Анна лежала без сна, чувствуя, что силы вконец покидают её. Как теперь признаться сыну, что есть другая семья, та, у которой его отняли? И, если он отвернётся, не поймёт, откажется и от Анны, и от своих настоящих родных, что тогда?
«Господи, дай мне сил», - попросила она у Бога самого главного. – «Дай мне сил справиться с тем, что случилось, Господи».
И только под утро она сомкнула усталые глаза, позволив себе провалиться в тревожный сон.
Начало истории
Предыдущая глава
Костя переключил скорость на третью и выехал на трассу, направляясь в сторону Огарёвки. Когда ему утром позвонила мать и попросила за ней приехать, он был рад и немного озадачен. Уточнять, по какой причине она не может вернуться на автобусе или оплатить такси, он не мог. Не хотелось обидеть.
Эта мысль постоянно прокручивалась у него в голове, и он даже позвонил на автостанцию узнать, ходят ли автобусы в эту деревню сегодня. Выяснив, что расписание прежнее и ничего не изменилась, он пришёл в ещё большее замешательство и принялся нервничать.
Осознав, что сегодня он не сможет работать, потому что постоянно думал о том, что стряслось с матерью, хотя голос по телефону был обычным, он отдал поручение одному из ребят, которому доверял больше всего, позвонил жене, уточняя, не понадобится ли он ей в ближайшее время, и сел в автомобиль.
По пути заехал, купив любимые пирожные матери, чтобы её порадовать, и вбил в навигатор Огарёвку. Можно было предполагать сотни разных вариантов, почему мать отправилась сюда, но то, что ждало его по приезду, никогда бы не пришло в голову. Он предупредил Анну, что приедет через несколько часов, и чтобы она собралась, потому что следовало вернуться обратно до темноты. У него всё же семья и предстоящее пополнение, а ещё работа, которую нельзя забрасывать.
Анна встретила его на большом пятаке, куда её совсем недавно привёз автобус. Какие-то люди занимались своими делами: трое мужчин, склонившись над капотом старенькой машины, что-то обсуждали. Бабушка утирала слёзы ревущему внуку, а несколько женщин раскладывали соленья, надеясь предложить их отъезжающим.
- Привет, - улыбнулся Костя, обнимая мать крепко и отнимая у неё сумку, которая заняла место на заднем сидении. – Как ты?
Анна кивнула вместо ответа, будто язык прилип к нёбу, и убрала со лба сына непослушный вихор. Его волосы всегда немного вились, думали, в деда. А вышло, что совсем в другого человека.
- Костя, послушай, - села она рядом с ним на пассажирское сиденье, смотря перед собой. – Мне нужно тебе рассказать что-то важное.
Он замер, не зная, о чем пойдёт речь, но по лицу матери понял: разговор будет серьёзным.
- Нужно проехать, здесь недалеко, - она попросила его развернуться, и машина направилась в сторону кладбища. Именно отсюда Анна решила и начать свою историю.
Она долго молчала, сидя около уже знакомого креста, и видела, как неподалёку слоняется Пётр, желающий получить на очередную бутылку. Но будто что-то мешало тому подойти, пока Анна не закончит свою историю. Единственной просьбой к сыну было не перебивать, а дослушать её до самого конца.
Костя сидел понурый, смотря на сложенные в замок ладони, пока локти упирались в колени, и молчал. Он не поднимал глаз, не выказывал эмоций. Ему казалось, что всё это не с ним. Что это какой-то дурной сон, что так бывает только в сериалах, которые любила порою смотреть мать. Что сейчас он проснётся и спокойно выдохнет, увидев рядом жену.
Анна протянула письмо Семёна, чувствуя, что должна оставить сына наедине со своими мыслями, и отошла на несколько шагов, поворачиваясь к нему спиной. Мало кому бы хотелось, чтобы его пристально рассматривали в такой момент. И Анна это осознавала.
- Не пойму, - подошёл к ней Пётр, что вчера ещё стал причиной признания, - это Пахомовский что ли? – сдвинул брови, пытаясь высмотреть сходство в Косте, но Анна заслонила собой сына. Не для того его оставила одного, чтобы в душу лез всякий без спросу.
- Чего тебе? – спросила устало. – Неужели охота жизнь свою на дне стакана видеть? Небось, ни жены, ни детей. Так ради чего жить?
Пётр распахнул широко глаза, удивлённо глядя на женщину. Какие речи ведёт баба с ним. А если и так, если никого нет, так отчего не радовать себя единственным, что даёт счастье?
- Много ты понимаешь, - махнул в её сторону, будто обидевшись. – Не сложилось и всё, - отвернулся, чувствуя, что за больное его дёрнули. За нитки, которые он всё никак перерезать не мог.
Случилась в его судьбе одна любовь, только вышло, что бесплоден он оказался, а женщина хотела счастье материнства испытать. Не думал даже Пётр, что так больно резанёт по нему это. Что переживать станет и пробовать доказать, что суждено ему быть отцом. Остервенело и неистово любил женщин, только ни одна не понесла. Так и запил, пытаясь унять горе. А потом оно всё и забылось, что да как. Осталась лишь привыкла и неуёмная тяга к спиртному. А теперь ворвались к нему в душу в грязных ботинках следить.
Он повернулся, намереваясь уйти, когда ласковая рука легла на плечо, останавливая, и он замер, будто забыл, каково это касание женщины.
- На вот, - Анна достала из сумки немного денег, протягивая мужчине.
- Зачем это? – покосился он на её хрупкую руку и дрожащие на лёгком весеннем ветру бумажки.
- Тебе нужнее, - было ему ответом.
Раздумывая над чем-то, он отвернулся, не принимая денег, и направился на выход. А в голове терзали друг друга мысли о человечности и желание выпить.
Анна смотрела вслед ещё одной искалеченной душе. Кто знает, что принесёт ему покой? Кто знает, что заставило его стать тем, кем он является? Кто знает, как там сейчас Семён?
Она подняла глаза к нему и улыбнулась. Чистое, ярко-синее, бескрайнее. Где-то там ждёт её человек, совершивший грех ради неё, который бы пошёл на преступление снова, лишь бы она была жива.
Сейчас, спустя четверть века, сложно сказать, как сложились бы их жизни. Не случился бы у неё припадок, не забрало ли мёртвое дитя её последние надежды и шанс на борьбу. Можно пытаться угадывать, но даже она сама не могла ответить на сложный вопрос: что было бы с ней, передай ей муж в руки их мёртвое дитя.
Обернувшись, она встретилась с внимательным взглядом серых глаз. Костя закончил читать, пытаясь принять правду, которая не хотела укладываться в голове. Он перевёл взгляд на крест, прошептав имя упокоенной, и поднялся с места, направляясь в сторону матери.
Молча оттопырил локоть, подставляя ей руку, и она, чувствуя, как к горлу подступает ком, и снова невыносимо хочется плакать, просунула свою ладонь, обхватывая его за предплечье. Говорить не хотелось. Лишь просто идти, чувствуя, что человек тебя не покинет. Что он останется рядом даже после того, что с ними случилось.
Просто ему требуется время, хотя бы немного времени, чтобы прийти в себя.
Он не сбежал, не плюнул в лицо, не наговорил обидных слов. Костя просто шёл, не зная теперь, кто он такой. Чей сын и брат. Но одно было ясно: он всё ещё муж женщины - Риты, которую любит.
Оказавшись в машине, Костя завёл мотор, не торопясь отъезжать, и посмотрел на Анну, укладывая свою ладонь на её сложенные на коленях постаревшие руки.
- Что бы не случилось, ты всегда будешь моей мамой, - произнёс фразу, благодаря которой у Анны гора свалилась с плеч. Она шумно выдохнула, понимая, как ей были нужны эти слова. Как без них она не могла спокойно дышать. Он простит, он обязательно простит и её, и Семёна. Нужно лишь время, которое лечит. Недаром даже на дереве свежие порезы зарастают. Они видны после, но со временем становятся не такими заметными шрамами.
- Я хотел бы познакомиться с этими людьми, - Костя не знал, как ему стоит называть женщину, подарившую жизнь, её мужа и детей. Возможно, потом он свыкнется с их ролями в его жизни, но пока было нелегко даже думать об этом.
- Они ждут тебя, - Анна промокнула глаза, указывая вперёд, и машина поехала по нужному адресу.
Продолжение здесь