Елена немного поколебалась, но взяла себя в руки и решительно направилась к кабинету Сергея Владимировича.
Она мысленно уговаривала себя, что он ей уже не начальник. Она здесь больше не работает и ему не подчиняется. Ей от него нужна только подпись на заявлении. И подписать он его обязан, хочет того, или нет.
Но, когда внезапно свернув за угол, столкнулась с ним в коридоре, то на мгновенье потеряла дар речи.
Они встали друг перед другом, как вкопанные.
Казалось, что он был огорошен не меньше её.
- Здравствуйте, Сергея Владимирович, - сказала Елена, - мне нужна ваша подпись на заявлении.
И подумав, хитро добавила:
- Или мне идти к Дмитрию Александровичу?
Он посмотрел на неё долгим взглядом, взял из рук заявления, прочитал.
- Окончательно всё решила? Уже нашла новое место?
- Да, - соврала она, - оформляюсь.
- Уговаривать бесполезно?
- Абсолютно, - уверено ответила она.
Он достал именную авторучку из внутреннего кармана и молча подписал бумаги.
- К Дмитрию Александровичу мне за подписью идти надо? - уточнила Елена.
- В отделе кадров оставишь, они всё дооформят.
- А что с часами? - спросила она.
- С какими?
Она взглянула недоумённо.
- Нашлись часы антикварные?
- Нашлись... - произнёс он задумчиво.
Ей показалось, что он еще хотел что-то сказать. Но он молчал, глядя на неё каким-то тоскливым взглядом.
Она пожала плечами, развернулась и, не оглядываясь, быстро вернулась в отдел кадров.
- Вот, Эмма Андреевна, всё подписано. Когда мне трудовую получить можно?
- Завтра зайди.
- А расчёт когда?
- Как девочки в бухгалтерии посчитают. Скорее всего, завтра же и перечислят на карту.
Елена летела домой, как на крыльях, счастливая и весёлая. Так всё легко и удачно решилось. Какая умница, эта Эмма Андреевна! Но Сергей Владимирович... он ведет себя очень странно...
На следующий день она с нетерпением ждала перечислений, постоянно проверяя сообщения в телефоне. После обеда с радостью обнаружила, что ей пришли и алименты, и расчет. То и другое намного больше, чем она ожидала.
Она почувствовала себя именинницей, побежала за продуктами, чтобы заполнить пустые полки холодильника. Но уже после первого похода в магазин, поняла, что надолго ей этих денег не хватит. И с ещё большим усердием взялась за поиски работы.
Однако, несмотря на то, что на собеседования она теперь ходила по несколько раз в день, ничего стоящего не подворачивалось. Хотелось найти работу серьёзную и надолго, но то она не подходила, то условия были такими, на которые она никак не могла согласиться.
А тут еще тётя Маруся опять позвонила.
- Лена, можно я к вам в гости приеду? С гостинцами. Скучно одной мне в келье этой сидеть. Лизоньку с Данечкой давно не видала. Не чужие поди, хочется посмотреть, как выросли. Никого ведь у меня, кроме вас, не осталось.
- А Тимофей как же?
- Трубку даже, гад, не берёт. Не нужна я ему.
- Как же вы доберётесь? - удивилась Лена, - далеко ведь. И найдёте ли? Давно у нас были.
- Да на такси, - ответила тётка, - заплачу, привезёт. Адрес только мне напиши, я так не помню.
Тётя Маруся и правда, явилась на такси с подарками. Привезла пряников, конфет, колбасы, сыра...
- Вот только хлеб я купить забыла, - расстроилась она.
- Не переживайте, - успокоила Лена, - у нас хлеба полно. Хорошо, хоть хлеба пока хватает.
- Ого! Колбаска! - притопал на кухню Данил, вытянув шею к столу и высматривая угощения.
- Унюхал, - засмеялась Лена, - будто тебя не кормят.
- Баб Марусь, приезжайте почаще, - сказал он, - мамка нам столько всего никогда не покупает.
- Рада, что угодила. И ездить могу. А то совсем невмоготу мне одной куковать. Дома-то я хоть с соседками сплетничала, всё веселей, а теперь чужие все, словом перекинуться не с кем. И боюсь, что случись, никого рядом нет.
- Да дорого часто так ездить, - сказала Лена, нарезая бутерброды.
- А куда мне деньги девать? С собой не заберу. Много ль мне надо? - тётка огляделась по сторонам, - Где твой-то? Как живёте хоть?
- Не мой уже. Развелись.
Данил налил себе чаю, ухватил парочку бутербродов с тарелки и ушел к своему компьютеру.
Следом за ним прибежала Лиза.
- Данька кусочничает, я тоже хочу.
- Большие стали, - удивилась тётка, - совсем взрослые. Я вот такусенькими их помню. Давно не была.
- Да потому что я всё к вам приезжала.
- В последний раз ты у меня сама не своя была. Так и подумала, что неладно у вас. Чего это дети-то, на колбасу так кидаются?
- Всё неладно. Одно к одному, - Лена вдруг шмыгнула носом, села к столу, опустив руки. - И с работы пришлось уволиться, и найти пока ничего не могу. Последние копейки доедаем, что дальше - не знаю.
- Устроишься, - уверенно кивнула тётка, - ты девка умная, найдёшь работу.
- Да уж, умная, - Лена расплакалась по-настоящему, - сама всё разрушила. Уже думаю, может и не стоило разводиться. И с работы можно было не увольняться. Но так всё сложилось... Не могла я иначе! Неудачница я, тёть Марусь. Всё наперекосяк у меня.
- Ну-ну... Ты это брось. Грех это, такие слова. Наладится. Жизнь такая, гладко не всегда бывает.
Тётка с трудом поднялась, прошлась по квартире, медленно передвигая ноги и тяжело опираясь на свою клюшку.
- Тесно у вас, - вздохнула она. - Я уж думала, к вам пожить попроситься, хоть ненадолго, погостить. Всё ж не чужие. Но и тут места для меня, гляжу, нет.
Лена слушала, удивляясь. Она даже представить себе не могла постороннего человека в своей квартире.
Но тётка уходить не спешила. Она опустилась в кресло, и задремала, сидя перед телевизором.
Только, когда за окном стемнело, засобиралась домой.
- Вызови мне такси, Леночка, - попросила она, - поеду во свояси. Хорошо у вас, но пора и честь знать.
- Пойдемте, я вас ужином накормлю.
- Ну, разве что чайку, на дорожку.
А на кухне, прихлёбывая чай вприкуску с пряником, Маруся вдруг заявила:
- Вот если б была ты дочкой моей, съехались бы вместе. И мне, и тебе легче бы было. Вы мне уход, я деньгами бы вам помогла... Когда Тимка без денег сидел, только моя пенсия и спасала.
- Да как, тёть Маруся, сами видите, тесно.
- Вижу. Матери небось место нашла бы. Ты мне уж давно вместо дочери.
Лена молчала, не зная, что и ответить. Легко сказать - вместе жить. А как оно обернётся?
Она вызвала такси, проводила тётку к машине и отправила домой.
...