Я очень хорошо помню свой первый учительский опыт в школе. Я тогда училась на 3-м курсе иняза, по уши была завалена частными уроками (начала заниматься репетиторством в 17 лет), но мама сказала, что «без стажа ты никто». Я как-то в эту аксиому не поверила, но решила, вдруг она права, у неё всё же жизненный опыт. За час репетиторства я получала больше, чем за месяц в школе. Стаж мне до сих пор не пригодился ни разу в жизни. Мама оказалась неправа. Это был первый и последний раз, когда я сделала по совету родителей что-то, во что сама не верила.
Сейчас я уверена, что в государственную школу мне нужно было прийти значительно позже. В том плане, что я была совершенно неопытна, не умела работать с классами (репетиторство – это ведь другое), наставничества в школе не было (позже в частной школе я познакомлюсь с механизмом наставничества), что делать с детьми, которые знают предмет на ноль, я догадывалась очень смутно. В общем, для меня это был крутой опыт, а вот для детей… Они выступили моими экспериментальными кроликами, и так, безусловно, с детьми поступать нельзя.
Я взяла 0,25 ставки. Больше было просто физически невозможно, я училась очно до 15.00-16.00 и поздними вечерами вела несколько частных уроков почти каждый день. Мне дали педагогически запущенные 7 и 8 классы во вторую смену. Некоторые дети учили английский с 5 класса, некоторые с 1, но фактически языком не владел никто, кроме пары учеников, плотно сидящих на репетиторах. 95 процентов детей буквально не могли сложить самых простых фраз типа I am a boy или I like football. В целом были не мотивированы. Не привыкли думать. Всё время ждали, что на них наорут, поставят два, да и отстанут до следующего раза. В первый же день я сказала маме: «Мама, ты меня отправила в болото для мозгов».
Помню, что отложила учебники совсем. Они были бессмысленны, по этим учебникам какие-то другие дети должны были изучать Present Perfect и, прости. Господи, Present Perfect Continuous. А мои дети эти страшные названия времен даже ни за что не могли прочитать. Я натащила разных аудиозаписей, классных упражнений, постоянно ночами вырезала какие-то раздатки, мы выполняли всевозможные передвижения по классу, работая в группах или парах, играли разные роли. Тогда я ещё не понимала, что интуитивно применяю Кооперативное обучение, геймификацию, roleplaying, storytelling и многое другое, у чего сегодня есть термины. Тогда я терминов этих не слышала, но знала твёрдо от прекрасных преподавателей методики из иняза одно – весь мир давно изучает язык не через грамматико-переводной метод, а через коммуникативный, поэтому мы будем весь урок коммуницировать. Устно, письменно, знаками, как угодно, но именно коммуницировать. В общем, где-то через пару месяцев дети немного заговорили, могли поддержать самые простые диалоги и базово рассказать о себе. Многие были в шоке, что, оказывается, они не безнадёжны, что-то могут.
И вот я очень хорошо помню самые первые уроки с этими детьми. Потом подобный опыт повторялся не раз, но в память врезалось начало моего педагогического пути. Я их пытаюсь со стульев поднять, а они еле двигаются. Я их в новые пары объединяю, а они закатывают глаза. Я им задания интересные (ну объективно, интересные), а они: «Может, мы просто со словарём попереводим? А то тут у вас думать надо…» Они были непривыкшие думать. Они пришли на урок, не потому что он им нужен, а потому что он просто стоит в расписании. Они привыкли, что урок можно просто отсидеть, получить свои 5 минут позора в худшем случае и забыть до следующего урока. Со временем это ушло. Поймали кайф (хотя, конечно, не все сто процентов детей) от того, что что-то могут, что получается. Помню, тогда еще кино сопровождалось гнусавым переводом и оригинал легко было услышать, он звучал сильно раньше перевода. Дети в восторге отмечали, что понимают на слух простые фразы в кино и в песнях. Но вначале пришлось буквально переламывать стену или иссушать «болото для мозгов».
Через 10 лет я ушла в обучение взрослых. Строила Корпоративный университет в крупной авиакомпании, возглавляла его и всегда в том числе вела тренинги для взрослых. Сначала только для своей компании, потом ушла в консалтинг и был долгий опыт обучения взрослых в других компаниях. Каково же было моё удивление, что взрослые вели себя точно так же. Они, как и мои школьные ученики, делились на мотивированных, которые знают, зачем пришли учиться, и немотивированных, тех, кто пришёл, потому что согнали. Вот эти вторые были, как дети, у которых просто урок в расписании. Тяжёлые на подъём, стремящиеся сесть где-нибудь подальше от тренера, попозже вернуться с кофе-брейка, а после обеда вообще уйти гулять по Москве (когда ещё в командировку отправят, надо пользоваться). В личной беседе от них всегда можно было услышать, что они не рассчитывали, что будет полезно, привыкли, что тренер (лектор) что-то скучное бубнит себе под нос и ты ничего не теряешь, если пропустишь.
А ещё позже путь сложился так, что я снова вернулась в школу. Точнее, сразу в много школ. И теперь я иногда всё ещё преподаю детям, но чаще взрослым. Только теперь не просто взрослым, а учителям и родителям. Вы не поверите, но учителя ведут себя точно так же. Если они сами выбрали прийти на обучение – это любо-дорого. Глаза горят. Мотивированы. Садятся сразу поближе ко мне. Заготовили кучу вопросов. А вот если меня пригласило, например, ведомство в регион, и учителей согнали, то это тушите свет. Никакой разницы с трудными немотивированными подростками)))
Ну, например. У меня есть требование. Ставить столько стульев, сколько участников. Мне важно работать интерактивно, в первые же минуты тренинга мы объединяемся в группы и уже работаем. Часто собирают много учителей, по 100-250 человек и снимают для этого, например, кинотеатр. Как вы думаете, что происходит, если стулья, на которые можно сесть, никак не отделить визуально? Верно. Все сбиваются в кучу на самых задних рядах. Я порой подслушиваю, что говорят. Добрая половина сразу приходит с твёрдым намерением отсидеться «на камчатке», с телефоном и пораньше свалить. Организаторы на таких мероприятиях, куда согнали, объявляют: «Занимаем, пожалуйста, вот эти ряды, тренер будет с вами активно взаимодействовать, все будут работать». Участники порой даже реагируют агрессивно на этих бедных организаторов. «В смысле назад нельзя? Взаимодействовать? Это как и зачем?» Из раза в раз я вижу, как вполне взрослым людям непривычно, что можно учиться интересно, с полным вовлечением, что не удастся отсидеться в телефончике, что мозг будет кипеть.
Протест и напряжение в зале обычно длится до первого кофе-брейка. Потом расслабляются, выдыхают, включаются в работу. Сами откладывают телефоны. Обычно остается не более 10 процентов совсем всё отрицающих. А по завершении всегда признаются, что просто не ожидали, что на обучении, которое спустил департамент (или управление, или министерство), может быть полезно и интересно. И что можно будет столько всего унести с собой в практику.
Недавно мы на канале «Учимся учить иначе» обсуждали это с учителями. Не только я наблюдаю то же самое.
Я это всё к чему?
Во-первых, я задалась вопросом, можем ли ждать от педагогов живых, нескучных уроков, на которых детям реально интересно учиться, если им самим чиновники спускают такие же скучные, неживые уроки, на которых можно отсидеться, а тренера/лектора это даже не смутит? Они даже не ждут, что обучение, организованное сверху, может быть качественно иным. Где им, собственно, пример-то брать? Не у всех есть возможность, как у учителя из скрина, искать полезности самому и за свои деньги.
Во-вторых, когда мы скоры на обвинение детей в том, что им ничего не надо, лишь бы на уроке телефон не отобрали (закон об этом, напомню, вступит в силу только с 1 сентября 2024 года), лишь бы мозг не напрягать, надо задать себе вопрос: «Как нам, взрослым, это удалось?» Они ведь с рождения хотят учиться, это заложено биологической программой нашего вида. Почему они дошли до состояния, когда урок у них ассоциируется с местом, где можно просто посидеть? Что за опыт они получили (скорее всего опыт сначала в семье, потом а школе), благодаря которому они от урока даже не ждут вызова для мозга, интересной деятельности? И помните, пожалуйста, вы (мы), взрослые – такие же. Если мы привыкли, что на обучении можно впасть в летаргию, просто для галочки отбыть срок, потому что «урок в расписании», мы тоже очень легко доходим до состояния мозга в болоте, когда любое обучение, построенное иначе, где почему-то надо работать, взаимодействовать и думать, поначалу вызывает возмущение, а потом удивление.
А каков ваш опыт, если вы учитель? Всё ли обучение, которое было спущено, как обязательное (то есть просто «стоит в расписании»), оказалось живым, полезным и держало так, что телефон хотелось отложить?
Неравнодушных педагогов и осознанных родителей я приглашаю в Телеграмм-канал «Учимся учить иначе» и в привязанную к каналу Группу.
Книгу «Травля: со взрослыми согласовано» можно заказать тут.