В этот день 5 лет назад моего сына отобрали у биологической матери. Продолжаю серию постов про усыновление рассказом об отобрании ребенка, который впоследствии стал моим сыном. В прошлый раз я рассказывала о своем личном опыте обучения в школе приемных родителей. Сюжет сегодняшней истории я знаю со стороны — из личного дела сына, из рассказов сотрудниц опеки и полицейских протоколов.
Предыстория
Сразу скажу, что не знаю, как сейчас и последние два года обстоит ситуация с отобраниями детей в России. Но еще 5 лет назад, когда случилась эта история, опеке это было сделать совсем не просто. Я не знаю точно, когда именно началась летопись неблагополучия конкретной семьи, но в марте 2016 года она была поставлена на учет в опеке в категории "семья в социально опасном положении". На тот момент в ней было четверо детей, но трое старших в конце того года ушли жить к своему отцу, так как в квартире матери собирались компании с алкоголем и выяснением отношений.
В 2017 и 2018 году в отношении семьи разрабатывалась индивидуальная программа социальной реабилитации, но ее эффект был нулевой. В конце 2017 года женщина забеременела пятым ребенком — моим будущим сыном Никитой, однако продолжала употреблять алкоголь, в больших количествах. В этот период разными учреждениями (опекой, полицией, садиком, куда ходил четвертый ребенок — Михаил) были зафиксированы и ночные скандалы, и синяки у Миши, и пропуски им детского сада по несколько месяцев, и нахождения матери в общественных местах в сильно нетрезвом виде. При этом, ребенка у нее не забирали. Сотрудники опеки много раз вели с женщиной разговоры о здоровом образе жизни. Мне нравится цитата из отчета опеки: "К рекомендациям прислушивается, но не выполняет". Появление на свет Никиты тоже ничего не изменило.
Отобрание
В 2019 году 17 марта тоже было воскресенье. Вечером в квартиру неблагополучной семьи с профилактическим визитом зашел патрульный инспектор (видимо, из полиции). Дверь открыл сожитель матери (биологический отец Никиты), она была дома, но в состоянии опьянения, дети тоже были на месте. Инспектор ушел. Через пару часов ему позвонил этот самый сожитель и рассказал, что женщина ушла из дома, предварительно выгнав его из квартиры, и дети остались дома одни: старшему мальчику было 4 года, Никите — 9 месяцев.
Инспектор с патрульными полицейскими вернулся в квартиру, дверь открыл Михаил, который "сообщил, что мама пьяная куда-то ушла". Дальше цитата из отчета об отобрании: "Квартира в антисанитарном состоянии: пол грязный, на кухне и в ванной гора немытой посуды, разбросан мусор и использованные подгузники, на столе и в шкафу пустые пивные бутылки, стойкий запах затхлости. Дети одеты неопрятно. На <Никите> надеты грязные ползунки, волосы на затылке грязные и слипшиеся, ребенок не умыт, сменная одежда отсутствует". В связи с тем, что в течение какого-то времени мать домой не вернулась, дети были отобраны: Никиту поместили в детскую больницу, а старшего мальчика передали отцу (у них разные с Никитой, у которого по документам там вообще прочерк стоял).
Последствия
На следующий день опека запустила дело о лишении родительских прав, и месяц спустя суд ограничил мать в родительских правах. Это позволило мне еще месяц спустя взять ребенка под опеку. Для усыновления нужно именно лишение родительских прав, которое произошло позже.
Отобрание двух младших детей, как и предыдущий уход из дома троих старших на поведение матери, к сожалению, никак не повлияло: алкогольные застолья, скандалы, круговорот сожителей и криминальные истории продолжились. Это спустя несколько лет привело к печальному и преждевременному окончанию ее непростой жизненной истории.
Интересно ваше мнение на основе такого случая отобрания — легко ли в России потерять право воспитывать ребенка? Получается, что детей не отобрали ни на фоне алкоголизма, ни из-за социально опасного положения семьи, а только когда они были прямо оставлены в опасности и без присмотра. Мне кажется, это серьезная и обоснованная причина — точнее, мне даже кажется, что для сохранения детской психики малышей стоило бы забрать даже раньше.