Как ни странно, но те дети, которые еще НЕ ДОШЛИ до этапа триангуляции, а также те, кто успешно его прошли, обладают большей психологической устойчивостью.
Устойчивость – не значит «зрелость», это лишь значит, что их не «мотает». Те, кто застряли на дуализации, точно знают, что от людей ничего хорошего ждать не следует и строят свой мир так, как будто людей нет вообще, либо их мнения можно не учитывать, а можно ими манипулировать. У них «отношения» не болят. Им важно только то, как другие о них думают, но отношения им не нужны.
Те же, кто успешно прошел этап триангуляции, условно здоровы, хотя могут со временем расшататься. Они понимают разницу полов, возрастов, они не требуют, чтобы мальчики были как девочки (и наоборот) и чтобы дети были как взрослые (и наоборот). Им не надо из себя никого строить. Они не ввязываются в силовые игры.
А что такое «силовая игра»: это игра в жертву, преследователя или спасателя. И называется треугольник Карпмана силовой игрой именно потому, что у всех трех углов треугольника своя сила, которую они еще друг у друга тягают. Люди играют в силовые игры, когда сравнивают людей, в том числе себя, с кем-то, когда ставят оценки людям и сами не могут жить без того, чтобы попросить или спровоцировать, чтобы кто-то их похвалил\поблагодарил. И, естественно, очень страдают от того, что их кто-то не уважает, игнорирует, недооценивает.
Люди, прошедшие триангуляцию, различают внешнюю и внутреннюю реальность. И, казалось бы, все на это способны. Но нет. Не все же люди признают, что можно лишь обидеться. Не все люди признают, что у предательства есть свои причины, часть которых лежит на плечах преданного. Повторюсь, часто люди осуждают врагов и на их фоне выглядят святыми, т.е. играют в силовые игры.
Прошедшие триангуляцию, могут, конечно, иметь внутренний конфликт, то они не путаются в вопросах «кто я», «чего я хочу», «что я чувствую» и «что происходит».
У тех, кто НЕ ДОШЕЛ до триангуляции, нет различения на внешнюю и внутреннюю реальность. Их реальность всегда внутренняя. Они живут по принципу «я так чувствую, следовательно, это правда». Это их защита от реальности. Кроме того, они позволяют себе отрицать то, что видели или слышали. А то, что им не удается отрицать, они забывают. И эта система защит со временем доводится до совершенства.
Чего не происходит с теми, кто застрял в триангуляции. Им больнее всего, потому что реальность они-таки различают, но их собственная реальность такая больная, что на внешнюю уже не остается ни времени, ни сил.
Почему им субъективно плохо? Они «недоели» хорошего отношения к себе.
Потому что, желая оказаться статусом в семье повыше, они неизбежно стали того же уровня, как и взрослые той же семьи. Со ВЗРОСЛЫМИ проблемами и детской беспомощностью. Часть их навсегда так и осталась в возрасте 3-5 лет со свойственными данному возрасту потребностями. А часть принудительно вобрала в себя ответственность за что-то большее, чем они сами. Хотели быть лучшими в семье? Но не учли, что в семье лучший, кто больше страдает. Или тот, кто постоянно жертвует собой. Или тот, кто постоянно болеет. Или тот, у кого нет права быть собой.
Их хорошее отношение к себе теперь навсегда будет омрачено теми семейными конфликтами, которые они, будучи ребенком, не в состоянии решить, но вынуждены носить.
Получается, что, заняв вожделенное место, они сами обременяют свою жизнь и возможность любить себя. Разумеется, с подачи тех людей, кто стоит на других сторонах треугольника.
Застрявшие в триангуляции находятся на пограничном уровне функционирования. Они преимущественно выстраивают коммуникацию на проективной идентификации: додумывают за других людей, исходя из своих собственных мыслей и относятся к ним так, как о них нафантазировали.
Именно они часто развивают соматизацию (их переживания остаются в теле). Именно они не могут сдержать своих эмоций. Именно они склонны заваливать свои границы и чужие в придачу. Они не знают свои ограничения, не умеют горевать, не признают разность потребностей у разных людей, либо вваливаются в любую конкуренцию, либо отказываются, даже не вступив. Разность характеров воспринимается ими как оскорбление. Конкуренция – как возможность переиграть заново то, первое, соперничество.
Однажды заняв вершину треугольника в семье, они не будут стараться выстраивать отношения с каждым конкретным человеком, как с уникальностью. Для них люди делятся на тех, кто как мама (или тот человек, кто в следующем углу треугольника), не как мама, как папа (или тот человек в следующем углу треугольника) и не как папа. Других типологий людей нет. И люди для них тогда делятся на тех, кто очень значим («последнюю рубаху порву»), и абсолютно незначимых.
Им все еще важно оставаться на вершине, несмотря на слишком высокую цену этого. Они не готовы мириться с расставаниями (только если сами не бросили), не выносят отвержений. Им ненавистна мысль, что что-то можно потерять. И все, за что они все это время борются, - на самом деле за то, чтобы их место ни в коем случае не заняли.
Поэтому жизнь для них воспринимается как борьба. Только будучи взрослыми, они уже давно потеряли смысл, зачем и с кем бороться. Но все же продолжают.
Подборки всех статей по тематикам:
Работа с чувствами (кроме боли)