Дорогие читатели, сегодня, 23 июня 2024 года — день Святой Троицы, и мы поздравляем с этим замечательным праздником наших верующих христиан!
Предисловие о книге "Повесть об Апостолах, Понтии Пилате и Симоне маге"
Напомним здесь ещё раз, о чём эта книга. Эта книга — увлекательно изложенная и расширенная автором версия канонической книги Нового Завета «Деяния святых апостолов».
Напомним, что каноническая книга Нового Завета «Деяния святых Апостолов» (лат. Actus Apostolorum или Acta Apostolorum) повествует о событиях, происходивших вслед за евангельскими. Традиционно считается, что её автором является евангелист Лука, автор третьего Евангелия. Деяния начинаются с описания Вознесения, которым заканчивается Евангелие от Луки. Деяния — единственная книга Нового Завета, которая имеет характер исторической хроники. Среди других новозаветных книг она выделяется также необычайно широкой географией действия — от Иерусалима до Рима и большим количеством действующих лиц, многие из которых безусловно историчны и упоминаются в других исторических источниках.
«Повесть об Апостолах, Понтии Пилате и Симоне маге» — это рассказ о тех же событиях молодого римлянина Реми Оттона, ставшего волею случая свидетелем и участником многих событий тех времён, происходивших в Иерусалиме. Если канонические «Деяния святых Апостолов» занимают объём около 40 страниц, то в “Повести об Апостолах...” почти 200 страниц (более трёсот в формате eBookна Amazon.com). Все события «Деяний святых Апостолов» изложены в моей книге гораздо более подробно, и, как положено в беллетристике, с увлекательными детективными сюжетами, которые при этом, как я полагаю, нисколько не противоречат книге Нового Завета — и при этом делают более понятными некоторые загадочные места канонической книги св. Луки.
В книге немало страниц посвящены не только христианской тематике, но и зороастризму, ессеям, и, отчасти, буддизму. Сюжет книги связан также со «спецслужбами» Понтия Пилата в Иудее: одно из главных действующих лиц на протяжении всего сюжете — офицер службы Афрания (того самого, который описан в «Мастере и Маргарите» Михаила Булгакова).
Впервые моя книга «Повесть об Апостолах, Понтии Пилате и Симоне маге» была опубликована в издательстве «Искусство СПб» (это не "самиздат") в 1999 году небольшим тиражом, и с тех пор не переиздавалась. Книга, я думаю, может быть интересна всем, кто интересуется христианством, зороастризмом, буддизмом, иудаизмом, а также всем любителям приключенческого жанра.
Теперь, после этого предисловия, предлагаю вниманию читателя продолжение нашего сериала по этой книге.
Краткое содержание предыдущей серии
Первые двенадцать частей "Повести об Апостолах..." смотрите по ссылкам в списке Литературы (в конце публикации).
Напомним, что в предыдущей серии "Повести об апостолах..." мы рассказали о предыстории появления в общине апостолов и новообращённых двух новых желающих войти в неё, предысторию появления Анании и Сапфиры. Мы закончили предыдущую часть сериала следующим разговором молодого римлянина Реми (члена этой общины с самого её образования после Вознесения Иисуса Христа) с апостолами Петром, Иоанном и Андреем (накануне появления там Анании и Сапфиры):
<<Я не понимал, в чем дело, почему Пётр и Андрей так заинтересовались завтрашним днем, ещё и Иоанна привели (Пётр позвал его). И спросил об этом у Петра и Андрея. Ответил Андрей:
— Реми, мы и сами точно не знаем, но нужно быть готовыми к чему-то, — вот мы и пытаемся понять с твоей помощью, к чему быть готовым. Скажи-ка нам ещё, где в эти дни Юпитер проходит, где он сейчас?
— Это потому что лунный день связан с Юпитером? — спросил я. — Сейчас посмотрим. Вот, в Овне он, в твоем знаке, Петр! А градус называется: "Человек повергает черного медведя ударом копья". И ещё, сегодня и завтра Юпитер стоит под звездой Хамаль. Это жестокая звезда, она приносит несчастья.
Пётр и Иоанн переглянулись. Андрей отошёл к окну во внутренний двор и молчал. "Слишком много сходится на завтра", — сказал Иоанн, и сказал ещё, что уже думал об этом и знает этот календарь.
Я все равно не понимал. Пётр и Иоанн, не замечая мое недоумение, обратились к Андрею:
— Не наша воля и не наш выбор, Андрей. На все воля Отца, и не нам судить о ней... А ты, Рем, — ты сильно помог нам сегодня. Но лучше тебе не знать более того, что слышал сегодня. Поверь, так будет лучше. И ещё просьба к тебе, — завтра не приходи сюда, и послезавтра тоже, пожалуй. Мы сами тебя позовем на днях, или Бахрам к тебе зайдет, может завтра к вечеру.
— Но я ничего не понял. Что у вас завтра здесь будет, — хоть это вы скажете? — с обидой спросил я.
Ответил Петр:
— Завтра день как день вообще-то. С утра и днем мы собирались новообращенных принимать в общину, много людей. Потом ещё откладывали на несколько дней, но завтра собирались разобраться с дарениями, — несколько богатых из новых наших братьев продали свои имения и хотят отдать кто сколько может ради Христа, — не как Иосия, но часть. Это несколько наших иудеев здешних из Иерусалима, ещё есть даритель из Лидды, ещё морской купец из Иоппии, тоже иудей. ещё двое, муж и жена, Анания и Сапфира, они недавно объявились у нас... — задумчиво продолжил Петр. — В общем, день как день, но лучше тебе побыть дома, поверь мне.
Я поверил, что мне оставалось делать. Вечер я провел у Эвники, но к ночи пришёл домой и крепко заснул, и спал без сновидений.>>
***
Теперь, после этого напоминания, продолжаем изложение нашей книги "Повесть об Апостолах, Понтии Пилате и Симоне маге" (ч.13, продолжение 10-й главы книги).
Анания и Сапфира
Проснулся я утром чуть раньше обычного от глухого раската грома, выскочил во двор, — хотел скорее под дождь, — но грозовых облаков не было над Иерусалимом, то ли гроза обходила город стороной, то ли не было ее вообще. Этот утренний глухой гром испортил мне настроение: я вспомнил сразу, что это плохая примета, о которой я говорил вчера Апостолам. Отец был уже на службе в претории, мать приготовила мне завтрак и удивилась, когда я остался после него дома и не пошёл, как обычно, на Овчую площадь к Апостолам, или к Бахраму, или к Мосоху, или к Николаю Антиохийцу.
Я объяснил, что хочу отдохнуть сегодня, но потом добавил, что и Пётр советовал мне побыть сегодня дома. Взял у отца со стола комментарии Филона Александрийского, которые старый грек достал для него, и принялся читать. Часа два я читал, потом искупался в нашем бассейне, потом ещё почитал не без интереса, потом пообедал, потом поспал. Когда проснулся, отец уже был дома. Мы обсудили с ним прочитанное, потом я ещё искупался, — было жарко и какое-то тревожное чувство не покидало меня весь день, и я не ошибся...
Бахрам пришёл ещё до вечерних сумерек и выглядел он растерянно. Мать предложила ему поужинать с нами, но он отказался, сказал что кусок в горло не лезет, — от того, что случилось сегодня во дворе дома на Овчей площади:
— Случилось страшное. Сначала, с утра, все было нормально. Пётр и братья Воанергес, сыны грома, как называл их Иисус, — Иоанн и Иаков, — беседовали во дворе с новообращенными, потом пришли иудеи с дарениями. Каждый говорил подробно, какую часть имущества продал и сколько вносит в общину, — ты сам знаешь, Рем, видел. И хорошо это вообще-то: виден человек как на ладони, ничего не таит, и искренность видна, и все друг о друге все знают. Сегодня тоже так было. Шесть или семь богатых иудеев из Иерусалима, Вифании, из Лидды, из Иоппии продали часть своих земель и скота, небольшую часть в основном, но для общины это заметные деньги.
— Иосия наш так и остался один со своим почином? — спросил я. Бахрам продолжил:
— Никто и не ожидал, что такие ещё будут. Но слушай дальше. И вот, где-то за час до полудня, пришёл иудей сирийский Анания, недавно совсем появившийся в общине со своей женой Сапфирой. Сначала пришёл он, без жены, и положил к ногам Апостолов во дворе плат с деньгами, с золотом, — за имение в Сирии, которое продали они с женой ради Христа, так он сказал. И сказал, что все деньги здесь, что подобно Иосии, — все про него знают, — так и они все продали и все деньги здесь. Пётр же, посмотрев на плат, увидел на нем паука и пальцем показал на него. И я увидел: ну, паук как паук, черный паук.
— Бахрам, — собрался я было прервать его и напомнить о приметах дня, но Бахрам продолжил, в волнении, не слушая меня:
— Но Пётр сказал Анании: "Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли? Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажей не в твоей ли власти находилось? Для чего ты солгал? Никто не просил тебя продавать имение и все деньги вносить за него. Но здесь на плату твоем малая часть от проданного. Не мне и не ради меня дарения, а ради Христа. Ты солгал не человекам, а Богу!" И грозен же был Пётр в тот миг! Я стоял рядом, и не по себе мне стало, такая сила шла через него, — воздух дрожал!
Я представил себе Петра в гневе, и кивнул. Бахрам продолжил свой рассказ:
— Все заметили это и тихо стало во дворе общины, и страшно. Анания же, услышав эти слова, взглянул в глаза Петра, зашатался и пал бездыханным!..
…
Мать, сидевшая с нами за столом, охнула и закрыла рот рукой. Отец и я были изумлены. У нас даже слов не находилось, чтобы что-то сказать. Бахрам, похоже, и сейчас переживал случившееся несколько часов назад. Помолчав, он продолжил.
— Юноши, бывшие во дворе, вынесли тело Анании в дальний двор Иосифа и Пётр распорядился приготовить его к погребению по иудейскому обычаю. Великий страх напал на всех, и на этом прекратили прием дарений, и разошлись все по дворам и комнатам, тихо обсуждая все это. Я же пошёл с Петром, Иоанном и Иаковом и спросил их, что случилось, и почему умер Анания? Велика была его вина и лгал он, верно, не человекам а Богу, но почему он умер? Пётр и Иоанн вместо ответа посмотрели на меня с укоризной и Иоанн сказал другое:
"Тебе, Бахрам, следовало бы самому прежде нас знать это. Если бы ты смотрел в свои календари и таблицы каждый день, и сверял бы приметы дней и знамения со словами людей и их делами, то ни о чем бы нас сейчас не спрашивал..."
И я, — продолжил Бахрам свой рассказ, — вспомнил сразу, какие дни сегодня по календарям Авесты, и приметы вспомнил, и замолчал, и только удивлялся Апостолам!
Тут Бахрам рассказал нам все, что я вчера рассказал Петру, Иоанну и Андрею. И про утренний гром упомянул, и про белого и черного пауков и ещё сказал, что Анания был одет в желтую накидку, по низу которой были вышиты крестом черные сирийские медведи, — и этот знак, который сегодня был знаком лжи и нечисти, тоже, значит упал на Ананию, сам он это выбрал, будучи в сетях сатаны.
Но и это было ещё не все! — Через три часа после Анании во двор пришла его жена Сапфира, и стала искать мужа. Петр, Иаков и Иоанн вышли к ней во двор, и я вышел с ними. Сапфира была одета в дорогое сиреневое платье, на шее ее было большое ожерелье, посередине которого, прямо на груди у сердца, висел большой желтый прозрачный камень, а внутри его виднелся... –
— Черный паук?! — выдохнул я...
— Да! Я вздрогнул, как увидел это, и Пётр тоже, и закрыл глаза рукой, и спросил ее:
— Скажи мне Сапфира, за столько ли золотых динариев продали вы землю, как сказал твой муж Анания?
Сапфира, глядя на Петра, сказала: да, да, за столько.
— А детей нет у вас? — спросил ещё Петр.
Она сказала, что нет детей. Пётр отнял руку от глаз и взглянул на нее, и сказал печально и грозно:
— Что это согласились вы сегодня искушать Духа Господня? В другой день может и простил бы Он вам, но сегодня — нет. Муж твой уже погребен, и ты за ним идешь?
Сапфира свалилась на колени у ног Петра, схватилась рукою за сердце, прикрыв желтый камень, и выдохнула только одно слово, непонятное мне имя: "Ситус..." И упала ничком с колен, и судорога скрутила ее, и умерла сразу.
— Что?! Что она сказала?! — одновременно выдохнули мы с отцом, а Бахрам удивленно посмотрел на нас и повторил:
— Ситус, или Титус, кажется, точно не разобрать было. Кто это?
— Много Титусов в городе, есть и Ситусы, И Витусы, — опережая меня, сказал отец, — если ты правильно запомнил имя. Может любовник ее? Может он подбил ее на обман?
— Нет, не думаю. Я спросил у Петра потом, когда вынесли и Сапфиру. Он ничего не сказал мне, — сказал, что не расслышал имя. Да я и не уверен: может Дитус, или Витус... Какая разница! Дело не в нем. дело в Петре. Видели бы вы сегодня его глаза! Да и Иоанн с Иаковом, недаром Иисус назвал их Воанергес, сыновья грома, — видели бы вы их сегодня! Все в страхе были великом. И непонятно, за что им, Анании и Сапфире, такая кара? И почему умерли они внезапно? Ведь ничего особенного не сказал Пётр Анании. Сапфира, ещё могу понять, умерла как услышала о смерти мужа, это ещё можно понять. Но Анания? Да, плохо, страшно, грех великий, — лгать против Духа Святого! И не было ни разу в общине лжи, даже малой, до сих пор, и ни в чем не было лжи. Может в этом дело? Может действительно это знак Божий, — бич Божий против первой лжи, чтобы не было второй, третьей, четвертой?.. Чтобы запомнили люди на все века, как было от начала в Храме Христа? Чтобы был в сердце страх Божий?..
Бахрам помолчал, потом продолжил:
— Сказано же было иудеям ещё Моисеем в пустыне среди громов и дыма, перед дрожащими в страхе иудеями после десяти заповедей:
"Не бойтесь: Бог пришёл, чтобы испытать вас, и чтобы страх Его был пред лицем вашим, дабы вы не грешили."
Одиннадцатой заповедью, от Моисея, не назвать ли ее теперь? Не лжешь — не бойся, но бойся солгать...
Наверное так. Великий урок и страх Божий для всех был сегодня в новом Храме. наверное так.
***
Мы посидели ещё немного, поговорили о Филоне Александрийском, о других философах, но разговор не шёл. Жалкими казались сегодня все их умные мысли против силы Святого Духа, против явленного сегодня. Бахрам вскоре ушёл. Отец, помолчав, сказал:
— Не думал я, Реми, когда два месяца назад предложил Лонгину бросить жребий, что жребий этот будет таков... Не знаю как ты, а мы с матерью отныне будем в страхе Божьем, как сказал сейчас Бахрам. Но отступать теперь поздно. Не бойся, как он же сказал. Только это и остается. Думаю, что силы духа и ума хватит у тебя. Хватит ли осторожности? Ты слишком молод, неопытен и горяч для таких серьезных дел. Мы с матерью видим, что берегут тебя Апостолы, и что многое дано им через веру. Но ясно уже, что великие испытания и бури ждут их. До сих пор, от Пятидесятницы, все им удается, и назореи — уже большая сила. Но это и опасно для них и для тебя. Если уж Учителя их Иисуса распяли на столбе, то им ли, ученикам, одолеть все? Ты понимаешь это? Вот увидишь, теперь иудейский синедрион займется ими серьезно, скоро увидишь. но после сегодняшнего, — если Анания и Сапфира были людьми Титуса, — возьмется за вас и Афраний.
Отец встал, подошёл к окну. Помолчав, продолжил:
— И сдается мне, по всему, что так оно и было, это были люди Афрания. Значит, теперь и ты жди Титуса с новыми вопросами. Хорошо ещё, что твои Апостолы позаботились, чтобы тебя не было сегодня с ними, спасибо им... Но советую тебе, пожалуй, сходи завтра к Титусу в преторию сам, не дожидаясь, когда он придёт. Это будет правильно. Расскажи ему, что тебе Бахрам рассказал, — кроме, конечно, календаря, примет и, главное, этого "Ситуса"...
,,,
Конечно, само собой. Однако подумать было о чем. Как объяснить Титусу смерть Анании и Сапфиры? Он не поймет ничего ни о Духе Святом, ни о страхе Божьем. Он видел слабость Апостолов в дни Голгофы, и не видел ни Христа воскресшего, ни чуда Пятидесятницы. Он будет искать свидетелей, которые видели смерть Анании и Сапфиры. Но это уж его дело, я тут не могу ему помочь, если и хотел бы...
Отец как будто слышал мои мысли:
— Я думаю, Титус сам найдет способ узнать подробности от других людей, не только от тебя. У него много людей в Иерусалиме, несколько десятков, я думаю. Они найдут свидетелей смерти Анании среди тех, кто был там, во дворе. Может уже и нашёл... Ладно, Бог с ним, с Титусом, уже поздно. Тиния, дорогая, давай-ка выпьем немного нашей крепкой настойки, которая с анисом. А то не заснуть сегодня ни нам, ни Рему...
Снова Титус
В пятницу я проснулся позже обычного. Отец уже был в претории и матери дома не было. Позавтракал, искупался и решил идти в преторию к Титусу. Достав его сестерций (служивший пропуском к нему в Претории), я все же подбросил его и загадал: если упадет кадуцеем вверх, все будет хорошо; если вниз — пойду завтра. Монета тихо звякнула по столу и легла кадуцеем вверх.
В претории были солдаты центурии Варрона, я его не знал и спросил у воинов во дворе, как пройти к Титусу Флакку, но они пожали плечами и сказали, что не знают такого. Я показал им сестерций, и они направили меня к своему десятнику. Тот посмотрел мой сестерций и молча повел меня в одну из дверей. За ней был длинный полутемный коридор; он махнул рукой, показывая в его конец и сказал, чтобы в следующий раз я обращался прямо к десятнику или к центуриону Варрону, или кто там будет, так как простые солдаты не знают службы Титуса, и не надо им знать.
Я поблагодарил его и пошёл к Титусу.
— А, Рем, заходи. Молодец, что пришёл, спасибо.
Он усадил меня в кресло у стола, налил в низкие граненные бокалы холодного мульса.
ыли, но вечером мне рассказали подробно свидетели, из наших назореев, что были во дво— Ну что же, расскажи, что у вас там вчера случилось; уже весь город только об этом и говорит. Слухи самые разные, но напуганы все сильно. Чем провинились перед Петром эти, как их?..
— Анания и Сапфира, — подсказал я, и продолжил, –. я вчера не был там, другие дела бре.
И я рассказал подробно все, что рассказывал Бахрам (и как мы доворились вчера вечером с отцом). Титус слушал внимательно, откинувшись в своем кресле и попивая свой бокал с мульсом. Когда я закончил, он сказал спокойно:
— Вообще-то мне все равно, кто и почему умер вчера в общине назореев, раз это не убийство. Но всё же это очень странно, клянусь Меркурием! Я уже слышал и от других все это, ещё вчера вечером, но ты рассказал подробнее, спасибо. Вот только одно: вчера мне сказали про какую-то странную мелочь, что вроде бы Пётр увидел на платке Анании с деньгами какого-то паука, и показал на него пальцем, и после этого обвинил сирийца во лжи. Что это? Что, паук для назореев — какой-то знак? — тут Титус усмехнулся — Мы, римляне, тоже суеверны, ты знаешь, но я никогда не слышал о такой примете...
Я сказал, что про паука мне тоже рассказали вчера, но я решил, что это такая мелочь, про которую здесь смешно и рассказывать. К тому же, — сказал я, — я тоже не знаю такой приметы. У нас в Галлии нехорошей приметой считалось раздавить паука, это я помню, но ведь здесь паук был живой, никто не раздавил его.
— Да, смешно. Что Петру дался этот паук? И почему умерли эти несчастные? ... Вот это уже не смешно... — и Титус внимательно посмотрел на меня — Вот что, Рем, к тебе просьба: во-первых, никогда не упускай любые мелочи, даже самые смешные. А во-вторых, при случае ты все же спроси у Петра про этого паука. И попробуй узнать, почему умерли эти несчастные, — что Пётр про это думает. Ладно? Спасибо тебе, Рем. Можешь рассчитывать на нас, если что. Ты сейчас куда?
Я сказал, что сегодня у меня свидание, но на днях, в воскресенье скорее всего, я буду в общине и спрошу Петра. Титус чуть придержал мою руку и сказал на прощание:
— А знаешь, пожалуй не спрашивай его ни о чем, этого Петра. Не дай боги, заползет на твою тогу паук, — вот уж не до смеха будет!.. Если только он сам расскажет, или кто другой спросит его... Так будет лучше.
Я пошёл было к двери, но Титус окликнул меня на пороге:
— Да, и ещё одно. Я слышал, ты интересуешься астрологией, которую все мы, римляне, уважаем, но мало кто хорошо знает. Так вот, я тебя на днях познакомлю с интересным иудеем, храмовым астрологом. Зовут его Саул Клеопа, он давно работает с нами, хотя и служит в храме у Каиафы. Думаю, что тебе это будет интересно. Ну, будь здоров.
***
Продолжение следует
Литература
1. Повесть об Апостолах, Понтии Пилате и Симоне маге (Предисловие, и Глава 1, часть 1)
2. Повесть об Апостолах, Понтии Пилате, Симоне маге (Глава 1, часть 2)
3. Повесть об Апостолах, Понтии Пилате и Симоне маге. (Часть 3, главы 1-2) 18+
4. Повесть об апостолах, Понтии Пилате и Симоне маге (Часть 4, главы 2-3)
5. Повесть об апостолах, Понтии Пилате и Симоне маге (Часть 5, глава 4). Пятидесятница
6. Повесть об Апостолах, Понтии Пилате и Симоне маге. (часть 6, главы 4 и 5 )
7. Повесть об Апостолах, Понтии Пилате, и Симоне маге. Рем и апостолы Иоанн и 1Петр (часть 7, глава 5)
8. Повесть об Апостолах, Понтии Пилате и Симоне маге. Чудо у Красных ворот (часть 8, окончание главы 5)
9. Повесть об Апостолах, Понтии Пилате и Симоне маге. Иудин грех. Синедрион (часть 9, глава 7)