Тело едва слушается, позвоночник и кости ног мелко трясёт, как от удара током. Я поднялся хватаясь за диван и стену. Проковылял в ванную, долго умывался холодной водой, массируя глаза через веки. Левый болит и будто стал мягче, давя чувствуя возрастающую температуру. Спину осыпало морозом. Вдруг осколок экрана пробил стекловидное тело? Осторожно раздвинул веки большим и указательным пальцами, придвинулся к зеркалу и протяжно выругался.
Глаз красный от лопнувших вен, а радужка покрыта мелкой вязью символов в два ряда. Двигается нормально, но чувство будто под него насыпали крупного песка. Продолжая ругаться наложил повязку, став похожим на пирата с детского утренника. Вернулся в зал и осмотрел последствия. Телевизору хана. Экран треснул и прожжён, приглядевшись различил туже вязь что и в сигиле на черепе дракона. Планшет разбился от падения.
Обессиленный рухнул на диван, запрокинул голову положив на спинку, раскинул руки и вытянул ноги. Шумно выдохнул и выругался в потолок.
— Мало мне нечисти… так ещё и это! Чтоб вас всех!
Янь выглядывает из-за шкафа, осторожно выбрался и на полусогнутых скользнул в туалет. За ванной у него тайное убежище на случай уборки и гостей. Туда же стаскивает всякие безделушки и забытые тряпочки с носками. Не знаю чем ему приглянулся этот закуток.
Перебарывая себя добрёл до стола, по пути схватив зеркальце в серебрянкой оправе. Опустился в кресло, достал карандаш и листок бумаги. Вывернул голову и распахнув глаз начал в слепую переписывать символы с радужки, часто моргая и сбиваясь. Острие стирается по желтоватой бумаге с характерным шорохом, отдающимся болью в висках. Закончив скривился и начал прорисовывать каждый символ на отдельном листе. Через пару часов получилась внушительная стопка, которую я развесил на стене и отступил скрестив руки на груди.
— И на что я, чёрт возьми, смотрю?
Ничего знакомого, абсолютно. Заварил кофе и вернулся на диван, закинул ногу на ногу не спуская взгляда со стены. От каждого символа веет силой и опасностью, в них есть логика и смысл, продуманный жутким, не человеческим разумом. Однако настолько чуждый, что я чувствую себя той обезьяной, из фильма Стенли Кубрика, тянущейся к инопланетному артефакту.
Поколебавшись достал телефон, долго мотал ленту контактов и вздохнув нажал на вызов. Гудки, щелчки помех и наконец хриплый голос:
— У аппарата.
— Привет Серж, это Мерлин.
— Чего тебе надо? — В голосе старого знакомого проступила холодная неприязнь, граничащая с ненавистью. — Решил извиниться? Знаешь что, не поможет. А когда ты наконец сдохнешь, я станцую на твоей могиле.
— Нет, не собираюсь.
— Тогда чего звонишь? А хотя, знаешь что пошёл ты на х…
— Драконы умирают! — Выпалил я. — Мы нашли скелет!
На той стороне долго молчали, затем тяжелый вздох.
— Скоро буду.
— Кофе или чай?
— Виски. Буду к пяти утра, на трассе авария.
— Хорошо.
***
О прибытии Сержа я узнал по тяжёлой ауре, накатывающей на улицу и урчанию мотора. Следом были тяжёлые шаги и стук костяшками в дверь. Я открыл и посторонился пропуская. Гость, огромный и бородатый, протиснулся в коридор, нарочно толкнув плечом. Снял куртку и повесил на вешалку, разуваться не стал. Глянул на меня, поджав губы и выдавил:
— Как же я хочу дать тебе в рыло.
— Давай потом? Боюсь я не перенесу второго удара за сегодня.
— Кто меня опередил? — Спросил Серж проходя в зал.
— Вот это. — Ответил я, указывая на заклеенную бумагой стену.
Здоровяк вздрогнул, отступил на два шага и налетел на журнальный столик с бутылкой виски. Та оскорбленно покачнулась, но осталась стоять.
— Что… откуда?
— Это выжглось у меня на глазу, после того как я перерисовал драконий сигил.
— Мне надо выпить.
Серж не отворачиваясь от стены потянулся за бутылкой, сорвал крышку зубами и присосался к горлышку, мерно запрокидывая. Осушив на четверть звучно крякнул и занюхал кулаком. На щеках под бородой проступил лихорадочный румянец.
— Ты знаешь что это, Мер?
— Знал бы, тебя не позвал. Кто из нас угорал по драконам?
Серж сделал ещё один глоток, шумно вдохнул носом и вернул бутылку на место. Указал на листы, потрясая пальцем.
— Я без понятия что это, но это точно драконий алфавит.
— Сможешь перевести?
— Не сразу… где скелет?
— В лесу.
— Поехали.
— Погодь, ты пол бутылки выжрал, никуда мы не поедем сейчас.
Серж выругался и швырнул в меня ключами. Я рефлекторно поймал у лица, озадаченно разжал кулак, глядя на брелок сигнализации.
— Клянусь, если ты врёшь, — прорычал Серж, — я тебя в том же лесу и закопаю.
— Ты уверен, что хочешь что бы я вёл твою машину?
— Нет. Но другого выхода нет, в твою развалюху я не влезу. Чего встал? Давай на выход!
***
Машину Сержа проектировали вдохновляясь белазом и БТР, в итоге получив коротко носый джип с дополнительным рядом фар на крыше и агрессивной решёткой-кенгурятником. Здоровяк забрался на заднее сиденье, буркнув, что так при случае будет удобней удавить меня. Мотор заурчал и авто плавно сдвинулась с места, разрывая утренний мрак светом фар. У соседнего дома шарахнулась согбенная фигура подвальника, помчалась в темноту по обезьяньи припадая на передние лапы.
За городом нас попытался перехватить лжеДПС, но завидев меня за рулём скрылся в кустарнике. Серж проводил его взглядом и пробурчал:
— Становится хуже?
— Да, но постепенно. — Ответил я. — Как с той лягушкой в кипящем молоке.
— В прошлом месяце у себя заметил такого же. Стоял на просёлочной дороге, а рядом велосипед.
— Хренового… — Выдохнул я.
— Детский. — Добавил Серж глухо, глядя в окно. — Мальчишке было лет девять. Я разорвал тварь, но было поздно. У вас с ними борются?
— Да, добровольческие отряды.
— Дай угадаю, ты в них не участвуешь.
— Я учёный, от меня никакого толку не будет в таком.
— Для белого халата у тебя слишком помятый вид. — Заметил Серж. — Да и следы кислоты на роже.
— Полевые испытания. — Буркнул я, сворачивая на просёлочную дорогу к заброшенному дачному кооперативу. — Я хочу решить проблему в корне.
— Ха, это во время них дракона нашёл?
Свет фар выхватывает покосившиеся заборы по обе стороны дороги, подпираемые сухим кустарником и бурьяном. Отражаются в разбитых окнах на торчащих из рам, как клыки, осколках стекла. Освещает кирпичные стены, пестрящие глубокими трещинами и провалившиеся крыши. Ветер колышет лысые ветви, похожие на скрюченные артритом руки, гулко завывает в пустых окнах.
— Нет, нашла Сара, а меня позвала посмотреть.
— «Мы нашли». — Фыркнул Серж. — В этом весь ты.
— Давай не будем? Сколько лет прошло!
— Время не лечит. — Рыкнул Серж, подался вперёд, так что я ощутил дыхание на затылке. — Оно только притупляет боль.
Я промолчал, нагнулся к рулю, почти прижавшись грудью. Машину покачивает на ухабинах, под шинами трескается и скрипит тонкая корочка молодого льда. Трава у дороги подёрнута инеем. Вдали перекрикиваются вороны, лают псы. Из руин за нами наблюдают природные духи, едва различимые в разгорающемся рассвете. В стороне мелькнула фигура одичавшего домового, несчастный юркнул в более менее целый дачный домик и исчез.
Дорога кончилась у бетонного столба, покосившегося как пизанская башня. Я заглушил мотор, выннул ключи и протянул хозяину.
— Фонарик есть?
— Да.
Серж вышел, глубоко вдохнул носом расправляя плечи и шумно выдохнул. Хлопнул себя по плечам и достал из багажника массивный фонарь. Скорее чемоданчик для инструментов, взвалил на плечо и повернулся ко мне.
— Веди, Сусанин.
Утренний лес принял нас с неохотой. Подмёрзлая листва хрустит, из под неё плещет грязь. Мрак сгущается, уминаемый восходящим солнцем. Ветви стараются уцепить за волосы и плечи, выскакивают поперёк дороги. За ними прячутся лесные духи, напуганные эхом заклинаний, расходящимся от нас. Лес кажется брошенным, как квартира покинутая хозяином впопыхах. Через прорехи в переплетении ветвей над головой видно светлеющее небо с редкими серыми обрывками облаков.
Серж включил фонарь и широкий столб света пробил темноту, разорвал в клочья и продвинулся в чащу. Духи разлетелись, затаились подальше от нас. В навалах листьев зафыркал ёж, высунул мордочку подёргивая носом, и сразу спрятался. Яркий свет только усилил чувство покинутости, и заодно показал строительный мусор и обрывки целлофановых пакетов на ветвях.
— Леший ушёл? — Спросил Серж, вертя головой и разглядывая нечто заметное только ему.
— Или умер. — Ответил я. — Не знаю, лесные обитатели никогда меня не интересовали.
Здоровяк подошёл к высохшему дереву, провёл пальцами по отваливающейся коре, поднёс к носу. Понюхал и задумчиво кивнул, отряхнул о штанину.
— Да, умер. С месяц назад. Приемник ещё не явился.
— А будет ли он?
— Должен, природа не терпит пустоты, а леса здесь ещё достаточно.
По мере углубления в лес пришлось сменить маршрут, давнейший ливень превратил большой участок в зыбкое болото. Мы прошли через полянку покрытую рытвинами и истоптанную до плотности камня. Серж покачал головой, фыркнул.
— Халявщики…
— Я так и не понял, что они вообще хотят найти в нычках лешего. Ну что может быть такого ценного у того кто безвылазно сидит в лесу? Мумия белки? — Спросил я, силясь преодолеть гнетущее напряжение.
Бородач смерил взглядом, как то самое чучело. Сказал самым издевательским тоном:
— Цветок папоротника, на пример? Золотые монеты? Предметы силы? Мало ли чего лешему приносили за века жизни.
— Понятно… — Пробормотал я.
Холм признал издалека, пошёл на прямик, хлюпая ботинками по грязи. Серж последовал без колебаний, охнул, стоило лучу света высветить череп дракона. Ливень смыл грязь, выбелил кость и очистил участок шеи. Из-за чего череп угрюмо свесился и упёрся «носом» в грязь.
— Твою мать… — Выдохнул Серж, подбежал обогнав меня, затормозил оскальзываясь. — Да как такое вообще возможно?!
На фоне черепа он кажется маленьким, почти игрушечным. Фонарь в опущенной руке, ботинки и джинсы заляпаны грязью, а куртка распахнута. Изо рта вырываются облачка пара, оседают на усах мелким конденсатом. Серж обернулся на меня, на лице застыло детское изумление. Коснулся кости, провёл ладонью дрожа всем телом, отдёрнулся и глуповато хохотнул.
— Это… не правильно! Как… как он умер?
На вершине могильного холма вьются природные духи, запутываются в траве кладбищенским туманом. Стекают вниз и плавно вздымаются обратно. Я подошёл к товарищу, сказал глухо, с лёгкой неуверенностью:
— Скорее всего принесли в жертву, для некого ритуала перед самым исчезновением. У него на лбу вырезан сигил, вот здесь, коснись.
Серж послушно провёл ладонью, вздрогнул нащупав резьбу. Пальцы замелькали ощупывая каждую деталь рисунка. В некоторых местах задерживались, здоровяк хмурился, брови сдвигались к переносице, а губы поджимались.
— Да… это драконий язык. Несомненно.
— Ты знаешь, что там написано?
— Нет.
Серж передал фонарь мне, выхватил складной нож из кармана и опередив мой вскрик, полоснул себя по ладони. В навалившейся тишине провёл по сигилу, вглядываясь в красные струйки заполняющие рисунок. Самые мелкие детали, первый круг, второй, третий, символы и косые линии. Новый взмах и открылся новый порядок, раннее мной не замеченный. Рисунок покрывает всю область, переходит в геометрический узор из острых углов ломающих глаза.
— Ты что творишь! — Воскликнул я.
— Проявляю уважение. — Сквозь зубы прошипел Серж, закусил губу и несколько раз с силой сжал ладонь, выдавливая кровь.
— А если оно активируется?!
— Успокойся, я всего лишь человек… Ты то небось грязью мазал.
— Да, грязью! Зачем ненужный риск? Мы не знаем, что это за ритуал! Вдруг это какое-то проклятье массового поражения?!