помыслы. И теперь его магия направлена не на исторически сакральные растения, умеренно подвергая их страданиям ради качества урожая, а на цель, не особо понятную даже ему самому. Он стал безвольным, с одной единственной целью – услужить обладательнице столь прекрасного и пленительного лона.
И лишь только начались её движения вверх-вниз, циркуляция стала набирать мощь и скорость. И мелкие частички, едва различимые бледными голубоватыми точками в белом сиянии, вместо спокойного и несколько вялого движения обрели новый яростный импульс. Даниэль слегка наклонилась вперёд, и сама поместила руки любовника себе на грудь. И поток в их телах, следуя изменению, тоже искривился. В месте их главного соприкосновения из его позвоночника в её лоно текла, всё ускоряясь, магия. Трудно представить насколько устал этот герой постельного реестра от такой ненасытности юной развратницы, но сдерживал себя. И всё же стоны он уже не мог глушить на корню. Да и Даниэль тоже. И с каждым их, почти синхронным, выдохом и стоном, поток ускорялся и обретал всё более неправильную форму, вытягиваясь вверх аркой сброженного колдовства.
Дуга достигла потолка и зависла прямо под ним. И под стоны, уже столь яростные, на верхней точке из потока в стороны начали отлетать искры и растворяться в воздухе. Миниатюрными молниями они рассекали воздух истончая вершину всё сильнее, не смотря на постоянную подпитку, идущую снизу, из тела Даниэль. Ещё немного и поток разорвётся ровно центре с двух сторон и обострившиеся вершины, покорёженные разрядами, разлетятся в стороны, готовясь проторить новый путь для первородной магии. Даниэль смотрела вверх сморщив лоб от напряжения в ожидании что поток вот-вот наконец-то устремится в сами Небеса. Но не разрыв циркуляции магии стал венцом всего этого действа, а женский крик, знаменующий новый оргазм. Даниэль замерла и свет тут же прекратился, оставшись лишь слабым напоминанием о себе, тихо плывущей по воздуху чередой капелек, снова принявших форму круга.
Через минуту она поднялась с торса своего любовника и оценила насколько он устал. И мужской шёпот донёсся до её крохотных ушек:
- Попробуем ещё раз?
- Нет, ты устал, я вижу. Ничего, в другой раз ещё попробуем. Давай, ты же хочешь…
И она снова начала двигаться на нём, но без прежнего исступления, просто наслаждаясь самим ощущением его пульсаций. Юноша настолько долго терпел, что у него ушло всего пару десятков секунд чтобы излиться в неё, и чувствуя это приятным жжением внутри, она остановилась, давая ему насладиться и перевести дух.
После душа, пока он одевался, Даниэль сидела в кресле напротив кровати, потягивая из бокала дар от любовника – первая бутылка Каберне Совиньона с его винодельни - и рассматривая страницу, похожую на вырванную из манускрипта. Судя по цвету пергамента, оригинал книги был написан не одно столетие назад. Над текстом, описывающим ритуал и его возможности, было изображение в точности повторяющее их позу всего полчаса назад. Но идеальное состояние периметра листка – без порывов и рассечений давало весьма значимую подсказку о том, что перед ней был вовсе не первоисточник, а факсимиле. Текст на бумаге, высеченный пером на санскрите времён династии Гуптов, предельно ясно описывал манипуляции потока энергии, возникающего между любовниками в момент соития. Рядом лежал вырванный из тетради лист в клетку, на коем, судя по всему, изящным подчерком юная колдунья лично написала перевод.
Облачившись в костюм, он осторожно поправил большой чемодан, стоявший возле шкафа гостиничного номера, подошёл к ней и опустился на колено. Немного разглядев рисунок, он осторожно спросил:
- Это так важно для тебя?
Как предсказуемо и глупо! Как и все подобные ему, он уверен, что переспав с ней, обрёл некое право лезть в её планы и подвергать их сомнению. Завершив глоток и выдохнув, дабы показать как ей претит этот разговор, Даниэль ответила:
- Я самая молодая из двух сотен членов Высшего Совета Ордена. На их стороне опыт и колоссальная сила. Если удастся разорвать круг и пропустить через себя первородную энергию, я смогу перестроить свою магию и стану намного сильнее… стану равной им.
И он отступился:
- Значит мы сделаем это. Продолжим попытки когда ты вернёшься?
Даниэль кивнула. Сердце подсказывало ей что он вряд ли будет способен провернуть такое, но он вполне устраивал её как любовник: красивый, хорошо сложен и терпелив. Пусть так, значит она разорвёт круг сама. А его член, ровно как и атлетическая внешность, станет лишь инструментом для достижения цели.
- Это очень сильный ритуал, и так просто его не завершить, - в её глазах бегали рубиновые искры. – Тут понадобится воля и терпение. Но ведь это и есть игра в магию – сдержать удовольствие, дабы достигнуть желаемого.
Он лишь улыбался, слушая её. Как и все прочие до него, он практически без сопротивления пал под властью её красоты и страсти. И после первой же ночи, был готов отдать свою волю для её целей, только бы не оказаться отлучённым от лона и ложа. А сама Даниэль крутила в руках бокал и всё глубже погружалась куда-то в свои мысли и размышления. И чтобы попытаться как-то отвлечь её от этого, он нежно сжал её руку и бережно прикоснулся к ладони губами. И в ответ получил мягкий проход её левой руки по лицу и символический, несколько наигранный, поцелуй в лоб.
- Тебе пора, - произнесла она, глядя в оранжевые искорки в его глазах.
- Ты уверена, что не хочешь, чтобы я остался? Мы могли бы попробовать утром ещё раз перед твоим отлётом.
- Нет, езжай. Мне надо приготовиться к переговорам, это очень важно. Хочу побыть одна, подумать.
Она сделала ещё глоток, окончательно опустошив хрустальный сосуд, и он молча покинул помещение. Ну как он мог ослушаться её воли? Она – владычица над всеми магами Аргентины, а он – всего лишь рядовой волшебник без регалий и титулов. Лишь захлопнулась дверь в гостиничный номер, как она ощутила какую-то невероятную скуку. Есть цель, есть инструмент достижения, но всё же… сердцем она понимала, как далеко она от финиша и сколь много ещё предстоит стараться ради этого. А молодой мужчина… его можно оставить, пока что - он хотя бы не мешает и вполне достойный практик, а значит всё-таки есть шансы завершить колдовство с его помощью.
Завтра ей предстоит перелёт над Атлантическим океаном, в древнейший город Западной Европы, куда уже направляются и все остальные.
Первый четверг августа радовал жителей и гостей города, воспетого Ремарком в одном из его последних романов. Атлантический бриз жестоко, но трепетно сдувал с небосвода все облака до единого, обнажая город под жаркие объятья Гелиоса.
Чуть севернее от парка Флорештал ди Монсанту расположился небольшой ресторан с традиционной местной кухней. И не будет удивлением сказать, что пока Болдр, не снимая шляпы с полями, и Кайоши, которому явно было тесно в галстуке, потягивали жинжинью, Август уже заказал себе эшпетаду и ожидал мясо, поглаживая подтяжки своих свободных кремовых брюк. Вскоре к ним присоединилась Гризель в деловом брючном костюме болотно-зелёного цвета. Чуть позже – Ноэль, который явно переборщил с количеством лосьона на свои седеющие волосы. И сама красавица Даниэла. Для своего появления самая юная участница заговора выбрала короткое белое платье до колен с разрезом ровно по центру, обшитым чёрными кружевами – словно готовилась не обсуждать дела, а танцевать танго. К её нарочито вызывающим нарядам уже все привыкли, но идеальный макияж с изящным парфюмом не стали залогом быть звездой этой встречи.
Ожидание затягивалось, так что к моменту когда появилась Эбби, под руку со своим юным дарованием - Эриком, перед каждым на столе уже стоял опустевший бокал. Ну кроме Августа – рядом с его бокалом красовалась тарелка с остатками соуса и гарнира.
Эбби, облачённая в деловой жёлтый костюм с укороченными брюками со стрелками, сняла огромные круглые очки, делавшие её похожей на стрекозу, и уселась рядом с Ноэлем, указав Эрику на место между собой и Даниэлой. Разговаривали все участники на английском.
- Наконец-то, - недовольно пробурчала Гризель. – Мы уже думали, что встреча впустую.
- Ну как сказать, – довольным голосом протянул Август.
Кайоши слегка улыбнулся и подумал: «Этот везде найдёт удовольствие, была бы еда и питьё».
- Спокойствие, - голос Болдра прозвучал мягким и дерзким одновременно. – Я полагаю наше ожидание стоило того. Итак?
- Может мы для начала что-нибудь закажем? – держала дистанцию Эбби. – Ты голоден?
Эрик скромно помотал головой – было видно, что мальчик смущён от направленных на него оценивающих взглядов. Именно он был объектом для оценки со стороны присутствующих. Его тугие джинсы, короткие волосы, вздымающиеся гребнем над макушкой, и белая рубашка с короткими рукавами, оголяющая безволосую фактурную грудь. Весь образ говорил о том, что перед ними – глупый мальчишка, не понимающий суть игры, в которую его втягивают. И лишь одна жаждала чтобы он был полноценным участником, а не разменной монетой.
Официант поспешил раздать меню остальным и началась пауза, смазанная рассуждениями о рыбных составляющих блюд и о десертах. Но поскольку единственный голодный присутствующий уже поел, то все довольно быстро переместились на последние страницы. Вскоре на столе красовались две большие тарелки: на одной горкой лежали миндальные печенья, источающие чарующий сливочно-ореховый аромат, другое же блюдо было плотно заставлено крохотными корзинками из теста, заполненные подрумяненным заварным кремом – паштел-де-ната. А прежде чем приступить к напитку, Эрик позволил себе десерт под названием серрадура.
Уже выпитые бокалы унесли. Эбби, Эрик и Даниэль заказали по бокалу молодых розовых винью-верде. Ноэль предпочёл сухую мадеру и Кайоши последовал его примеру. Гризель – белое из Алентежу. А Болдр и Август выбрали сладкий портвейн. Юноша не решался озвучить вслух своё пожелание когда официант записывал заказ, но деловая хватка Эбби быстро вывела его из этой ситуации – она лишь мельком глянула в его меню и небрежно бросила:
- Тебе уже 3 месяца как 21, можешь пить алкоголь в любой стране мира.
Пугающая цифра! Ну кто он такой, перед группой опытных магов, бОльшая часть из которых уже словила седину в потоке существования.
Пока обновляли стол, шли непринуждённые разговоры – непринуждённые, из тех, которыми заполняют пустоту. Ноэль высказался о том как удачно он вложился в ценные бумаги. Эбби поделилась облегчением в душе, которое она испытала когда избавила свой кабинет от массивной деревянной мебели, заменив её на металл и стекло. Гризель обмолвилась что держит ситуацию в Британии под контролем и недавний выпад её племянника никак не скажется на её положении. Даниэла похвалила костюм ярко-жёлтого цвета и сказала, что непременно закажет у своего портного такой же, только попросит украсить его камнями. Август похвалил местную кухню – маринад из портвейна с чесноком сделал мясо невероятно нежным. Болдр же остался доволен местом для сей встречи, за что поблагодарил Даниэлу. Единственными кто молчал были юноша и Кайоши. Один – потому что его не спрашивали, второй – потому что внимательно слушал.
Слоёный пудинг Эрик уплёл весьма быстро, и едва прикоснулся губами к молодому шипучему вину как Болдр всё же потребовал начать разговор:
- Итак, молодой человек? Полагаю, вы уже знаете для чего вы тут.
Серые глаза загнанного оленёнка сменились взором юного орла, готового совершить свой первый бросок на грызуна. Его невероятно длинные пальцы бережно отпустили бокал и шёлковые ноты неуверенного голоса донеслись до собравшихся:
- Мой учитель мне всё объяснила. И помогла мне… разработать предложение.
- Не скромничай! – поддержала Эбби. – Ты создал его сам, я лишь подсказала на что обратить внимание.
Эрик сделал глубокий вдох, выпил ещё глоток вина и достал из серого рюкзака тетрадь – обычную стопку скреплённых спиралью клетчатых листов с изображением Бруклинского моста на обложке. Но едва он раскрыл её, как записи на английском начали диктовать ему поток его мыслей:
- Судя по удалённости жилища Верховного Чародея, она привыкла держаться обособленно. Это навело меня на мысль что не стоит новому Архивариусу надоедать ей своим постоянным присутствием. Тем не менее, куда более сложной задачей является контроль за разрозненной коллекцией Ордена.
Эрик замолчал, ожидая реакции слушателей. И Болдр, по праву негласного лидера собравшихся, провозгласил:
- Пока неплохо. Продолжай.
- Моё предложение – собрать все артефакты в одном месте. Мы могли бы создать новый музей – Музей Древностей, например.
- И что в этом хорошего? – коварно спросил норвежец.
- То что не будет нарушен принцип, которому Орден следует вот уже почти полвека, - вмешалась Эбби. – Ценности будут спрятаны у всех на виду, но в одном месте, где за ними легче будет ухаживать.
- Это же решит и проблему присутствия Архивариуса подле самого Верховного Чародея, - набирал напор юноша. - Я мог бы являться к ней, скажем, раз в неделю, с подробным отчётом о состоянии Артефактов.
- Или заявляться неожиданно просто потому что вынудили обстоятельства… - уловил Болдр.
- Например, нужно заказать новые стёкла или установить новую систему сигнализации. Таким образом я буду рядом с ней, но и не надоедать своим постоянным присутствием, - завершил поток мыслей юноша.
Нависла пауза. Гризель то и дело поглядывала на присутствующих. Август одобрительно кивнул и смаковал напиток. Ноэль хитро улыбался, подсчитывая в уме сколько денег понадобится для реализации этого плана. Даниеэль уже видела по лицам что отклик в их эгоистичных сердцах найден. Лишь представитель далёкого Востока прервал молчание:
- Мне нравится это предложение, этот юноша весьма рассудителен. Я поддерживаю ваши идею, молодой человек.
- Я одобряю, - стальными тембрами поддержал Болдр.
Но самая искренняя улыбка была на лице Эбби – это был час её ликования, когда её ученик предстал перед магами мирового уровня не иначе как подтверждение её умений в роли наставника и учителя. Но по-настоящему истинное ликование испытывал сам мальчик. Его юное сердце тонуло в ощущении собственной значимости, ибо отныне позади него теперь была маленькая армия волшебников и ведьм, готовых драть глотки его оппонентам в сим начинании. Но лишь до тех пор, пока его идея представляет для них какую-то ценность.
Через несколько часов на другом краю планеты наступило утро. Край дикой природы и вулканов встречал новый день ветром, идущим от северных течений Тихого океана и безжалостно сдувающего снежные массы с Ичинской сопки, Алнея и Чашаконджы. Гудок парома разнёсся над Авачинской губой, возвещая о своём прибытии. И город, расположенный у основания Мишенной сопки, просыпался.
Но Миша проснулся вовсе не из-за рёва гудка – его разбудил запах. Тот самый необычайно приятный и манящий сладкий запах домашнего хлеба и икры, который навсегда останется в его памяти таким же естественным осколком детства, как вид во двор пятиэтажки, расположенной на Ленинградской улице. Скользя по белоснежным вершинам спящих титанов, солнечный свет набирался сил и с какой-то невиданной яростью пробивался сквозь золотистый новый тюль, который мама купила специально к его приезду. И в комнату, сквозь щели между дверью и проёмом, начал затекать запах дыма и растворимого кофе. Признак того что он сейчас выйдет из комнаты в одной футболке и трусах, пройдёт сквозь гостиную в кухню и увидит ту же самую картину, как и детстве – мама разливает себе и ему чай, пока отец курит трубку и потягивает чёрный кофе без сахара.
Продрав глаза и хорошенько потянувшись, он встал с разложенного дивана, небрежно откинув мягкое покрывало из верблюжьей шерсти, открыл комод и выбрал свою любимую футболку – просторную, свободную, доходящую по середины бедра. И НЕ сделал того, что делал последний год каждое утро – чёрная тканевая перчатка так и осталась лежать на вазе с конфетами. Ибо он дома, среди самых близких людей – там, где ему нет необходимости прятать шрамы на левой руке. За прошедший день его тело вспомнило что это – дышать воздухом, наполненным запахом йода и соли. Прошла всего одна ночь, но ощущения будто он спал не одну неделю – само время в этом месте отступало от своего естественного хода и текло в разы размереннее. Подушка оставила на лице борозды. Так что надев свои домашние вязаные серые носки с белыми узорами – ещё одно проявление материнской заботы – он открыл дверь с бежевой волной, идущей по диагонали, и потопал на кухню, мимо кабинета отца, где на стене висела медвежья голова, равнодушно взирая на мир пластмассовыми глазами. Трофей - труп чудовища, некогда оставившего на коже мальчика борозды рубцов, углублённых многочисленными хирургическими вмешательствами.
- Доброе утро, засоня! – радостно провозгласила мать, наградив сына нежным поцелуем в левую щёку, целенаправленно пройдясь кончиками пальцем по шрамам на шее.
- Как спалось? – отозвался отец, оторвавшись от газеты и пустив густые клубы дыма из узких сухих губ.
- Доброе утро, - отозвался юноша, уселся за стол и почесал шею в том самом месте где виднелся шрам.
На столе на блюдце красовался кусок масла, а в литровой банке из-под солений торчала ложка, воткнутая в несолёную красную икру. Духовка открылась и на свет выплыли несколько батонов, источая пар. Совсем скоро герой дня придерживал пальцами отрезанный кусок и намазывал на него сливочное масло, затем покрывая его щедрым слоем икры.
- Ну? Как продвигается учёба? Чем занимались на первом курсе? – начал расспрос глава семейства.
- Мне нравится! – отозвался юноша. – Изучать древние миры и их верования – истинное наслаждение.
- Тебя всегда тянуло к истории, с самых юных лет, - вмешалась мать с искренней добродушной улбыкой. – Мы покупали тебе десятки энциклопедий, но твоими любимыми были книги по истории.
Миша смущённо заулыбался – подобно сверхновой в его сознании вспыхнули воспоминания о том, как он ночами углублялся в книги, описывающие древний мир, наполненный мудростью и суевериями. Здание Новобиржевого Гостиного двора с открытой аркадой на первом этаже, пропитанное пылью книг и насыщенное мыслями юных дарований, конечно же, стало особенным для мальчика, но даже его атмосфера, как и история положения красного здания напротив, лишь улеглись где-то в отдалении, в сравнении с небольшой квартиркой, источающей запахи уюта и гармонии.
- Завтра поедем к бабушке с дедушкой, - объявила мать.
- Я привёз подарки! – спохватился мальчик, не дожевав очередной бутерброд с икрой.
Со скоростью метеора он метнулся в комнату и вернулся оттуда с небольшим ярким пакетиком, деревянной шкатулкой и синей металлической банкой, похожей на консервную, но в несколько раз больше. Поместив её перед отцом, мальчик ловко вынул из пакетика большой цветастый шёлковый платок, сложил в треугольник и надел на плечи матери. Отец вытащил изо рта трубку, выпустил дым и одобрительно кивнул, рассматривая голубые цветы на сиреневом фоне.
- Открывай, - нетерпеливо чуть ли не крикнул мальчик.
Заскорузлые пальцы открыли её, и обитая черным бархатом изнутри шкатулка явила содержимое – курительная трубка из пемзы, белоснежная, с бородатым лицом спереди. Изысканная ручная работа. Бережно достав её оттуда и нацепив очки в роговой оправе, мужчина с сединой на висках осматривал резьбу, мягко касался пальцами изгибов. С банкой было труднее, пришлось помочь себе ложкой, чтобы как рычагом открыть крышку. Внутри находилось нечто похожее на обрубки травы. Вдохнув аромат, мужчина шепнул:
- Какая прелесть!
- Датский табак, - тут же пояснил мальчик. Но едва он произнёс это как мама принялась расцеловывать его.
Как только с поцелуями было закончено, мальчик принялся снова намазывать хлеб маслом, облизываясь на икру, так соблазнительно сверкающую в лучах утреннего солнца.
Вечером того же дня пришли гости. Сей вопрос был решён в обед, когда зазвонил стационарный телефон и исполненная чувственности бабушка предложила, чтобы они сами приехали, ведь внук устал с дороги и негоже его снова гнать куда-то загород. Долгожданные гости. И, конечно же, они не остались без подарков – мужчина с ярко-серебряными волосами, зачёсанными назад без пробора получил бутылку французского коньяка 20-летней выдержки. А его спутница, прятавшая прорастающую седину краской для волос тёмно-орехового цвета – несколько шалей из козьего пуха.
Это не было предусмотрено, просто так оно случилось что чуть позже, когда трапеза была окончена, мужчины ушли в кабинет, а женщины остались в кухне. И в комнатах воцарились темы, разделённые веками. Женщины обсуждали цены, хитрости домашнего быта, а мужчины – политику с оглядкой на историю. Дедушка и отец смаковали коньяк, в то время как юноша потягивал чёрный шипучий напиток за авторством Галины Филоновой. Старшие общались спокойно, и юноша внимательно седовал за ходом их рассуждений, впитывая всё до капли. Но куда интереснее случился разговор потом, уже когда гости ушли.
Мама зашла в комнату мальчика, предварительно постучав и дождавшись разрешения войти, села на кровать и спросила мягко, но прямо:
- Что у тебя за работа?
Мальчик нацепил перчатку и шарф, будто они закроют его от необходимости ответить, и сделал вид что не понимает сути вопроса.
- Да брось, - доверительно продолжила она. – Я же догадываюсь сколько это всё стоит. Что у тебя за работа?
- Мам, может не надо? Не хочу, чтобы ты переживала.
- Я обязана переживать за тебя! Расскажи мне.
- Я перевожу.
- Английский?
- Ага, - небрежно бросил он, полагая что ответил.
- И что же именно?
- Мам…
- Миша!
Мальчик немного потупил очи и попытался начать издалека:
- Есть сайты… для взрослых… И там не запись, а живая трансляция. Ну и там тот кто платит, может пообщаться с девушкой, высказать свои пожелания.
- И ты это переводишь?
- Ну да.
На удивление, женщина оставалась предельно спокойно.
- Платят-то хорошо?
- Ну да, как сама увидела, - рассмеялся мальчик.
- То есть ты переводишь и при этом видишь всё что происходит?
- Мам, я у вас с отцом кассеты с порно воровал! Я прекрасно знаю, что я вижу и что они делают. Зато платят нормально и участия я никакого не принимаю. Сижу по клавиатуре бабацаю.
Женщина помолчала. Отговаривать? Он подросток, это бесполезно. Столь же невразумительными и, по правде, глупыми будут попытки ставить ультиматумы. Мальчик вырос, он дорвался до секса и теперь жаждет как можно сильнее вкусить запретный плод.
- Просто будь осторожен. И резинками пользуйся!
- Я осторожен, обещаю! – примирительно отозвался юноша.
- Кстати, как у тебя с… Вероникой?
- Аня, - поправил юноша. - Да, всё хорошо.
- Она оттуда? – не успокаивалась мать, имея ввиду вовсе не географию.
- Да, но она работает сама, в отдельной комнате. У нас всё хорошо, приеду в Питер, подарю ей новый телефон, она намекала что хочет.
- Даже думать об этом не смей! – оборвала мать стальными нотами.
Мальчик опешил.
- Она чем-то заслужила дорогие подарки? Стала кем-то особенным для тебя?
- Ну… она же моя девушка.
- И что? Она тебе вкусно готовит? Вы собираетесь жениться?
Миша отрицательно покивал головой.
- Вот когда она станет особенной в твоей жизни, вот тогда начнёшь ей дарить что-то существенное. Я не для того сына родила и воспитала, чтобы он в каблука превратился. Ещё не хватало чтобы тебе на шею сели! У нас с твоим отцом как было – мы гуляли, общались, на танцы он меня возил. Маленькие жесты, не более. Подарки от него я начала получать только когда показала, что могу быть хорошей женой. А Аня… будет другая.
И вот тут вскрылась рана. Миша провёл левой рукой по груди и начал поправлять, а скорее теребить обмотанный вокруг шеи шарф.
- А если другой не будет? Ну… из-за этого меня не захочет другая.
Мама оторвала его руку от шеи, сняла шарф и прижала сына к себе, поглаживая каждый изгиб шрама, который она знала наизусть, вплоть до каждого миллиметра.
- Мужчину только украшают шрамы, так что гордись им!
И мальчик растаял.
- Меня так дразнили тогда из-за него… много раз. Говорили, что теперь я чудовище.
- Не думай об этом. Если приложишь голову, то эти изгибы на твой коже станут твоим козырем по жизни. Головка у тебя светлая, ты поймёшь, как это сделать, не сомневайся. А обзывательства… ну кто может быть привлекательнее для красивой девушки, чем чудовище?
Мудрые слова не сняли боль переживаний, столь давно отравлявших душу мальчика. Но семя истины, которую безоговорочно знала мама, попало на плодородную почву. В следующие несколько дней были и другие разговоры. И в первую очередь – с отцом. Юноша вошёл в возраст, когда закономерно роль отца стала возрастать, пока образ матери отступал на задний план, заключённый в ореол непоколебимой святости. И жизненные уроки от старшего самца становились всё более необходимыми. С подачи отца он познавал различия, разделяющие два пола огромной пропастью, которую ни один социальный конструкт не будет в силах заполнить никогда. Один вид, но два разных существа, с разными жизненными пространствами.
А через несколько дней, за тем же столиком, сидя за которым юного Эрика испытывали допросом, встреча состоялась вновь, но уже в другом составе. Их было всего двое. Оба статные, в классических костюмах-тройках. Француз предпочёл кремовый тон, в то время как норвежец выбрал тёмно-серый, с чёрными бархатными вставками на локтях, клапанах боковых карманов и отложном воротнике. Такие разные и такие похожие, с сединой на висках, и душами, источавшими запахи гниения. И едва принесли кофе, Болдр потребовал конкретики.
- Как и обещал, о нашей встрече никто не знает. Что ты хотел сообщить?
- Моя ученица весьма сблизилась с Верховным чародеем. Полагаю даже, что та даёт ей уроки колдовства, они действительно много времени проводят вместе.
- Ты же вроде этого и хотел.
- Меня настораживает другое. Сила девочки растёт. Наш информатор опасается что она скоро сможет проникнуть в его голову и начнёт читать его мысли.
И далеко не глупый вожак этих гиен достроил всю дальнейшую картину.
- Твоя ученица доверится ей, укажет на него, его допросят и Наталья, предав наши действия огласке, получит одобрение Ордена на то чтобы убрать нас… На наши места поставят более сговорчивых, и она без колебаний назначит себе преемника единолично.
- Пенсия – не самый худший удел, - миротворчески вступил Ноэль.
- Сомневаюсь, что нас просто отстранят, - парировал Болдр, рефлексивно потерев шею, в том самом месте где он когда-то видел синие пятна у своего предшественника.
- Надо выводить её из игры. Их сближение слишком рискованно, я не хочу чтобы она участвовала в этом! – решительно запротестовал Ноэль, ведь речь пошла о единственно святом что осталось для него в этом мире.
- Не говори глупостей. Мы пойдём до конца.
- Я сам буду решать всё что касается моей ученицы, - встал на дыбы месье.
- А если я сделаю так что она не сможет прочитать его мысли?
- Как?
- Это мои проблемы.
Ноэль замялся. В этот момент на весах его алчности оказался весьма непростой выбор – продолжать участвовать, доверившись тому что Болдр действительно сможет развести по разным углам колдовского ринга Орели и их шпиона. Или выйти из этого? Именно Наталья когда-то попросила его взять к себе девочку. И именно Орели стала катализатором, пробудившим в душе стареющего бухгалтера остатки того, что принято называть человечностью. Колдунья дала ему счастье заботы о ком-то ближнем, в то время как Болдр дал ему радость от бесконечных цифр, оседавших в его карманах из казны Ордена.
- Ладно, ты имеешь право знать, - разыграл карту иллюзии компромисса вожак мятежников. – Свяжись с господином Кайоши, он знает как приготовить зелье, закрывающее сознание от вмешательств извне.
- Я понял, - согласился слабовольный златолюбец.
И Болдр вбил последний гвоздь в крышку гроба колебаний собеседника.
- Ей ничего не угрожает. Наш сторонник будет пить это зелье, и она не сможет читать его мысли.
А Между тем, приближался срок поставки новой партии синих таблеток с оттиском пентаграммы. И те, чьи руки уже несколько столетий были измазаны кровью. Решили приготовить товар заранее. И дело было вовсе не в том, чтобы занять себя в бесконечном торжестве праздного безделья. Но приближался срок ритуала, до него осталось жалкие полтора месяца. И поскольку, как известно, на ловца и зверь бежит, то Андрей и Оксана решили приготовить изобретённый ими препарат чтобы это стало уловкой – удостовериться в наличии каких-то любопытных, посмевших следить за ними.
Формула под котлом запылала и густое синее зелье заполнило подвал невероятным ароматом химии и удовольствия. Они трудились не покладая рук, дабы изготовить концентрированное блаженство, обрекавшее любого, кто примет его, на участь отдать часть своих жизненных сил рогатому существу.
Автомобиль въехал во внутренний двор и дальше началась искусно разыгранная театральная сцена. За последние несколько месяцев они приучили любопытствующих к своему фривольному расписанию. Надо отметить, что образ жизни, кой вели наблюдаемые, стал предметом зависти тех, кто за лицезрел его. Ольга и Алексей выполняли свой долг, но не отказывали себе в удовольствии обсудить то что видят. И, положа руку на сердце, обсуждали как бы и они, с нескрываемым удовольствием, вели подобный образ жизни – дорогие покупки, поездки, мероприятия, вход на которые стоит немалых сумм. Всё это – очень дорого. Живут же некоторые!
И пока Андрей вышел во двор, притворяясь что возится с сокрытыми под капотом деталями механизма, Оксана наблюдала за ним, присев на подоконник окна между этажами. Дверь этажом выше - квартира над обителью этих существ – хлопнула и послышались шаги. Это шагал тот самый мальчик, которого было столь приятно мучить в его нестерпимом юношеском вожделении. Отпуск закончился, но впереди ещё почти месяц, так что пара дней дома, пока мама не увезёт его в глубинку, к родственникам. И увидев нимфу, мирно сидящую на подоконнике, он остановился.
- Не смущайся, я не укушу, - шёлковыми нотами произнесла девушка.
Никита начал осторожные шаги вниз. Его сердце так трепыхалось в груди – снова видеть её – золотистые волосы, точёная фигура, длинные ресницы и нежнейшая кожа на руках с невероятно длинными пальцами и острыми коготками. Она мельком бросила взгляд на него и оценила как пульсирует юная кровь, с каким бешенством сердце безжалостно подгоняет её к области паха. На секунду отвернувшись, дабы убедиться что с Андреем всё хорошо, и он контролирует ситуацию, она решила уделить мальчику чуть больше внимания, чем обычно. Жестокая игра над наивным существом, что доставляло ей сказочное удовольствие.
- Куда ты идёшь? – сказала она и жестом подозвала к себе.
- Мама в магазин отправила, - робко оправдался он.
- Маме надо помогать, - тут же отозвалась она и разжала пальцы, сковывавшие колено. Вторая нога опустилась вниз и мягкий тапочек бесшумно приземлился на кафель, украшавший пол.
Мальчик молчал, парализованный запретными желаниями, одолевающими разум. Если бы она только знала как он жаждет её! Если бы только он мог овладеть своими губами и рассказать ей всё!
Она шевельнулась и из-под выреза её пушистой кофты на секунду показался силуэт груди, комфортно разместившийся в тканевую чашечку, что доставило жертве новые терзания. И в этот момент она сделала то, чего от он никак не ожидал – наградила его прикосновением! Она резко взяла его за руку и он ощутил насколько горячая её кожа, столь нежная.
- Знаешь… - чуть ли не шёпотом начала она, - Нам, женщинам, нужна помощь мужчины.
Никита остолбенел, разрываемый между ощущениями из ушей и от руки. А Оксана продолжала, слегка поменяв позу, чтобы силуэт груди снова открылся мальчику:
- У нас ведь бывают… разные потребности… Помогай женщинам, будь мужчиной, - продолжала шептать она.
- Я… да, - всё что смог выдавить из себя несчастный.
- Иди, - шепнула искусительница, - мама наверняка хочет приготовить тебе что-то очень вкусное, но для этого ты должен побыстрее вернуться из магазина.
Никита ничего не ответил и лишь неуклюже пошёл вниз по лестнице, ибо ему мешала отвердевшая плоть, столь капризно не желавшая успокоиться.
А между тем, Андрей, делавший вид что возится с внутренностями своей любимой игрушки, постоянно стрелял глазами в сторону арки, где находились Ольга и Алексей, действовавшие, согласно официальному приказу, «по обстоятельствам». Железная дверь с магнитом хлопнула и увидев мальчика, Андрей приветливо помахал ему, на что Никита кивнул и поспешил скрыться в тени арки, наполненный ненависти к тому, кто незаслуженно, по его мнению, обладал таким сокровищем как белокурая нимфа страсти. Которая, между тем, вернулась в квартиру, напоминавшую не то дворец, не то музей.
А вечер, между тем, уже начинал сгущать краски в пепельном небе. Ситуация затягивалась. Выбрав момент, Андрей слегка двинул пальцами в сторону противников и шепнул: «Может лучше поспать?»
Заклинание подействовало практически моментально.
- Может поедем уже? Ясно же, что сегодня уже ничего интересного не будет.
- Ещё немного, - ответила Ольга. – Вдруг к нему сейчас приедут за товаром, и тогда мы сможем получить доказательства.
- Просто я уже засыпаю от безделья, - ответил Алексей.
- Я тоже. Давай выйдем, подышим немного воздухом, - предложила компромиссный вариант его супруга.
Мужчина вышел, и вечерняя прохлада в долю секунды освежила его. Жена последовала за ним. И тут они совершили фатальную ошибку! Оплошность, которую спровоцировал волшебник. Алексей зевнул во всю глубину лёгких, затем достал и кармана серой куртки пачку сигарет, но ещё до того, как он достал сигарету и чиркнул блестящей бензиновой зажигалкой, к нему подошла жена, исполненная заботы. Она поправила ему воротник рубашки, разгладила мятые складки на куртке и погладила волосы. И именно в этот момент, всего минута, Андрей достал из кармана цифровую «мыльницу» и сделал с дюжину кадров. Затем, тут же вернул фотоаппарат в карман, притворился что заканчивает с мнимым ремонтов внутренностей автомобиля.
- Признаться, это дело уже тяготит меня, - произнёс Алексей и поднёс пламя к сигарете, вынутой из жёлтой пачки с изображением верблюда.
- Меня тоже, - согласилась Ольга. – Что-то здесь странное. И нам не дают никаких чётких инструкций. Это тревожит меня.
- Думаешь их крышуют?
- Думаю. Это и подстёгивает меня. Если они действуют самостоятельно, то мы накроем изготовителей наркотиков, о которых никто даже не догадывался. Если они под чьим-то прикрытием, то мы накроем целую организованную группу. И в том и в другом случае мы распутаем преступный клубок, который даст дам жирную премию, - мечтательно продолжала молодая женщина. – Закроем ипотеку и уедем в отпуск – только ты и я!
Выбрав момент, рука Андрея снова ринулась в карман, дабы застать момент их нежного поцелуя.
Разомкнув губы, Ольга нагло взяла сигарету, зажатую между пальцев мужчины и затянулась. Вобрав ещё воздуха, задержав в себе ненадолго и выдохнув с нескрываемым удовольствием клубы дыма, она нарочито шутливо поругала супруга:
- Отвратительная привычка! Если бы не ты, то я бы к ней не прикасалась!
И, произнеся сию фразу, Ольга шутливо хлопнула-ударила мужа по плечу.
- Тебе ведь нравятся мои вредные привычки, - игриво отозвался Алексей. – Может сегодня вечером вспомним ещё одну вредную привычку?
Намёк оказался более чем прозрачный, и зная, что сие есть один из способов сбросить усталость, Ольга положила руки на грудь мужа, неоднозначно намекая на своё согласие.
Андрей уже заканчивал свой театр одного актёра, когда ясно ощутил на себе взгляд. Он обернулся и они с Оксаной встретились взглядом. Посыл мысли был предельно ясен – ужин готов. И едва он покинул внутренний двор-колодец дореволюционного дома, скрывшись за дверью с замком-магнитом, как наблюдавшие сели в машину и покинули место своего неустанного дозора.
Войдя в квартиру, Андрей ощутил запах пряного мяса, ударившего его в нос прямо напротив лика зелёной головы слона с желтыми глазами, рядом со старинными часами, мерно тикающими в прихожей. Его относительно новая привычка – снимать обувь при входе в дом – сработала рефлекторно, и как только чёрные туфли освободили его ступни из своей хватки, он услышал ни с чем не сравнимый звук выхода пробки из горла бутылки. Оксана открыла красное бургундское. И, проходя по небольшому коридору в кухню-гостиную он уже слышал хлюпанье напитка, который проходил через насадку на бутылку – аэратор – смешиваясь с ароматами овощей и мяса, уже дошедшего до готовности под крышкой сковородки.
Приняв бокал из рук своей возлюбленной, маг сделал глоток красного с привкусом минералов, заключённых в темницу почв виноградника, и, неловко обрывая романтический момент, объяснился:
- Мне надо закончить дело.
И Оксана, со всей своей женской мудростью, не стала препятствовать его шагам в сторону гостиной. Ведь она прекрасно знала, что сегодня ночью получит своё. Просто надо дать ему иллюзию свободы в его действиях.
К тому моменту, когда верная жена внесла в комнату поднос с двумя тарелками, на которых дымились куски мяса и румяные овощи, Андрей уже перекачал сделанные фотографии на компьютер. Бутылка и бокал девушки влетели следом за ней. Под звуки лазерного принтера, медленно ваявшего на плотной бумаге изображения, он прожёвывал мясо, запивая вином. Наконец, фотографии готовы и разместились рядом с тарелками. Оксана сидела на подлокотнике, опираясь одной ногой на пол. Всё происходило молча – к чему слова, когда и так ясно что будет дальше с теми, кто источал усталость и нежность со снимков?
- Время ритуала приближается, и думаю мы нашли следующих, - заключил Андрей и протянул спутнице один из снимков.
- Он симпатичный, - отозвалась Оксана. – А как тебе она?
- Весьма миловидна. Впрочем, это не имеет особого значения.
И снова молчание. Было видно как мужчину безжалостно уносит куда-то поток размышлений и, что называется, кусок в горло не лезет.
- Что тебя волнует? – Оксана погладила его по голове и отодвинула тарелки с недоеденной едой.
- Нам надо сначала устранить ЕЁ.
Девушка резко развернулась и села на стол, прямо на лица на фотографиях, и поставила ступню на кресло, аккурат между ног Андрея.
- Я закончил переводить письмена, - продолжал Андрей и достал из выдвижного ящика другие фотографии, сделанные в Карнаке, где поверх иероглифов пёстро виднелись слова на французском, написанные его рукой красным и синим карандашами.
Возникла неловкая ситуация, когда женщина старается отвлечь мужчину от мыслей и дел, но он никак не хочет отложить их в долгий ящик. И, подчинившись его жесту, она встала, дабы на столе расположились снимки из их недавней поездки. Девушка встала позади кресла, рассматривая пометки мужа.
- На основе текста я составил заклинание, оно нейтрализует её амулет, и я смогу сокрушить её в поединке.
Древние письмена действовали на неё возбуждающе, и она не стала сдерживать позыв тела к обращению формы. Звуки меняющейся плоти донеслись до него, но он не обернулся – обращение девушки в её истинный облик он видел десятки, сотни раз. И тут он ощутил жар её пылающих уст возле своего уха, и руку с чёрными когтями на плече.
- К чему тебе тратить силы на дуэль если я могу просто разорвать её на куски? Даже магия не потребуется.
- Не отказывай мне в удовольствии, - возразил Андрей. – Она – сильнейший маг из всех живущих, и победить её в честной схватке будет честью для меня. Ведь она нам помогла когда мы нуждались, и заслужила это.
Жёлтые глаза уставились на лицо мужчины, лиловые губы разомкнулись. Он всё ещё сохранил остатки человека где-то в глубине, пусть и утопленные в маринаде тщеславия. Ксана слегка обняла его крылом.
- Какой же ты у меня всё-таки добрый, - без зазрений лила сладкий сироп лжи она ему в уши.
Андрей оторвался от снимков и листка, на котором было написанное им заклинание. Она так прекрасна! Изящные рога, волосы, пропитанные густой красной жидкостью, черные когти на руках, и копыта под меховой шапкой… лиловые кожаные крылья… Само совершенство! И отвечая на приятные слова, он выдал свою порцию сладости, но сваренной из правды:
- Круг заряжен. Через пару недель съездим, и ты впитаешь его – 10 000 душ.
Эта новость заставила её рефлекторно положить руку на низ живота. Дыхание волнительно участилось, и она ответила:
- Очень скоро я соберу достаточно энергии и моё чрево пробудится. Я подарю тебе сына. А потом ещё и ещё.
Как же долго он ждал этого момента. Колдовское могущество, бессмертие, верная спутница, богатство… но ради чего всё это? Конечно. С самого начала цель была лишь одна.
И он начал одаривать поцелуями её живот, где под кожей протянулись две полоски мышц. И это были не просто дежурные поцелуи, призванные вызвать техническую вульгарную похоть, нет. Эти ласки призваны выразить ту самую надежду, что подогревала его сердце столько столетий. А может быть получится прямо сейчас? Вдруг она уже готова и состоится сакральный акт зачатия новой жизни?
Ксана лишь вскрикнула от неожиданности, когда Андрей встал и, удерживая её лоно перед своими устами, понёс её в спальню. И там, уложив её на покрывало, он принялся впиваться в неё поцелуями, постепенно опускаясь ниже и ниже, пока лиловое лоно не явилось перед ним фиолетовым Фаленопсисом. Язык орудовал мастерски, ибо знал каждую точку, на которую стоит обратить внимание. И всё же – было в этих движениях нечто новое, более созерцательное. Карминные створки входа открылись и даже шёпот охровых губ более не играл роли – она готова принять его. В считанные секунды спустил брюки и плоть его упёрлась в неё. А чёрные пальцы с когтями помогали сбросить рубашку, пока пульсирующая плоть медленно погружалась в неё. Она даже вскрикнула, обнажив хищные клыки, в тот момент, когда он оказался полностью в ней. Вот почему она не настаивала, а он – не требовал – зеркального проявления ласк. Стоило бы ей только слегка по неосторожности задеть чувствительную ткань острейшими клыками, как весь настрой оказался бы утерян, если не хуже, с последствиями в виде кровотечения.
И это не акт любви, которым в те же мгновения предавались Ольга и Алексей, как бы доказывая друг другу что пламя их союза по-прежнему сильно и непоколебимо. Это взрыв страсти, призванный с одной единственной целью – уцепиться за крохотный призрачный шанс совершить зачатие. Десять тысяч душ больше и меньше, разве это играет роль, когда исчисление уже идёт на сотни тысяч? Так что он старался соблюсти ту самую грань, когда она успеет получить своё, но он – он изольётся в неё своим жизнетворным семенем, дабы попытаться начать новую жизнь, коей предстоит долгий срок созревания под её пылающим сердцем.
Он недолго сдерживал себя, в отличии от «оппонента». По мере увеличения глубины проникновения, она всё сильнее прижимала его к себе своими бардовыми копытами. А когда она начала приближаться к финалу, то обняла его крыльями, давая понять что уже скоро. И в момент своего всплеска – крепко прижала его к себе крыльями и руками, уставившись носом в его шею. Сдавленный вскрик провозгласил счастливый финал сей шалости, и он последовал за ней. Когда же сакральный эликсир пролился в неё, она, ещё крепче сжав его шею костяными наростами крыльев, вцепилась в кожу шеи острыми когтями и пронзила кожу клыками. Кровь моментально оросила её язык. До боли знакомый вкус – тот самый что они испытали в ночь их венчания. Хотя, будет лукавством сказать, что тот раз был единственным. Ласки рук, получаемые от Андрея, переместились с груди к шее, оттуда на голову и затем к рогам – изящным, горячим и столь символичным.
Но была другая пара, предававшаяся плотским утехам в тот же час в том же городе. Всё те же ласки, коим в подобные моменты предают себя тысячи, десятки тысяч людей. Нежные поцелуи и чувственные пощипывания, даже шлепки. Всё такое рафинированное, размеренное и своевременное. Но было и радикальное отличие – мужчине, участвующему в сим сакральном единении плоти и духа, не дано было сохранить главенство, на кое его предрасположила природа. И когда радости плоти уже доставили пик возможного удовольствия, Оля, придержав за плечи своего мужа, велела ему занять позицию снизу, комфортно разместившись над ним, присев на корточки. И то что их соитие из раза в раз заканчивалось именно так, объяснялось простым, и даже банальным, фактом, что иначе она не способна достичь финала. Так что Алексею приходилось подстраиваться под потребности тела жены.
Её движения постепенно ускорялись, даруя плоти обоих возрастающее напряжение, пока она, а вслед за ней и он, не достигли момента где высшая точка единения тел, и общая судорога вплавила их друг в друга – полностью и без остатка. Момент, когда даже их явные противоречия, выходили в апогей наивысшей гармонии, диктуя полную беззаботность.
И доминанта этого женского начала над мужским стала основой их неизбежного падения в самые пучины. Порой ему хотелось попытаться остановить её, вернуть на рельсы строительства тихой мирной гавани, спокойной и размеренной. Но он терпел и соглашался с её желаниями всё бОльшего и бОльшего. Так бывает с мужчинами, которые забывают что их половой орган – это куда значительнее чем просто инструмент порождения себе подобных.
В тот же вечер колдунья сидела в своём кабинете. Время от времени в комнату заглядывала девочка из огня, но надолго не задерживалась. Элементаль предпочитала проводить время на крыше глядя в звёзды, а когда поднимался ветер, и рисковал сдуть с неё все хлопья первородного пламени, она спускалась по дымоходу и просто гуляла по дому. Руки с надувшимися венами крайне ловко орудовали иголкой, за которой тянулась длинная нить шоколадного цвета. Пальцы с опухшими суставами бережно перебирали кусочек телячьей кожи, пока блики от лампы и огня скакали на линзах очков. И пока продолжалось неспешное рукоделие, она невольно погружалась в воспоминания…
Орели пришла в себя почти в тот же момент как и старшая подруга. Она тоже видела всё это – мир, поглощённый огнём и кровью. Отчаяние, пропитавшее сами небеса и обречённость, насытившая почву под ногами. И её тут же охватила лихорадка, агония. Ритуал выкачал из неё всю силу до последней капли, не осталось ничего. Тело полыхало. Но вопросы так и сыпали с её юных уст. Кто это? Почему это важно? Что будет дальше?
И Наталья делает в этот момент то же что любая мать, приболевшая гриппом – превозмогает своё состояние дабы успокоить вверенное ей чадо. Ведьма и сама ощущала как истощение пожирает изнутри, но сейчас, когда появился невольный свидетель её тайной войны, ей прежде всего надо позаботиться о том, чтобы малышка, по юности, не наделала глупостей. Это означает только одно – она должна молчать. Никто не должен знать о тех монстрах, которых неосторожным грехом, пригрела под подолом своей белоснежной мантии колдунья, допустившая оплошность пустого тщеславия.
Всё это она вспоминает, пока иголка с ниткой послушно проходят сквозь кусок кожи, что требует больших усилий. Но каждое движение укрепляет конструкцию, что всё более отчётливо проявляет маленький шедевр. Надёжно укрытая чарами леса ото всех посторонних глаз, колдунья ваяла простой, но могущественный инструмент.
В конечном итоге, когда узелки завязаны, а маленькие ножнички обрезали лишнее, в руках проявил себя кусочек кожи с 4 кольцами из ниток. Большая петля с хитроумным узелком должна будет обхватить запястье, а три маленьких комфортно разместятся на большом, среднем пальце, и мизинце. А главная деталь конструкции аккуратно обхватывала кайма в виде спирали.
И получится, что овал из кожи, с выжженным на нём символом ровно ляжет на внутреннюю сторону ладони. А на самом изделии ярко и аккуратно виднелся символ – чёрный как уголь – тот самый что она видела во время своего путешествия в глубины сознания нового врага.
На самом деле этот, с позволения сказать, ритуал, должен был подавить, заглушить чувство вины, которое колдунья ныне испытывала из-за стресса, коим по её упущению подверглась Орели, ибо девочка значила для неё нечто куда большее, чем можно и представить. Происхождение волшебницы с даром чтения мыслей являлось одной из тайн в фундаменте разрушенного храма. И мысли об этом росли словно бамбук в сезон дождей, создавая отчаянное сопротивление лезвиям сосредоточенности над колдовским рукоделием. И отступили сии терзания лишь когда маленький шедевр искусства магии оказался завершён.
Готово! Предельно просто и, по задумке, максимально эффективно! Что же, теперь у неё есть оружие против этой всемогущей твари, претендующей на статус божества. Но негоже идти в бой лишь с одним мечом, нужен ещё и щит. И в дверь постучали. Быстрым движением Наталья спрятала изделие в верхний выдвижной ящик стола, обнажив бумаги Ордена – она вся в обычных и рутинных делах, наложенных на её плечи верховным положением в иерархии – и велела войти.
Это были Володя и Сергей. И после разговора о делах, пришёл час посвятить их в событие, обязанное предотвратить Апокалипсис. Да, тот самый, ставший легендой: когда Небеса воспылают жарким пламенем, а по земле польются реки крови. Когда настанет конец рода людского и силы зла примут на себя царствование над миром.
Долгий рассказ (но не покаяние!) произвёл в шок обоих. Володя очень умело скрывал страх, которое в нём вызвало сие долгое повествование. Сказывалась закалка силовых структур, к которым он принадлежал в прошлом. Оно и понятно – если сбудется всё что он услышал, то какое будущее ждёт плод, зреющий во чреве его жены? И там где возникает подобное чувство долга, мгновенно вызревает вектор яростного направления усилий. А азартный Сергей, не обременённый семейными узами, воспринял всё как опасное приключение, и глаза его загорелись. Он погряз в бытовых вопросах, которые ему приходилось решать через вечно неумолкающий телефон, а тут – такое событие, полное смысла и адреналина, подпитанное неподдельной опасностью.
- Ошибки надо исправлять, - подытожила колдунья. – Вы готовы будете помочь мне в этом?
- Как всегда, - тут же отметил Владимир даже не задумываясь.
- Это будет опасно, - заключил Сергей, выждав небольшую паузу, как бы подчёркивая значимость своего согласия. – Разработаем план? Мне надо найти какой-нибудь особый артефакт?
- План уже есть, - коротко шёпотом ответила начальница.
- Мы должны что-то выяснить для начала? – не унимался игрок.
- Я уже всё выяснила, - уже в голос подчеркнула магесса, показывая, что более не надо её перебивать.
Сергей перестал ёрзать в кресле и последовал примеру напарника, наклонился вперёд, скрестил пальцы рук, опираясь локтями на колени.
- Их связь пока что не полноценна, и покуда он остаётся смертным, им нужна подпитка, дабы тела их обретали своё новое дыхание и продолжали оставаться сильными. Для этого есть один особый ритуал. И он приближается. Это и будет тот час, когда я вступлю в бой, момент их максимальной уязвимости.
- Но если всё что вы сказали – правда, то столь опытный маг как Андрей… а тут ещё и помощь этого существа, - Сергей дождался момента, когда можно будет заговорить. Володя же просто молчал.
- Он мне не страшен. Я достаточно сильна чтобы справиться с ним, - уверенно подвела черту Наталья. – А вот она… с таким противником я ещё не боролась.
Повисла пауза. И Володя вступился с предположением:
- Значит нам надо отвлечь её пока вы будете заняты Андреем?
- Нет, - мягко начала пояснение магесса. – Вам надо помочь мне подготовить всё для схватки. Я расправлюсь с ними обоими сразу.
Я – это покорёжило их слух. Сергей уже фантазировал как сдерживает сгустки пламени, пока колдунья готовит заклинание, которое позволит ему нанести разящий удар в самое сердце демона лучшим из клинков в его коллекции. Володя же представлял себе как его силовые приёмы ближнего боя, подкреплённые колдовством, позволят обезвредить мага.
- У меня уже есть оружие против них, - поспешила объяснить магесса и выждала паузу. – Итак, как вы оба знаете, демоны слабеют при звуках арфы.
Оба кивнули.
- Вот в этом мне и нужна будет ваша помощь. Не думаю что мы найдём арфистку, готовую играть в непосредственной близости, пока будут попытки наложить друг на друга заклятье. И тут может помочь современная техника. Вы оба понимаете в ней куда больше чем я. Как мы можем организовать это? Расскажите мне.
Задумка была ясна и предельно проста. Они должны помочь не в самом бою, а при его подготовке и стоять в стороне пока постаревшая героиня всё сделает сама. Володю такой расклад не то чтобы устраивал, но приказ требует исполнения. А вот разум Сергея заполнили немного иные мысли. Он не хотел быть оруженосцем, его заполняло желание быть рыцарем, вонзившим победоносный удар в сердце дракона.
Так этому суждено будет свершиться – отнюдь не святая встанет на защиту мира от чистого зла при поддержке двух самых близких клевретов.
На самом деле тут возникает загадка. Наталья смирилась с идеей о единственно возможном исходе для вместилища своего духа, чьё существование она сумела продлить столь неестественно долго. Так ради чего ей стараться? Некая абстрактная правда, которую никто и никогда не узнает? Может пока отдаться в объятия Анубиса и будь с миром то что будет? Ответ был предельно прост и загадочен – Орели.
Свидетельство о публикации от 19.02.2024 №224031901230