Михаил поступил в отделение к Женьке в абсолютной депрессии и без ноги. Год назад тяжелый васкулит привел к гангрене нижней конечности с последующей ее ампутацией до уровня бедра. Так молодой еще мужчина оказался инвалидом из-за быстрого течения ранее неизвестного ни ему, ни его родным заболевания. Жена и дочь (примерно ровесница Женьки) поддерживали его как могли, но Михаил был в полнейшей апатии. И не беспочвенно: на кону стояла вторая нога, на которую перекинулся процесс. Ее то и должна была спасти Женька.
Массивная терапия: химия, гормоны, капельницы, высокие дозы препаратов. Осложнения от терапии. Временная отмена терапии. Борьба с осложнениями. Обострение заболевания из-за отмены терапии. Вновь высокие дозы гормонов. Вновь химия. И снова осложнения и борьба с осложнениями. Все рекой текло по венам Михаила. И так по кругу и по кругу. Женька, казалось, уже слилась с горем этой семьи, захлестываемая человеческим состраданием. Будучи уже опытным бойцом и, казалось, все повидавшая, она то окрылялась надеждой, то впадала в отчаяние. Михаил и его родные уже стали как бы своими для Женьки.
Упорная борьба с судьбой длилась более двух месяцев. Появилась вера. У всех. У жены. У дочери. У Женьки. А, главное, у самого Михаила. Становилось уже очевидным и явным, что вторую ногу удалось спасти. Параллельно с этим был спасен и Михаил. Его преображение было поразительным. Из озлобленного на жизнь, угрюмого, мрачного и несговорчивого человека, невольно трансформирующего свои обиды на судьбу в грубое обращение с женой, дочерью и всем медицинским персоналом, включая Женьку, он сделался доброжелательным, мечтательным, милым и заботливым мужчиной, с улыбающимися глазами, подчеркиваемыми мелкими морщинками.
Михаил начал строить планы на жизнь, с воодушевлением представлял как после подбора протеза снова начнет ходить, как продолжит работать, как будет вновь счастливым главой семьи. Женька радостно переглядывалась с женой и дочерью Михаила и внутренне молилась за него.
Однажды, идя вечером по уже сумрачному и тихому коридору, она увидела, что все соседи Михаила по палате сидят в коридоре. Кто читает книгу, кто общается с кем-то, кто просто сидит.. Женька не поняла увиденной картины, но только остановилась, чтобы заговорить с пациентами и попросить их объясниться, как один из них, резко приложив указательный палец к своим губам, подал знак, что нужно вести себя тихо. Как будто бы нарушением тишины можно было бы вспугнуть что-то важное, прервать какое-то магическое таинство..
- Там свидание, - шепотом произнес он, указывая на дверь палаты.
Женька осторожно приотворила дверь. На кровати лежал Михаил, положив ногу на ногу, а вернее, ампутированную ранее культю на согнутое колено, приобнимая лежавшую рядом на его плече жену. Они, еле умещаясь на больничной койке, смотрели фильм. Женька не видела их лиц, но даже по расправленным плечам и в целом по позе Михаила она прочувствовала его гордость, его принятие второго рождения, укрепление его самоощущения как человека и как мужчины. В палате стояла атмосфера бесконечной преданности и признательности, любви и заботы, верности и благодарности. Женька тихонечко закрыла дверь. Сердце ее трепетало от сорадования. Взглянув на соседей, так и сидевших в коридоре, она внезапно ощутила неловкость за ситуацию, что другие люди вынуждены ютиться на стульчиках, да и вообще тут больница со своим режимом, а не место для романтических встреч, и она, как врач должна пресечь это «безобразие», тем более, что время посещений уже вышло и все родственники должны были к этому времени уже покинуть отделение. Женька нерешительно начала говорить с пациентами, что вот надо бы им вернуться в палату.. Но все только замахали руками, как бы отмахиваясь от этого предложения, при этом шепотом восклицая:
- Нет, нет, Евгения Александровна, мы тут посидим, там же у Мишки такое дело! И ее не выгоняйте только, пожалуйста! Им это надо!
На словах «такое дело» был сделан особенный акцент. Может, не знающему человеку все это показалось бы странным. Но Женька и соседи только молча, с пониманием и благодарностью посмотрели в глаза друг друга.
Казалось, что всё направлено на то, чтобы Михаил снова стал жить. Вместе с внутривенными растворами в Михаила за это время будто бы еще вливалась поддержка других людей, их принятие, понимание, вера и эмоциональная забота.
На выписку за Михаилом приехали жена и дочь. Больницу покинули три счастливых человека, объединенных своим единым счастьем и прошедших через свое единое горе. У каждого по-своему блестели глаза. Женька не прощалась с ними: через пару месяцев Михаил должен был вернуться к ней в отделение на пару дней на плановую капельницу. Женька тогда еще не знала, что день их встречи наступит раньше назначенного срока и какой драмой он обернется для всех.
Продолжение в следующей части.
P.S. Буду благодарна отклику в виде лайка или комментария.