Ещё по первым тизерам и трейлерам фильма я понял, что фильм будет хорошим. В первую очередь об этом сигнализировал актёр, играющий главную роль. Хоакин Феникс идеально и даже немного жутковато вживается в роль психически травмированных людей. Его игра в Мастере не оставила никаких сомнений в том, что в роли персонажа Джокера он будет как рыба в воде. Но какой будет эта интерпретация Джокера?
Первый же трейлер расставил все точки над i. Это не история про суперзлодея, не история про антигероя, это вообще не кино про Джокера и не фильм по комиксам. Это фильм о психически тяжело больном человеке и его месте в обществе. Причём детали — будь то мимика актёра (как в реакции на вопрос о том помогает ли герою терапия [спойлер: нет]) или записи в дневнике
“Худшее в психической болезни — это то, что все хотят, чтобы ты вел себя так, как будто ее нет.”
и фразы из диалогов
“Я думал, моя жизнь — это трагедия, но это грёбаная комедия.”
— говорили о глубоком и серьёзном понимании проблематики психических заболеваний.
Да, фильм всё же опирается на некоторые образы и сюжеты из комиксов, но гораздо больше он опирается на другое. Не знаю, читал ли сценарист следующие книги или это просто дух времени, но сценарий и проблемы, поднимающиеся в фильме, очень тесно коррелируют с темами книг французских писателей философа Жиля Делёза и психотерапевта Феликса Гваттари.
Их двухтомник «Анти-Эдип: Капитализм и Шизофрения», является культовым в определённых кругах, а также печально известным. Он написан хаотичным, неструктурированным, шизоидным языком, чего авторы и добивались. Написан так, что не будучи несколько шизоидным, понять, о чём там речь, весьма непросто, а те или иные выводы из прочитанного формируются не в виде стройной и логичной теории, но в виде интуитивных инсайтов. Тем не менее, в очень редуцированной и обобщённой форме можно изложить идеи Делёза и Гваттари для большого круга людей, а также сквозь их призму посмотреть на происходящее в фильме Джокер.
«Капитализм и Шизофрения» - книга о фашизме, бегстве от фашизма и борьбе с ним. Причём фашизм понимается в самом широком смысле слова: как любая иерархическая структура, принуждающая к чему-либо. Для Делёза и Гваттари традиционная семья с Эдиповым треугольником — такой же фашизм, как и полицейское государство. По сути, с традиционной семьи и начинается фашизм, особенно если это семья, где много насилия. Ребёнок, так или иначе, нуждается во внешнем объекте и вынужден его любить, даже если этот объект жестоко его подавляет или проявляет к нему психическое, физическое или сексуальное насилие. Подобная нужда в итоге выливается в беспомощность и раболепие перед обществом, перед государственной машиной.
Авторы критикуют сам институт семьи, формирующий подобную нужду, отношения, построенные на нужде как в семье, так и в обществе и само понятие нужды, пытаясь противопоставить ему витальное желание, которое является силой не ограничивающей, а движущей. Критикуют авторы и психоанализ с его интерпретацией поведения через те же Эдиповы треугольники или даже идеологически ангажировано против него выступают, потому что во время волнений в мае 1968 года, которые начались как леворадикальный студенческий активизм, но в итоге привели к отставке правительства, некоторые психоаналитики, публикуясь анонимно, клеймили протестующих “убогими инфантилами, осуществляющими Эдипово восстание против отца”.
Интересен и взгляд авторов на проблему аутсайдеров и изгоев. Так, они справедливо замечают, что нет абсолютно легитимной и эффективной иерархической или символической структуры. Все они, доказывая свою легитимность и эффективность, ссылаются сами на себя. Те же элементы системы, что обнаруживают её несостоятельность, – табуируются, становятся козлами отпущения, изгоняются из системы или ей уничтожаются. По мнению авторов, капиталистическая система навязывает невротическое состояние, раз за разом производя психотравмированных людей, шизофреников (опять стоит напомнить что термин шизофрения тут применяется не в клиническом смысле), но так как признание за собой вины за производство подобных людей означало бы подрыв легитимности и вообще недоверие к системе, вместо этого она их обвиняет, системную проблему делает личной.
Подобные люди, “не вписавшиеся в рынок”, в культуру позднего капитализма, становятся аутсайдерами. Однако увеличение количества таких людей и тяжесть психического состояния, которая следует за таким изгнанием из общества, ведут к неприятным для этого общества последствиям.
Аутсайдер стоит перед выбором: депрессия или шизофрения. Он вынужден либо утратить свою идентичность и самооценку, либо начать выводить их исключительно из себя. Если он выбирает первое – он просто медленно погибает или кончает жизнь самоубийством. Если выбирает второе – вступает в серьёзное противоречие с обществом и существующей в нём системой ценностей, так как буквально заявляет самим своим существованием, что его ценности или его существование стоят выше ценностей и существования общества; своеобразный сверхчеловек Ницше, только сверхчеловек поневоле, как зверь загнанный в угол, сражающийся за свою жизнь, физическую и символическую. Такой человек может реализоваться по-разному. Это может быть и авангардный художник, и эксцентричный изобретатель, и политик-реформатор, и духовный лидер, но это если рассматривать позитивные и витальные реализации такого конфликта с обществом, что скорее являются статистической ошибкой выжившего, чем ожидаемым исходом.
Другой же путь - путь деструктивный. Революционер, радикальный активист, самоубийца, убийца, террорист – вот варианты иной реализации расцветающего конфликта. Отказываясь покорно сгинуть, аутсайдеры, так или иначе, меняют общество, вступая с ним в диалектическое противоречие. Причём и в первом случае и во втором, и реформаторам и террористам, не нужно более какое-либо идеологическое основание, они противопоставляют системе свою хтоническую витальность или деструктивность.
Итак, вернёмся к Джокеру. Фильм сразу начинается с основной темы – психическое заболевание главного героя. Его приступы смеха, украшенные ужасными гримасами и походящие больше на плач, истерику, агонию и выражение невыносимой боли, сразу говорят нам, что герой ОЧЕНЬ СИЛЬНО НЕ В ПОРЯДКЕ. Упоминается, что он лежал в психиатрической лечебнице и показывается почему (в сцене, где он бьётся головой о дверь - аутоагрессия). Тем не менее, начало фильма показывает его с положительной стороны.
Несмотря на своё состояние, он пытается развеселить ребёнка в автобусе, держится за свою работу, старается заботиться о своей матери и эта забота искренняя, что становится понятно из его фантазии о телешоу. Из этой же фантазии проясняется, что ему не хватает фигуры отца, сильной и авторитетной фигуры, которая бы принимала и поддерживала его, ведь мать с самого детства перекладывает всю ответственность мужа/отца на Артура.
Фильм особо не церемонится и сразу показывает, насколько плохо обстоят дела. В городе царят безработица и бардак, главный герой попадает в череду бедствий: его избивают, он теряет работу, социальные программы помощи психически больным людям сворачиваются. Готэм в комиксах является одним из персонажей вселенной Бэтмена, этот город – тень мегаполиса, современный город в худших его проявлениях, доведённых до гротескного абсурда. Безработица, преступность, стихийные бедствия, разного рода фрики, сумасшедшие и сектанты — лишь фигура Бэтмена как неподкупного защитника, и корпорация Уэйна как экономическая перспектива оставляют надежду на спасение. В фильме, прибегающем к более реалистичным тонам, город всё так же мрачен, только крестоносца в плаще на горизонте не видно, а Томас Уэйн — не филантроп и надежда города, он — обычный циничный политик-популист, в рамках предвыборной программы обещающий спасти всех от нищеты, но на деле испытывающий лишь презрение и пренебрежение к малоимущим.
В такой ситуации противостояния бедных и богатых, обоюдно презирающих друг друга, достаточно небольшой искры чтобы вспыхнуло народное волнение. И такая искра случается, когда Артур Флек убивает в метро трёх человек. Это не было хладнокровным убийством, по крайней мере не сначала, скорее это был акт самообороны. Задиры угрожали если не жизни Артура, то его физическому, а главное психическому здоровью, последним остаткам самоуважения и чувства безопасности. Агрессия, проявленная Артуром, а также хладнокровное добивание последнего выжившего из числа напавших, заставляют его почувствовать шок, а позже – что-то новое. Новое для него ощущение власти, силы.
Запершись в общественном туалете и переведя дыхание, он нарциссически танцует, он двигается уже не скованно, как раньше, но грациозно. Акт агрессии эмансипировал его, высвободил подавленные желания, в том числе и сексуальные, что мы видим в следующей сцене. По телевизору же на следующее утро выставляют картину произошедшего в совершенно ином свете. Откровенно социально опасные задиры и хулиганы представлены “скромными и образованными сотрудниками Уэйн инвестментс”, а убивший их, кем бы он ни был, трусом, неудачником и завистником, чей образ Томас Уэйн в итоге проецирует на всех маргиналов города. Наглядно показано как система, ссылаясь на саму себя, используя средства массовой информации, формирует идеологически ангажированные представления и вменяет чувство вины тем, кто не может за себя постоять, у кого нет права голоса. Позже Артур на приёме у психотерапевта говорит о том, что не знает, существовал ли он, потому что его никто не замечал
“до недавнего времени”.
Только акт насилия смог стать чем-то, что общество заметило. В такой ситуации отсутствия диалога, диалектическое противоречие снимается насилием, это оказывается единственной формой общения с системой.
В Готэме вспыхивают волнения, а в жизни же Артура случается ещё один резкий поворот. Во-первых, он узнаёт из письма матери, что Томас Уэйн -его отец, во-вторых, мать Артура, не выдержав стресса, переживает инсульт. Артур ищет общения с отцом, из сцены в туалете мы опять убеждаемся в некоторой невинности, искренности и наивности Артура; он не пытается шантажировать Уэйна, не пытается получить какие-то материальные блага, всё что ему нужно -человеческое тепло, приятие, но вместо него он получает в нос от филантропа и спасителя города. Позже вместе с героем мы узнаём страшную правду, Томас Уэйн не его отец, эту легенду придумала его психически нездоровая мать, сам он был усыновлён, более того, за нынешним его состоянием кроется тяжёлая как психическая, так и физическая травма, неадекватные условия и насилие в раннем детстве.
И тут стоит поговорить о том, какой же всё-таки у него диагноз. Его мать страдает от “параноидального психоза и нарциссического расстройства личности”, это же можно сказать и об Артуре, его поведение в качестве Джокера, особенно когда его идентичности Джокера никто не угрожает, явно выдаёт в нём нарцисса, а выдумывание отношений — с телеведущим в роли отцовской фигуры или соседкой в роли девушки — похоже на тот бред, что сконструировала его мать, придумав легенду об отцовстве Томаса Уэйна. Однако с учетом насилия в раннем детстве и причину, по которой он находился в лечебнице, можно говорить о том, что у Артура реактивное расстройство привязанности, его социальная дизадаптация и аутоагрессия характерны для этого малоизученного заболевания. Подавление эмоций, сексуальности (запись в блокноте: шутки про секс это смешно), а так же постоянное курение – намекают на шизоаффективное расстройство, шизоидное расстройство личности либо же шизофрению. Очевидно, что у него тяжёлая психотравма с диссоциацией по шизоидному типу.
Поняв, что обстоятельства его жизни гораздо трагичней, чем ему представлялось, а надежды на спасение в виде отцовской фигуры, которыми грезила его мать, а потом и он сам, совершенно необоснованны, Артур окончательно ломается. Он душит свою ничего не понимающую мать, со словами
“Я думал, моя жизнь — это трагедия, но это грёбаная комедия”,
он убивают её даже не из ненависти, а просто добивает как больное животное, с другой стороны избавляя себя или окончательно отказываясь от нужды в родителях, во внешнем объекте. Он выходит за рамки социальных норм и ожиданий, отказывается любить объект, который является причиной его страданий. Так происходит его анти-Эдипизация, что высвобождает его энергию. К сожалению, учитывая биографию и психотравмы, эта энергия абсолютно деструктивна.
Он замышляет самоубийство на шоу у Мюррея Франклина, тем самым желая последний раз заявить о себе, привлечь внимание к себе и к проблемам таких как он, совершить это в прямом эфире, чтобы общество не могло отрицать неоспоримый факт существования проблемы. Но на самом шоу, столкнувшись с откровенным глумлением ведущего над очевидно психически больным человеком и поняв, что всем, собственно, абсолютно цинично наплевать, Джокер убивает Мюррея, иронично завершая шоу коронной фразой телеведущего: “Такова жизнь”. Обращая цинизм, направленный на униженных и оскорблённых, против власть имущих. Весь фильм осциллируя между депрессией и шизофренией, главный герой в итоге выбирает шизофрению.
Кое в чём фильм превзошёл все мои ожидания, а именно в самом изображении Джокера. В трейлере нам показывали сцены, контрастно подчёркивающие болезненность Артура и пафосность и грациозность Джокера. В самом же фильме Артур//Джокер остаётся болезненным и жалким от начала и до конца. Да, в некоторых сценах, где он один или где он подобен мессии в окружении толпы, пафос Джокера присутствует, но во всех сценах, где он сталкивается с обществом, проявляющим к нему неприязнь, Джокер остаётся Артуром, психчески больным, сломленным, жалким человеком. Это не Джокер Хита Леджера из «Тёмного Рыцаря», который захватывал каждую сцену, в которой появлялся, который был абсолютно самодостаточным в своём безумии и контролировал всё, предугадывая поведение людей. Здесь же, даже в кульминационной сцене на телешоу, на него больно и неприятно смотреть, он не смешной, он не красивый, не грациозный, не гениальный, он убогий. Его образ не героизируется, он показан как есть.
Кто такой Джокер? Герой, антигерой, злодей? Нет. Он просто индикатор больного общества, как лакмусовая бумажка. Джокер это симптом, симптом тяжёлой болезни.
Интересна и история с отцовством Томаса Уэйна. Можно поспекулировать, являлся ли Артур внебрачным сыном Томаса Уэйна, но в каком-то смысле он им являлся. Томас Уэйн, как собирательный образ богатого и самодовольного капиталиста, презрительно относящегося к маргиналам и неудачникам, олицетворяет собой ту систему, что произвела на свет психически больного ребёнка, отказавшись признать отцовство. Не зря Томаса Уэйна в фильме сравнивают с фашистом, он, как и Джокер, является скорее собирательным образом системных проблем, нежели персонажем. Это и есть та система, которая отрицает части себя, сигнализирующие о её дисфункциональном и бедственном положении, что приводит в итоге к катастрофическим последствиям. Бессмысленное и беспощадное убийство Томаса и Марты Уэйн в тёмном переулке посреди растущих беспорядков — символическое поражение системы, поражение которого можно было бы избежать, не игнорируй она очевидные проблемы.
Что же до основной идеи фильма, в которой и обнаруживается сильная корреляция с идеями “Капитализма и Шизофрении”, она лучше всего описывается словами Артура, перед тем как он застрелил телеведущего Мюррея Франклина:
“Они думают что мы будем сидеть и терпеть это, как послушные мальчишки. Что мы не озвереем и не восстанем. Хотите шутку? Что ты получишь, если смешаешь психически больного одиночку с обществом, которое игнорирует его и обращается с ним как с мусором? Я скажу что ты получишь. Ты получишь то что заслужил.“
Тук-Тук
P.S.
Последняя сцена, где Артур сидит в комнате с белыми стенами, может интерпретироваться по разному, вплоть до того, что всё происходящее в фильме было исключительно в его голове, а сам он всё время сидел в психушке. Этот сюжетный троп часто используется в фильмах про психически больных людей, особенно там, где фигурирует диссоциативное расстройство. Но такой сюжетный троп был бы безвкусным для данного фильма, да и косвенная, но связь со вселенной Бэтмена, говорит нам, что происходящее в фильме реально.
Ведь где-то там, в тёмном переулке, стоит над трупами своих родителей Брюс Уэйн, человек который в будущем станет защитником Готэма. Однако Бэтмен, как и Джокер, такой же психопат, он, как и Джокер, продукт системы, которая воспроизводит психически травмированных людей, именно это придаёт их дихотомии столько глубины, то, что фундаментально они похожи.
Ещё хотелось бы заострить внимание на двух кадрах, которые представляют из себя нечто большее, чем просто красивую картинку:
В начале фильма нам показывают как Артур, возвращаясь с приёма психотерапевта, тяжело поднимается по длинной лестнице, что, возможно, символизирует ежедневную тяжесть его состояния и того существования которое он вынужден влачить.
В конце фильма, после убийства психотерапевта, Артур вальяжной походкой, оставляя кровавые следы на полу, шагает к свету. Позже бегая от санитаров.
Этот ироничный или даже циничный контраст показывает, что является свободой для такого сломленного человека. Его свобода — это смерть окружающих. Общество не понимает и не принимает его, он, в свою очередь, отказывается понимать и принимать общество. Это и есть последняя шутка Джокера, шутка, которую никто не поймёт, пока не будет слишком поздно. Это шутка звучит строчками из песни Фрэнка Синатры – That’s life:
Frank Sinatra That's Life 3:07
I've been a puppet, a pauper, a pirate,
A poet, a pawn and a king.
I've been up and down and over and out
And I know one thing:
Each time I find myself flat on my face,
I pick myself up and get back in the race.
Он не позволит растоптать свою мечту, даже если для этого придётся растоптать своих обидчиков.
Автор: https://vk.com/solowsoslow
Под редакцией Деррунды.