«Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века -
Все будет так. Исхода нет.
Умрешь - начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябить канала,
Аптека, улица, фонарь».
Эти строки знакомы каждому. Они сидят где-то глубоко в сознании, хотя, признаюсь честно, я никогда не задумывалась, чем они мне так запомнились. Все дело в циклической конструкции, когда последние строки фактически повторяют первые? Или в мрачной атмосфере, в которую погружает повествование? На самом деле, наверно, это не так уж и важно. Для самого Александра Блока это небольшое стихотворение несло гораздо больший смысл, оно было написано буквально по свежим воспоминаниям, и каждый из знакомых элементов скрывает за собой одну из частиц истории, которой он стал непосредственным участником.
Дело было в Санкт-Петербурге в 1912 году. Александр Блок, проходивший по набережной реки, увидел матроса, собиравшегося топиться и громко ругавшего какую-то «стерву». Поэт, не долго думая, помешал случиться непоправимому и вытащил матроса из реки. Чтобы не заболеть, ему нужно было где-то согреться и высушить одежду. Ближайшим подходящим для этого местом стала аптека, где и помогли бедняге.
Явление это было не новым, особенно часто в то время в реках топились разочаровавшиеся в жизни и изменяющейся в те годы стране. Даже появился специальный термин - «эпидемия самоубийств». Аптеки нередко встречали таких «утопленников» после неудачных попыток. Кто-то был спокоен, но чаще там тоже слышались крики и возмущения. Провизоры вспоминали, как порой они с трудом приводили людей в чувство, а вместо благодарности получали проклятия.
Опыт этот был не нов для мировой истории. В 1770-е годы лондонский хирург Уильям Хоуз, работавший на берегу Темзы, прочитал брошюру, как откачивать утопленника. Позже он дал объявление: всякий, кто вытащит из воды человека, может привести его к доктору и получить за это золотую гинею. А если спасение пройдет удачно, то две гинеи. О нем заговорил весь Лондон, и вот уже в 1774 году 32 человека, врачи и аптекари, предложили ему объединить усилия. Они оказывали бесплатную помощь утопленникам и сами закупали необходимое оборудование. Движение стало массовым и преобразовалось в Человеколюбивое общество возвращения к жизни мнимо утопших. Постепенно в него вошел каждый лондонский аптекарь. Общество стало Королевским, а его участникам стали вручать медали, одну из которых, к слову получил Александр I (об этой истории я рассказывала здесь). В Санкт-Петербурге лучшие аптеки поначалу принадлежали англичанам, которые привезли с собой и опыт спасения мнимо утопших. Со временем помощь стали оказывать и другие находившиеся близко к рекам аптеки.
Около водоемов в Петербурге в начале 20 века даже стали ставить специальные будки, где сидел дежурный и наблюдал за прохожими и вытаскивал тех, кто прыгал с мостов. Такие места тоже назвали аптеками.
Девять дней спустя и появились те самые строки: «Ночь, улица, фонарь, аптека…». Аптека, как мы теперь понимаем, была не абстрактная, а вполне себе конкретная. Прочитавшим стихотворение первым Василий Гиппиус пошутил, что возле его дома есть аптека, на что Блок ответил: «У каждого дома есть аптека».
Однако споры о расположении прообраза той самой аптеки шли долго. По одной версии, речь идет о той, что располагалась неподалеку от дома поэта на Офицерской улице. Ныне она находится по адресу улица Декабристов 27, напротив Мариинского театра. Но это предположение сомнительно, так как она не так близка к набережной, хоть фонарь рядом с ней и правда имеется. По другой версии, аптека находилась в доме 57 на той же улице, но возле нее вообще нет никаких водоемов. Третья версия гласит, что аптека находилась на Петроградской стороне, в достаточно глухом месте, куда редко просто так заходили люди (Большая Зеленина, 44). Но снова поблизости нет ни крупных каналов, ни даже фонаря. Поэтому большинство исследователей склоняется, что речь все же идет о первой описанной выше аптеке. Хотя, вероятнее всего, аптека в стихотворении была собирательным образом.
О смысле этого стихотворения, о жизни, которая движется по кругу, о безысходности, мы сегодня рассуждать на будем. Этого хватило на уроках литературы. Но теперь для тех, кто не знал, при каких обстоятельствах оно было написано, возможно, откроются новые скрытые в нем детали. Блок в 8 строках передал и общее угнетенное настроение, и попытку неудавшегося самоубийства, и спасение, и то, что попытка вряд ли будет последней.