Утро у Михи не задалось. И хотя солнце весело играло солнечными зайчиками по клавишам яичного паркета, на душе было неспокойно. После вчерашней вечеринки вместо головы был гулкий котёл, по которому кто-то очень сердитый и от того неосторожный бил кузнечным молотом при каждом неловком движении. Даже карта с платиновым отливом, на которую отец кинул сумму немалую, не радовала.
Отец его любил и, кажется, созрел для внуков. С матерью они прожили всю жизнь и сильно надеялись, что Миха в свой тридцатник устанет от гульбищ весёлых и обзаведётся, наконец, семьёй. Огромный загородный дом – полная чаша, только пусто и скучно в этих бесчисленных светлых комнатах, не радует богатство, хочется голосА детские слышать! Отца Миха любил, но надежд его оптимистичных не разделял. Жизнь лёгкая и беспроблемная Миху устраивала, и менять её он не планировал.
А ещё любил он креативить! Девок сильно любил! Но не тех, что за колечко или денежку хрусткую всё сделают – кому эти лярвы нужны? Скучно. Нет, Миха подходил к этому делу с выдумкой, знакомился с девушками попроще, которые «не такие», и лихо разводил их на секс! Каждый раз словно квест проходил! И от циничности такой получал особое, ни с чем не сравнимое удовольствие.
Вчера в клубе познакомился с такой. Едва увидев, сразу решил – в теме! Там было на что поглядеть – глазищи синие в пол лица, и без косметики не оторваться! Волосы золотистые водопадом на плечи! И одета не как завсегдатаи – скромненько и со вкусом – цену таким тряпкам Миха знал. А ещё увидел Миха, как отщёлкиваются от нее назойливые ухажёры многочисленные, смущаясь. Тем интереснее будет!
Хорошо, что накидаться не успел – можно мысли в кучку собрать. Подошёл, привычно изобразив несмелость робкую, разговор завёл. И будучи человеком опытным, сразу срисовал интерес ответный! Беседа, на удивление, быстро сладилась. Сейчас и не вспомнить, о чем говорили. И телефон заветный был получен. Довольный Миха – всё по плану!
Проводить не позволила. Домой Миха покатил. Дорога в этот поздний час редконаселённая машинами, а за городом вообще пусто! Летит стрелой мазерати, пьянит скорость запретно-высокая, кровь горячая кипит-пузырИтся! Вдруг, откуда ни возьмись – бентли обгоняет! Сияет дерзко крылом вишнёвым, словно парИт над дорогой! За рулём дамочка возраста бальзаковского, хитрым глазом косИт насмешливо, рот в улыбке кривит!
Миха аж воздухом поперхнулся!
Мгновенно удилА закусил, догонять бросился, а она, зараза, словно дразнится, далеко не отпускает! Выбрал Миха момент правильный, подрезал наглячку смешливую!
Конец пути! Остановились, куда улыбка делась – смотрит рассержено, брови хмурит. Радостно Михе, большой он любитель подлянки строить! И опыт изрядный! И ещё греет, что стёр улыбку с лица того заносчивого!
Даже выходить не стал – ждёт, чтобы сама подошла.
Чиркнув острыми шпильками асфальт, «выстрелили» из машины ноги длинные в брючках узких - упругой пружиной тело ладное подкинули.
Напрягся слегка Миха от той решимости.
Подошла неспешно, взглянула сверху вниз оценивающе. Только не про деньги разговор завела. Прищурилась – словно прицел навела – и сказала голосом тягучим – Будешь наказан ты!
Улыбается Миха насмешливо - и не таких видали!
- А наказание твоё такое – каждый раз, как соберёшься очередную хорошую девушку «портить», будешь превращаться ты в Буратино!
Нет, не весь деревянным станешь, только «хозяйство» твоё неуёмное!
Михе интересно стало, а ещё почувствовал, словно вихрь сквознячком между лопатками закружил и покалывает, точно горсть снежинок кто бросил!
– Вот же сказочница! - разулыбался он.
А она продолжает – И сам себя не сможешь удовлетворить – замучаешься занозы из ладоней выковыривать!
После этого села в свою машину, и как не было!
Оставшись один, словно очнулся Миха. Может, привиделось? Блазн и морок? Радость от «наказания» куда-то делась, азарт погони волнительной пропал без следа. Только дрожь небольшая от напряжения былого. Да ещё в животе, словно кольца змеиные, и как та змея шевельнётся – гонит по телу ледяные мурашки ужаса тошнотворного. Даже не помнил, как домой вернулся. И всё слова те в голове звучат!
А ещё новая знакомая из головы не идёт! Почему-то важно ему стало, о чём говорили с синеглазкой неприступной! Нет, словно отрезало! Кажется, в конце разговора что-то про цветы ее любимые. Вроде ромашки очень нравятся.
Еле вытерпел несколько часов, чтобы позвонить, о встрече договориться. А она не может, дела какие-то! Обидно Михе, а внутри неуютно и словно подсасывает – прямо скучает по ней, незнакомой! И почему-то так нужна, что прямо ждать невозможно!
Ладно, на его век и других хватит. Вечером в клубе подкатил к одной. И только начал речи свои заманчивые, как почувствовал – что-то в паху неладно! Украдкой коснулся – пля, там чурка деревянная, угловатыми сучками колется! Облился потом холодным от страха и бегом из клуба!
Руками трясущимися не сразу получилось машину завести. Вниз даже смотреть боязно! Но чем дальше отъезжал от клуба, тем спокойнее. А ближе к дому уже и сам сомневаться начал – привидится же такое! Но на всякий случай сходил в душ – оглядел свои «регионы нижние», всё ли в порядке с ними.
А на другой день синеглазка сама звонит. Разволновался Миха, даже руки липкими стали. Договорились в кафе встретиться. Как увидел её, сердце в горло забилось, дышать не дает. Только сидит не одна, женщина рядом. - Знакомься, это мама моя!
Словно молнией навылет – женщина из бентли! Сидит, ногой стройной покачивает, в глазах прищуренных чёртики скачут!
Ужасный столбняк пригвоздил Миху! А как отпустило, извинился, отпросился на пАру минут и бегом из кафе – там за углом видел – ромашки старушка продает!
Только бы не разобрали!
Пока бежал, сердце из груди чуть не выпрыгнуло!
Издалека увидел белые ладошки ромашковые – полыхнУла радость - остались ещё!
Давай все!
Назад шёл уже не торопясь, глупый от счастья своего нежданного, боясь его расплескать. Даже не улыбался – улыбку для своей синеглазки берёг. Вот увидит её сейчас и улыбнётся – смущённо, восторженно, а потом нежно, очень нежно…