Чем больше слушаешь эту вещь Гершвина, тем глубже ощущаешь его мощь и гениальность. Почему-то у меня всегда были параллели с первым концертом Чайковского или со вторым Рахманинова. "Хитовость" этих двух великих произведений обусловлены временем и местом. Успех гершвиновского концерта тоже во времени и месте. Америка и Нью-Йорк. Эклектика джаза и классики выстрелила в вечность безупречным хитом. В советское время эта пластинка для меня была загадкой: слушал её много раз, она мне нравилась, но я ни как не мог понять, как к ней нужно относиться.
По своей узколобой педантичности любил всё классифицировать, поэтому не знал куда её поставить - то ли к академическому джазу, то ли к классике рахманиновского толка, то ли вообще к постмодернистскому Стравинскому. Но в какой-то момент в моей жизни появился Вуди Аллен. Его фильм "Манхеттен" расставил всё по своим местам. Я к тому времени, никуда дальше своих трёх сосен не ездивший, вдруг ощутил такую субстанцию, как Нью-Йорк. Вот оказывается, о чем может быть музыка Гершвина! И как я раньше не мог до этого дознаться?
Постигнув О, Генри и Драйзера, уразумев премудрости Томаса Вулфа и Сэлинджера, ты вдруг осязаешь, как эта музыка и этот город проникает в твоё сознание. Наверное, так думал не только я - на конверте советской пластинки были изображены башни Манхеттена. Такие впечатления...
