Барахтались по пояс в грязи в полной темноте посреди лесотундры, рисовали лампасы из грязи, молились Богу и плакали... Как однажды на Крайнем Севере прошла культурная поездка школьников по полному бездорожью - воспоминания очевидца.
Историю про приключения на дороге "семь колдобин на версту" поведала нам жительница ямальского поселка Аксарка, который расположен всего в каких-то шестидесяти километрах (это если по прямой) от столицы округа - города Салехарда.
По прямой из города в село и обратно не ездили до конца двадцатого века. Проложить хорошую дорогу в тундре - дело не из легких, местность вся испещрена болотами, озерами, ручьями, речушками и реками. Это видно с высоты - из иллюминатора самолета хорошо просматриваются бесчисленные меандры. Поэтому летом и зимой добирались до Салехарда по реке Обь. Летом лодками, катерами, водным транспортом - "Омиками", теплоходами по четыре-шесть часов пути, а позднее быстроходными "Метеорами" по два часа. А зимой по зимнику - дороге, проложенной на льду, по три и более часов в зависимости от снежных перемётов. Примерно на середине пути на том же берегу, что и Аксарка, находится маленький рыбацкий поселок Харсаим, жители которого точно так же добирались до города и обратно. И вот где-то во второй половине девяностых из Салехарда начали прокладывать дорогу до Харсаима. Грунтовую пока. Зимой по ней вполне сносно можно было проехать до поселка, а оттуда по зимнику до Аксарки.
Наша рассказчица Ирина в то время училась в старших классах аксарковской школы и ходила в местный клуб - занималась в танцевальном коллективе. Раз в год в окружной столице проходил фестиваль танца "Кудесы", приуроченный ко Всемирному дню танца, который отмечается 29 апреля. На это масштабное мероприятие съезжались танцевальные ансамбли со всего Ямала. Ездил и коллектив, в котором занималась наша героиня. Он даже имел звание "Народный", что было очень почетно.
И в тот год тоже, естественно, участники ансамбля вместе со своими руководителями отправились покорять танцевальные вершины. И тут еще надо сказать о том, что весна на Крайний Север приходит очень поздно - в июне вместе со льдом уплывает холод и в лучшем случае в середине июня начинают появляться трава и листья на деревьях. В 1997 году, о котором идет речь, все было как всегда. Коллектив с костюмами для выступления торжественно погрузился в пассажирский транспорт с высокой проходимостью, которую местные ласково называли "вахтовкой", и поехал по зимнику до Харсаима, а там по снежной дороге до Салехарда.
"Кудесы" обычно проходили по три дня, - рассказывает Ирина. - В первый день открытие фестиваля, во второй - конкурсные показы, в третий - подведение итогов, гала-концерт из лучших номеров и награждение. Все прошло хорошо. Мы даже заняли первое место в своей номинации. Вот только погода... Всего за три дня произошли разительные перемены. Сильно потеплело, настолько, что пошли дожди. Снег на городских улицах таял прямо на глазах. Небывало рано наступила бурная, быстрая весна. И вот вечером третьего дня мы снова, уже с триумфом (победители же!), погрузились в наш транспорт и поехали домой.
Тотальное таяние сказалось и на дороге. Она раскисла и превратилась в сплошные ямы, ямами погоняемые. Началось с того, что мы даже не могли расслабиться - нас ежесекундно трясло и подбрасывало на кочках и ямах, которые плавно переходили одна в другую. Мы проехали буквально двадцать минут и встали. Водитель попросил всех выйти, чтобы облегчить машину. Ну мы, недолго думая, повыпрыгивали на обочину. Нам надо было пройти вперед подальше, машине нужно было выбраться из ямы, а дорога была очень узкой. Мы выпрыгнули и... погрузились... по колени... в грязную жижу, которой стала дорога. Сначала все оторопели - никто не ожидал такого поворота, и стали потихоньку, даже не знаю как выразиться, переползать на более твердое место, где нас могла бы подобрать вахта. Кто-то из чистюль попытался сойти на обочину, где белели остатки снега, и погрузился еще больше, примерно по пояс. Потому что под снегом уже оттаяли болота и ручьи, которые смешались с жижей от дороги. И вот бедолаги по пояс во всем этом безобразии так и поплыли, расталкивая руками перед собой полужидкие реки грязи, смешанной со снегом. К этому времени уже стемнело. Фонариков ни у кого из нас с собой, естественно, не было. Спасибо свету фар и постоянной перекличке, что никто не потерялся в той темноте.
То еще было зрелище, когда, наконец-то, нам разрешили зайти в машину. Предварительно все, кто как мог, почистились от налипших комьев грязи. И с вытянутыми лицами молча заняли свои места. Поехали... Медленно и печально, все так же подпрыгивая и трясясь на бесконечных ухабах. Десять минут, двадцать... Встали. Вышли в грязь, проползли, почистились, заползли в уже грязную и от этого скользкую вахтовку. Потом еще пару раз... Но мы уже попривыкли, к тому же терять всем уже было нечего, поэтому потихоньку начали хохмить, вспоминая особенно яркие моменты массового переползания в грязи, снимая стресс, и веселиться. Смеялись до колик, просто гомерический смех стоял в вахтовке! Самые грязные попросту сели на пол машины и там рисовали у себя на штанах адидасовские лампасы пальцами. Я даже не помню, хотелось нам есть или нет, вообще ели мы или нет в той дороге, которая растянулась на многие часы. И вот, наконец, долгожданный Харсаим. Ура! После него спустимся на Обь и поедем по зимнику с ветерком!
Представили себе эту оптимистичную картину? Молодцы! Так вот! Все получилось с точностью до наоборот. Наши приключения не только не закончились, а перешли в новую фазу, которую сегодня обозначают словом "трэш". Во-первых, подъехав к реке мы увидели, что дорога, переходящая в зимник, заканчивется на берегу, а дальше идет просто снег, по которому и поехала наша вахтовка. Ну едем и едем. А потом мы услышали звук. Странный. Тихое шуршание: шур-шур... Посидели, послушали, а потом в окно выглянули и все! "Инфаркт микарда! Во такой рубец!" Причем у всех! Мы не ехали, а плыли по реке... Вернее, колеса доставали до льда, а вот кабина и кузов по самые двери были в воде. А странный звук издавала ледяная шуга, которую наша машина тревожила своим движением.
Я ехала и у меня холодели и потели ступни ног, - то чувство, когда человек понимает, что под ногами высота и пустота. Этот ужас парализует и поднимается комом к горлу. Сначала все заголосили. Даже дети младше меня (а у нас в коллективе большей частью были школьники средних и старших классов) поняли весь ужас происходящего. А потом затихли... И тут я услышала, как девочка сзади меня читает "Отче наш". Молились все и каждый на свой лад. В основном, молча. Некоторые не выдержали напряжения и плакали. Сколько мы ехали по той реке - не помню. Помню только дикое напряжение и ожидание. Спасибо нашему опытному водителю, который буквально на ощупь вел машину. Конечно, он много раз ездил по зимнику и примерно знал, где должна быть дорога. И не растерялся, не испугался, а уверенно продолжал путь.
Не помню, как мы доехали и поднялись на берег, где находится наша любимая Аксарка. Если бы он остановил машину и дал нам выйти, мы бы, наверное, землю целовали. Но водитель просто развез нас по домам. Это было уже утро. То есть мы провели в дороге пятнадцать часов. На ватных ногах я вышла из вахтовки и побрела домой. Побросав на пороге грязные вещи, я рухнула в постель и уснула, как убитая... И с тех пор во сне я периодически ездила той ночью по той дороге. Это был мой самый страшный повторяющийся кошмар. Но с тех пор прошло много лет, и теперь я вспоминаю приключения той ночи с улыбкой. Ведь было много и смешных моментов. А в ушах до сих пор то "Отче наш" срывающимся детским голосом..."
