Приветствую всех, друзья!
Поделюсь с вами случаем из личной практики. Цель моей статьи не напугать читателя, приведёнными фактами, а донести мысль о том, насколько человек становится беспомощным и зависит от посторонних людей, когда попадает в заведения такого типа. И не всегда эти люди будут адекватны и нормальны, хотя их прямая обязанность обеспечить условия сохранения физического здоровья пациента, а также обеспечение нормальных условий для специфического лечебного процесса. На деле всё бывает по другому и наоборот, не всегда, но, к сожалению бывает. Хватит рассуждать, давайте окунёмся в начало 90 х, во времена беззакония, наивности постсоветского времени и дикой инфляции.
1992 год, будучи студентом медицинского училища, устроился на работу в психиатрическую больницу. Уже прошло больше года, как я тружусь санитаром на благо больницы и своего кошелька. За год, уже всё стало понятно, что такое психиатрический стационар, все его "подводные камни" и алгоритмы работы. Скажу сразу, насилия над больными со стороны персонала, для удовлетворения чьих то амбиций не было. Произошедшее, это скорее исключение, но бывали случаи и жёстче.
В конце лета, в отделении случилось пополнение. Со "спеца" к нам был переведён больной шизофренией Лёша, а вот фамилию его уже не помню. "Спец" это психиатрическая больница специального типа, где отбывают сроки больные люди, совершившие тяжёлые преступления и признанные невменяемыми. На тот момент, на спецах даже санитарами работали заключённые, здоровые в плане психики. По рассказам бывших пациентов спецов, знаю, что обстановка там гнетущая, а условия содержания зверские. Бьют там за каждый проступок и дозы препаратов колют запредельные. Это оправдывалось тем, что чем более "псих" пригружен и заторможен, тем всем спокойнее, и для него это тоже якобы лучше, беды не натворит и время летит под препаратами быстрее.
Лёша был молодым, крепко сложенным парнем 26-ти лет. Отлежал он своё на спеце за убийство, срок заключения был окончен, но психиатрическая комиссия решила Лёшу долечить на стационаре общего профиля. Новый пациент быстро освоился в отделении, конечно по кайфу у нас ему было после спеца. Еда шикарная, прогулки два раза в день, баня чистая и огромная, свидания с родственниками без согласования. Хорошее быстро заканчивается. В Лёше проснулся "авторитет". Я же типа, отмотал, с людьми знался правильными. Полный бред были его понятия, на спецах авторитет не зарабатывали, но парню спокойно не жилось и стал он внедрять свои порядки в отделении, больных на касты делить и всё в таком духе. Ходил королём, пытался наладить неформальные отношения с персоналом. Тактика его начала приносить результаты и остальные больные начали его побаиваться и частенько подмазывались к нему, кто сигаретами, кто передачей от родственником, чтобы заслужить его расположение. Ничего нового, мир так устроен, сильный подстраивает его под себя, но Лёша сильным не был, он был наглым, а вокруг находились беззащитные, больные души, вот и проросло семя наглости и хитрости на ниве коллективной психиатрической неадекватности.
Своими действиями, он естественно привлёк к себе внимание врачей и заведующим отделения была дана команда, глаз с Лёши не спускать. Конкретной провинности у него не было и оставался он в обычной палате, хотя надзорная палата по нему уже плакала. В надзорке больные пребывают под круглосуточным санитарским надзором. Стул стоит возле входа в палату, на нём сидит санитар и наблюдает за больными. В этой палате, для усмирения пациентов используются вязки.
В тот день одним из санитаров дежурил Трескунов Владимир, мужчина не молодой, лет 60 с лишним. За глаза все его называли дед Трескун. Дед Трескун был колоритный персонаж. Худой, но мышечный, лицо изъеденное морщинами говорило о непростой его жизни. Дед служил на зоне НКВД обычным надсмотрщиком, естественно пил и по службе не продвигался. НКВДешная зона была расформирована в 50е годы, на её месте построили больницу. Трескуну ничего не оставалось делать, как пойти работать санитаром. Вот так он в психушке и проработал больше, чем полжизни. НКВДешное прошлое наложило на него отпечаток злопамятности, но санитар он был опытный.
Вернёмся к Лёше. В какой-то момент он потащил соседа по палате на разборки в туалет, уж не знаю, что там у них вышло, но сосед идти не хотел. Лёша применил залом руки назад и они вдвоём проскочили мимо отвлёкшегося Трескуна. Затем из туалета начали доносится стоны, услышав это, дед поспешил в туалет и начал оттягивать Лёшу, бьющего своего соседа. Лёша не захотел подчиниться и влепил Трескуну очень зачётно, в нос и добавил в ухо. Теперь уже дед Трескун блажил на всё отделение и звал на помощь. И как в песне у Высоцкого поётся: "тут набежали санитары и зафиксировали нас!" У деда было настолько сильное кровотечение из носа, что весь белый халат стал как красный холст, и вокруг всё было забрызгано кровью.
Лешу привязали к кровати в надзорной палате. Деду затампонировали разбитый нос и отправили домой восстанавливаться.
Лёша, был упакован санитарами, зафиксирован на 5ть точек и по вене медсестра запустила ему целительный элексир из нейролептиков и других волшебных препаратов. Уснул как младенец, нежно посапывая. Ангел.
Трескун же, дома обдумывал план отмщения. После второй рюмки самогона, план материализовался в его хмельной голове и уже к 20.00 дед был в отделении, мотивировав своё появление желанием доработать сутки и своим прекрасным самочувствием, после получения порции доброты прямиком в нос и ухо от Лёши.
Ночью жизнь в отделении затихает. Больные в общих палатах мирно вкушают сны от Морфея. Санитары тоже люди и отдыхают по очереди. Обычно, во всём отделение на 70 больных, ночью бодрствует и бдит только один санитар, смотрящий за надзорной палатой. Очередь бдеть за надзоркой до Трескуна дошла за полночь. Лёша спал глубочайшим сном, похожим больше на общий наркоз, чем на сон, благодаря нейролептикам и транквилизаторам.
Выбрав момент, Трескун подошёл к спящему обидчику и перевязал ему оковы на руках из простыней. Больных тогда фиксировали обычными хлопковыми простынями, скрученными в канат.
А чем сейчас вяжут в психиатрических больницах? Может кто знает? Поделитесь, пожалуйста, если вы работаете в данный момент или были недавно пациентом психиатрической больницы, именно больнице, а не психоневрологического диспансера. Всё равно тут всё конфиденциально. Вдруг найдётся реальная фото вязки, буду очень благодарен.
Да перевязал и затянул так максимально крепко, что пульс в кистях у Лёши стал заметно слабее обычного. В глубоком препаратном сне, Лёша этого почувствовать не мог и сопротивления не оказывал. Дело сделано. Кисти рук начали наливаться синевой. Дед заботливо прикрыл Лёшины руки одеялом и вернулся на пост, смачно смоля "беломорканал". Санитары в то время курили на посту почти официально (осуждаю).
На утро, Трескуна сменил его друг, которому он шепнул просьбу не ослаблять Лёши вязки. Друг, естественно, выполнил наказ. В итоге, руки были перетянуты более полутора суток. Кровь по артериям в кисть поступала и некроз не начался, а вот оттока лимфы и венозной крови не было, почти совсем. Ещё через ночь, следующая смена, конечно обнаружила Лёшины кисти размером с маленький арбуз и развязала их, но было уже поздно. Произошли необратимые изменения в тканях кистей рук и даже пальцы перестали сгибаться. Весили, эти кисти-базуки, каждая по полтора кг. Вид конечно, у Лёши был устрашающий. Ни одеваться, не ложку с кружкой держать он не мог ещё год. Уволился я из больницы через два года. И даже через два года, хоть они значительно уменьшились в размерах, но полноценно работать так и не стали. Дед Трескун был доволен. Ни до, ни после я не видел таких огромных кистей рук. Роюсь в интернете и тоже не нахожу ничего похожего. А с тех пор прошло уже 30 лет и фоток не осталось.
Наказали ли санитара Трескунова? Нет. Почему? Да, наплевать было заведующему отделением, на руки больного, он же псих, да ещё и судимый. Живой и хорошо. Инвалид? Так он и так инвалид на голову. Родственники, конечно, угрожали засудить больницу, но видимо не очень-то и хотели с этим возиться. Как вы считаете, врач спустивший этот инцидент может врачом называться или он такой же псих, как и его пациенты? Или всё-таки не нужно было старому санитару жизнь ломать? А может санитар прав, отомстив больному за свою обиду?
Всецело верю, если даже человек не рассчитывается за свой грех при жизни, а так чаще всего и бывает, грех переходит на его потомков, может быть детей, а может быть и дальше и у меня есть этому доказательства. В одной из будущих статей, обязательно расскажу вам, как ответил сын в 13 лет за своего отца, за его быстрый взлёт и предательство человека, который обеспечил этот взлёт. Этот человек мой бывший пациент и вы все его прекрасно знаете, одно время он с экранов телевизора не слезал.
Друзья, вам всем добра и здоровья! Поставьте лайк и он вернётся от меня лайком в вашу карму! Добро возвращается всегда!