С рюкзаком на плече, поправляя сползающую лямку, Эмили сверяется в очередной раз с компасом. Но стрелка того словно взбесилась, вращаясь то по часовой, то против часовой стрелки. Зря она не послушала проводника, говорившего ей, что недоброе это место. Место, где до сих пор есть магия. Тогда она просто фыркнула, посчитав глупыми суевериями. Подумаешь, магия, всего лишь розовые и зеленые искорки, от которых свербило в носу.
Сейчас она так не думала. Все вокруг было очень странным. С одной стороны, тропические джунгли с орхидеями, стерлициями и другими знакомыми ей цветами, присущими данному региону. С другой, хвойный лес с колокольчиками, ромашками, полевыми гвоздиками и прочими. Но где-то там, в сердце этого места должна быть одна особая поляна. Именно туда ей было необходимо попасть.
Споткнувшись о камень, она чертыхнулась. Что же это такое! Словно сама дорога чинила ей препятствия. Попав лицом в свисающую лиану, облепленную паутиной, отплевываясь от нее, девушка пожалела о том, что решила сюда приехать. Но профессор в университете говорил об этом месте, как о том, где можно увидеть и собрать редкую лунную звезду. Цветок, который может исцелять нарушения сна. Тот, что должен помочь ее матери.
Неожиданно вдалеке послышался тихий плачущий голос. Эмили подняла голову, прищурив серые глаза. Впереди, похоже, кто-то был. И, судя по голосу, это тоже девушка. Прибавив шаг, она вновь чуть не поскользнулась о торчащий толстый корень. Голос стал ближе, и в нем слышалась тоска и боль. Неужели кто-то еще пришел сюда искать звезду? Но, возможно, искатель подвернул ногу и не мог подняться? Связь здесь работала из рук вон плохо. Как давно все случилось?
Неожиданно деревья расступились, она вышла на поляну и потрясенно ахнула. У иссохшего дерева, напоминающего старую плакучую иву, полубоком, прижимаясь к черной шероховатой коре щекой, сидела девушка. Серебристые, практически белые волосы сверкали на солнце словно перламутр. Благородное, повернутое в профиль, лицо, точеные скулы, алые губы и странные, кажущиеся фиолетовыми, блестящие глаза. Из одежды темно-синий, неподходящий для похода по лесу, брючный костюм. Вся она была слишком чистая и свежая для той, кто долго ходил здесь. Кто же эта незнакомка?
Но об стоит подумать позже так как, похоже, ей было плохо. Слишком бледная, почти до прозрачности, словно медленно увядающий цветок. Словно почувствовав чужое присутствие незнакомка отняла щеку от дерева, полностью открывая лицо, и Эмили ахнула. На щеке, спускаясь вниз по шее, теряясь в вороте пиджака, виднелся уродливый шрам, словно кто-то плеснул на нее чем-то ядовитым. Кожа была неровная, покрасневшая. А, может, она наткнулась на какое-то здешнее растение или животное, которые выпустили некое вещество, и оно сделало это с лицом? В любом случае, нужно попытаться помочь. Лунная звезда подождёт.
Встряхнувшись, девушка поправила рюкзак и собралась сделать к ней шаг. В аптечке были бинты, вода, чтобы промыть ожог, обезболивающие. Но она замерла, когда незнакомка разрыдалась, дрожа и обнимая себя за плечи, вцепляясь в ткань пиджака, сминая ее. При этом ее кожа неожиданно засветилась, словно под ней загорелось тусклое солнце.
В нос Эмили, которая стояла всего в нескольких шагах, ударил удушающе сладкий запах какого-то незнакомого цветка. Сладкий, тяжёлый вызывающий головокружение. Покачнувшись, она упала на колени. Перед глазами все поплыло, превращаясь в странную картину. Сереброволосая девушка напротив вдруг стала светиться все ярче, а потом уменьшаться в размере. Печальные фиолетовые глаза посмотрели прямо на Эмили. На алых губах мелькнула слабая улыбка. Шепнув что-то, похожее на чье-то имя, девушка исчезла. А на ее месте возникла алая орхидея, испускавшая оранжевое свечение. Часто моргая, Эмили подползла ближе, перед этим сильно ущипнув себя. Нет, это не было дурманом.
Следов девушки с серебряными волосами больше не было. Только орхидея слабо покачивалась на ветру, издавая сладкий аромат. Вблизи она заметила фиолетовые точки на краях каждого лепестка. Ведь именно такого цвета были глаза незнакомки. Протянув руку и коснувшись, она поразилась теплу лепестков. Словно это было не растительной оболочкой , а теплой кожей. Цветок словно был чем-то живым. Не как растением, а как…
Эмили качнула головой, а руки потянулись к рюкзаку, ища лопатку. Но руки дрожали, а голова кружилась от сладкого запаха. И ей казалось, что она слышит хриплый, но приятный женский голос. Который тихо кого-то звал. То ли Дани, то ли Дини… Чушь какая-то… Или это было и не имя вовсе? Все, пора отсюда уходить. Хватит с нее всяких магий. Но цветок оставлять нельзя.
Достав лопатку, она осторожно выкопала растение, стараясь не задеть сложносплетенную корневую систему. Но тихий голос не умолкал. Он плакал, продолжая кого-то звать. Спрятав находку в герметичный контейнер с влажной тканью для питания, девушка поспешила уйти. В голове все еще стоял странный туман. Но Эмили чувствовала, что о нем говорить не стоит. Это растение слишком ценно.
Вернувшись домой, девушка посадила орхидею в горшок. Сидя перед ним, поглаживая мягкие и теплые лепестки, она не могла не чувствовать странную грусть. А цветок, испуская золотистый свет, тихо качалась, словно дрожала от чего-то.
Ночью она видела сон о прекрасной девушке, что сидела под деревом и смотрела на нее. Изредка она что-то напевала, изредка танцевала. Но чаще просто зовущая кого-то родного для нее.
И это вызывало странную щемящую тоску. Но для Эмили цветок стал чем-то важным. И расстаться с ним она бы не смогла. Даже, если бы предложили огромные деньги.
Сделав несколько рисунков и снимков цветка, Эмили все равно отметила, что цветок стал медленно угасать. Тепло стало медленно уходить из лепестков, а окружавший свет стал более тусклым. Девушка из снов просто сидела неподвижно, уже никого не зовя. Эмили стало страшно, что скоро этого больше не будет. Она пыталась спасти цветок, добавляя больше света и витаминов в воду, но все было тщетно. Он таял на глазах. И одной ночью просто угас, сбросив все лепестки разом. И нашедшая цветок девушка не смогла сдержать слез. Прижимая горшок к груди, она оплакивала потерю так, словно это был кто-то ей близкий. Но на память остались лишь рисунки, пара фотографий и воспоминания.