- Молитву?! - прокричал ему Калоев в ответ. - После всего этого, - он показал рукой на тела, - вы все еще верите в Бога?! Если он есть, ваш Бог, то почему допустил такое?!
Страшная книга, до которой я наконец добралась. Неоднозначная, провокационная, шокирующая своей правдой, резонансная, как, собственно, и само дело Виталия Калоева, потрясшее в 2002 году весь мир.
Я ни в коей мере не оправдываю сейчас (до и после прочтения данного документального произведения) поступок главного героя этой трагической жизненной истории. Я не оправдываю. Но вместе с тем я отлично его понимаю. Я могу представить себе всю ту боль человека, в одночасье потерявшего всю семью (супругу и двоих маленьких детей), отчаяние, чувство безысходности, чувство, когда словно ломишься в закрытые двери, когда остаешься один на один со своей бедой, когда разочаровываешься в людях - не всех, но во многих, так же как и в государственных институтах, призванных вроде бы помогать, на деле - иначе...
Книга о сильном человеке. Да-да, вы не ослышались. Даже несмотря на содеянное - намеренно ли или в состоянии аффекта, какая разница, - для меня Калоев навсегда останется сильным человеком, пережившим самое страшное, что только можно себе представить. С малюсенькой оговоркой: горе ломает даже сильных...
Изначально я бралась читать документальную литературу. Фактически же набрела на ужасы, только происходившие в реальности. Страшная авиакатастрофа, в которой погибло шестьдесят человек. Не выжил никто. Большинство жертв - дети. Пятьдесят две детские души отлетели второго июля две тысячи второго года на небо. И потому эпиграф - цитата из самой книги - здесь не случаен. А поневоле начинаешь во всем сомневаться, читая такое...
Пятна крови, оставшиеся на стекле от пилотов, дети с расколовшимися надвое от удара об землю головами, неестественно вывернутыми суставами, поле, усеянное фрагментами тех, что еще недавно были людьми, молчание властей, упорное замалчивание правды, обвинение во всем невиновных пилотов, вывоз тел в штольни, которые строили во время ВОВ советские военнопленные для нацистов, потому что в маленьком немецком городке, видите ли, нет морга на такое количество тел, вопиющая халатность швейцарской диспетчерской службы, нарушение всех мыслимых форм безопасности, отсутствие протоколов для немедленного реагирования в подобных случаях...
Дежуривших на месте происшествия полицейских рвало, взрослые мужчины тогда рыдали, как дети, увидев такое. У немецкого офицера умирал в те страшные дни отец. И он сказал умирающему, что я счастлив за тебя, что ты умираешь вот так, в своей постели, в окружении детей и внуков, проживший долгую и счастливую жизнь, а не как те, несчастные, превратившиеся в кусочки обожженного мяса.
Пострадавшим (родственникам жертв) упорно не говорили всей правды - отказывались даже сообщить, летел ли кто-то из близких родственников на злополучном рейсе. Сочувствовали сторонние люди, швейцарцы извинялись за свою страну. А авиадиспетчерской компании было как будто все равно. Это потом вскроются многочисленные нарушения, Нильсена - истинного виновника смерти людей - спешно переведут на другое место работы в той же компании, с глаз долой, чтобы тоже молчал: он как никто другой знал, что здесь все устроено шито-крыто. Диспетчеры из других компаний, увидев опасное сближение, пытались дозвониться тогда до диспетчерской, ведущей самолет с российскими детьми на борту. Тщетно: сменщик спал, на звонки не отвечали. По признаниям работавших и проведенному расследованию, сотни раз до этой трагедии могла случиться аналогичная, какие-то секунды помогали вывернуться. А вот здесь роковых секунд и минут не хватило (может, когда рейс, отправлявшийся из России, задерживали перед вылетом: забыли доставить на борт еду).
Нарушения вскроются потом, валом, спешно будут предлагать компенсации, будто бы деньгами можно заткнуть рот людям, потерявшим самое дорогое. Даже компенсации будут ярко свидетельствовать о системе ценностей истинных виновников. За смерть мужа или жены - 50 000 франков, за смерть сына или дочери - 40000 франков. В голове не укладывается чудовищность подобного разделения, видимо, привычная для кого-то...
В его же системе ценностей единственным, ради чего стоило жить, всегда были только дети. Эта фраза, проскользнувшая ненароком в начале книги, задает тон всему повествованию. И вот именно с этой фразы я прониклась безмерным уважением к этому человеку. У него отняли самый смысл жизни...
Неужели вы больше ничего не ждете от жизни? – Почему не жду? Жду. Ее конца…
У него отняли самое ценное, ему не нужны были никакие компенсации, ему было достаточно осознания того, что настоящий виновник аварии будет наказан, ему было достаточно простых слов сочувствия и принесенных извинений. Но, как выяснилось, в нашем мире сочувствие доступно лишь немногим, а извинения - недоступная, давным-давно отключенная когда-то за ненадобностью и неиспользуемостью опция для тех, кто виновен. В мире царят равнодушие и безразличие, чужая беда не трогает сердца.
Дело в российской прокуратуре было сдано в архив, они тоже не докапывались до правды, все было завязано на деньгах, принести извинения значило признать себя виновным и выплатить деньги, поэтому о каких извинениях могла идти речь?.. Ему пришлось самостоятельно везти три гроба на родину: авиакомпания отказалась делать специально для него пересадку в Москве, а из Уфы до Владикавказа не было прямых рейсов... Сочувствие, милосердие?.. Нет, не слышали. Не видели такого на своем веку.
Книга вообще здорово снимает розовые очки избавляет от ненужной надежды, будто кто-то тебе поможет в сложной ситуации. Кучка волонтеров, может быть. Чиновники, власти, правоохранительные органы - нет (все вспоминаю тот эпизод из прочитанной недавно книги Мршавко Штапич - Плейлист волонтера : полиция закрыла дело после безуспешных поисков двух пропавших в лесу мальчиков, братьев, а волонтеры еще несколько лет ездили на место происшествия, вычеркивая квадрат за квадратом!..)
Книга о человечности и силе, об утрате. Знаете, сейчас много появилось нон-фикшн литературы, посвященной тому, как пережить горе. Считаю подобные книжки бесполезными, вот лучше обращаться к мемуарной и документальной прозе - пользы будет больше. Это реальные истории людей, переживших самое страшное. Переживших, но несломавшихся. Вот для меня в чем несомненная польза этой книги, помимо правды о том резонансном деле.
Читая книгу, вместе с героем хотелось биться головой о стену - от несправедливости и чудовищного равнодушия виновников. Сердце разрывалось на кусочки при чтении, потому что понимаешь, что все описанное здесь - правда, что вот так происходит в двадцать первом веке. Диспетчер, убивший по халатности 60 человек, ни перед кем не извинился, а Калоева заставляли извиняться перед женой Нильсена!.. Он просто хотел выслушать слова сочувствия, но нет их в нашем жестоком мире, это до сих пор самая дорогая валюта...
Они отлетали на небо, эти ни в чем не повинные души, к лучшему из миров и к лучшей жизни - именно так бы ответил настоящий священник на гневный восклик Калоева.
Читала, практически не отрываясь, поминутно вспоминая про себя события пятнадцатилетней давности (14 сентября 2008 года), когда в нашем городе, в десяти минутах ходьбы от моего дома, разбился Боинг 737 и погибли 82 человека... Трагедии действительно случаются, вот только до сих пор. кажется, никто не берет за них ответственности. Сухая формулировка "человеческий фактор" никогда не успокоит души родных и близких погибших...
5/5 Книга сложная, не для всех. Легко встать на сторону сурового правосудия, когда у тебя не убивали мужа, сестру, брата или сына. Легко закутаться в белое пальто и произнести что-то вроде: я бы никогда так не поступил; легко осудить. Сложнее - понять. В этом мире, к несчастью, никто не застрахован от подобного, а потому человечности и милосердию надо учиться уже сейчас...
- Да хоть смертная казнь! - Калоев снова вспыхнул. - Вам нечем меня напугать. Все самое страшное со мной уже случилось.- Помочь?! Вам?! - закричал вдруг Калоев. Он соскочил со стула и ударил кулаком по столу. - А кто помог мне? Где вы были, когда убили моих детей? Почему вы не искали убийцу? Нильсен убил пятьдесят два ребенка! И никто, никто его не задержал!
