Наткнулся на днях на сайт неизвестной мне ранее чайной организации, которая называется THIRST. Это не только «жажда», но еще и аббревиатура от полного названия, The International Roundtable for Sustainable Tea — Международный круглый стол за устойчивый чай.
Судя по всему, организация работает с 2020 года. И о самой себе сообщает, что THIRST — «Это платформа знаний и действий для субъектов гражданского общества и заинтересованных сторон чайной промышленности, которые стремятся работать вместе над созданием справедливой и процветающей чайной промышленности. Наше видение заключается в справедливой и устойчивой чайной промышленности, где рабочие и фермеры имеют право на свои права и защищены, в рамках системы, которая формируется ценностями и системами XXI века, а не системами XIX века. Наша миссия заключается в том, чтобы предоставить платформу для субъектов гражданского общества, чайных работников и фермеров, чтобы собраться вместе, чтобы бросить вызов чайной промышленности и правительствам для реформирования системы и поддержать их в этом». Я специально не стал редактировать автоматический перевод, так круче.
Короче говоря, ребята выступают за все хорошее и против всего плохого.
Я очень по-доброму отношусь к таким инициативам. Хотя бы потому, что они иногда подкармливают реальных чайных специалистов и помогают некоторым действительно нуждающимся людям. А еще я всегда воспринимаю подобные проекты — а их больше, чем один, достаточно вспомнить, например, Ethical Tea Partnership — как элемент системного чайного маркетинга.
Если рассматривать маркетинг как процесс убеждения потенциального потребителя в том, что сделка ему выгоднее, чем продавцу, то сразу становится понятно, что для такого убеждения можно использовать два разных подхода. Можно рассказывать потенциальному потребителю о том, как ему будет хорошо после сделки. Это, скажем так, маркетинг к которому мы все привыкли и о котором пишут в разных книжках. А можно рассказывать потребителю о том, как страдает продавец. И вообще страдает, и без конкретной сделки в частности. С этим маркетингом мы тоже все хорошо знакомы — достаточно вспомнить классические сцены торга, в котором упоминаются большая семья, подорожавший овес, последние силы и все такое прочее.
У маркетинга, построенного на страданиях продавца, есть естественные ограничения. Он сложно масштабируется. Страдания конкретного человека, его голодных детей и прочие заходы в стиле «если бы не крайняя нужда, я бы эту редкость никогда не стал продавать» не переносятся с межличностного общения на уровень крупных компаний. Сложно представить себе рекламный ролик крупной чайной компании, в которой ее топ-менеджер и начальник отдела маркетинга рассказывают о своем бедственном положении и, чуть не плача, умоляют всех покупать их чай.
Поэтому крупные продавцы чая (и не только чая) заимствуют немного неблагополучия у тех, у кого его много. В чайной индустрии, особенно постколониальной, с изобилием неблагополучия особых проблем нет. И современный масштабный чайный (и не только) маркетинг, построенный на страданиях продавца, уходит от схемы «купите, а то я буду страдать» к схеме «купите, а то они будут страдать».
Ну а разные ассоциации, типа Международного круглого стола за устойчивый чай или Чайного этического партнерства, просто эту просто схему обслуживают. Это довольно цинично, конечно. И иногда вызывает недоуменные вопросы по поводу реальной пользы всех этих движух для тех, кому, они, вроде как, должны помогать. В Tea and Coffee Trade Journal в январе 2024 года целая статья вышла с названием «Получают ли чайные фермеры бонусы от устойчивой сертификации?». Которая однозначного ответа на этот вопрос не дает — но сам факт озвученного сомнения весьма показателен.
Ну а с маркетинговой точки зрения схема с заимствованием неблагополучия для того, чтобы привлечь внимание к страданием продавца, вполне себе эффективна. К счастью, как я уже говорил выше, немножко бонусов в рамках всей этой системы перепадает и тем, кому действительно нужна помощь.