С самого начала любой войны все пытаются предугадать её итоги. И далеко не всегда угадывают. Причём не только результат, но и ход событий бывает совершенно не предсказуем.
Примеров тому тьма. Бывает, что границу переходит огромная армия страны, в разы большей по любым показателям. И в результате вроде никто не сомневается, ан нет. Вдруг выясняется, что даже десятикратное преимущество ничего не решает и критически важными становятся совсем другие факторы, о которых никто не думал.
Или наоборот, войну начинают незначительными силами, исходя из того, что противник подготовлен плохо, воевать не умеет, армия технически отсталая, а население будет встречать хлебом-солью и сама станет свергать власть. А потом выясняется, что ничего предполагаемого нет и приходится отступать, с трудом удерживая хоть что-то из занятого.
Как мне кажется, любая из прошедших войны была в значительной степени непредсказуемая, причём для обеих сторон.
Например, Третий Рейх готовился к затяжной войне с англо-французскими союзниками по типу Первой Мировой. И когда Франция оказалась разгромлена в рекордно-короткие сроки, больше всего удивилось само командование Вермахта. После чего их ждало не меньшее удивление, но с противоположным знаком, на советской территории.
Словом, едва ли кто-то захочет возразить на то, что во время войны трудно угадать её результат. По крайней мере в начальной стадии. И даже когда уже победа одной из сторон очевидна, возможны самые невероятные сюрпризы. Не говоря уж о том, что и на стадии «полной очевидности» победа ускользает. Достаточно вспомнить Наполеона, которые вошёл в Москву и победа не вызывала сомнения. Но чем для него это кончилось, помнят хорошо все, даже те, кто старается забыть всеми способами.
Мне стало интересно вот что. Допустим, непосредственным участникам событий предугадать их практически не дано. Хотя бы и потому, что ситуацией стороны полностью не владеют.
А вот после завершения войны, по прошествии достаточного количества лет, когда события тщательно изучены, можно ли понять, с какого момента результат уже стал однозначным?
Если говорить о войне Великой Отечественной, то с какого момента можно говорить с уверенностью, что Вермахт проиграет, а Красная Армия одержит победу. И был ли такой момент?
Конечно, самый первый момент войны, который можно назвать переломным — это Смоленское сражение. Причём тут надо говорить о понимании немецкого командования, что всё пошло совсем не по плану. Ибо согласно первоначальному замыслу, все боеспособные войска Красной Армии в западной части страны, должны были быть разгромлены в приграничном сражении. И они были разгромлены, но… немецкая разведка совершила непоправимую ошибку в оценке сил РККА. И когда под Смоленском в бой вступили те самые, неучтённые германской разведкой советские армии, то «Блицкриг» накрылся.
При этом наступательные возможности Вермахта ещё сохранялись. И, насколько мы можем понимать, для советского руководства никакой ясности тогда ещё точно не было. Понимания, что немцы выдохнуться, не было ни у кого, наша разведка точной картины состояния Вермахта и Третьего Рейха не имела. Данные были существенно завышены.
Немцам хватило сил почти дойти до самых окраин Москвы, но не более. К сожалению, нет ни одной публикации о состоянии войск группы армий «Центр» в начале декабря 1941 года, чтобы увидеть, каков был боевой состав немецких дивизий. Как, впрочем, нет и данных опубликованных по состоянию тех же войск к началу операции «Тайфун» (кроме количества танков). А было бы очень интересно посмотреть и сравнить с боевым и численным составом наших фронтов.
Хотя, конечно, важно не то, что было, а то, как себе представляли в штабах. А это большая разница. Если говорить хотя бы о танках, то широко известное утверждение о том, что наши войска начали контрнаступления под Москвой, не имея преимущества в этих самых танках, весьма неоднозначно. С одной стороны, сейчас мы знаем, что преимущество у нас было, по меньшей мере тройное. С другой стороны, по данным нашей разведки, танков и немцев действительно было больше. Пусть разведка ошибалась, но ей же верили, и из этих данных исходили при планировании.
Был ли шанс у немцев переломить ситуацию летним наступлением на юге в 1942 году? Сейчас можно смело сказать, что нет. Шанса не было, это была уже практически авантюра.
Как мне кажется, с конца 1941 года война уже шла в режиме, у кого первого кончатся силы. И можно было смело говорить, что силы кончатся у Германии. Ибо Третий Рейх вообще не был готов к затяжной войне. Советский Союз нёс на поля сражений огромные потери, несравнимо больше, чем теряли немцы. Но возможности восполнить потери у нас были, о чём можно говорить с осени 1941 года. Ведь в РККА новые дивизии создавались сразу десятками, тогда как в Вермахте формирование нескольких новых дивизий было задачей весьма сложной. И людей не было, и вооружения не хватало. К лету 1943 года в СССР заметно снизились возможности и на фронте уже стали считаться нормой дивизии в 7 тысяч человек. Но к тому времени в Вермахте дела стали ещё хуже. И не только потому, что немецкие дивизии были ещё меньше наших, но «сломалось» качество. Точных исследований нет по этому вопросу, но уж слишком много немецких дивизий к тому времени имели от четверти и до трети личного состава из иностранцев. В первую очередь поляков, чехов и бывших советских граждан. Можем эти «ненастоящие немцы» и сражались хорошо, но всё-таки это был уже не тот Вермахт, что топтал Францию.
Так что по моему разумению, если руководство Германии могло как-то переломить ситуацию, то делать это надо было осенью 1941 года. Что-то придумать и не углубляться в Россию, ибо этот процесс для всех заканчивался плачевно. Конечно, германское руководство тогда не знало всего, что знаем нынче мы. Но с другой стороны, элементарное изучение истории показывает, что все супостаты, которые хотели дойти до Москвы, или хотя бы до Полтавы, заканчивали потом плохо. Поскольку даже процесс сжигания Москвы ничего не давал, а Санкт-Петербург взять никому никогда не удавалось. А Россия и вообще намного больше, чем кажется.
Рекомендую продолжить чтение моей статьёй: