Есть такой тезис, знакомый не всем, но весьма действующий. О побеждении боли болью. То есть выгонять внутренние скорби, боль можно выгонять болью. Именно так сказал в своё время святой Иоанн Златоуст.
Даже пожарные пользуются этим способом тушения при опасности. Это когда направленный пожар погашает другой пожар, и получается, что огонь гасится огнём.
Нечто подобное предлагает и святой. Тушить болю боль. И он правда помогает.
Пример не самый приятый, но ясный для понимания.
Если, к примеру, кто-то порежется, сорвет ноготь, повредит мозоль, тот испытает страдание. Наше тело как крепкий организм, сложный, так и крайне немощный. Но если у человека при этом, вдруг, откроются желудочные рези или начнутся сильные головне боли он забудет и свою натоптанную мозоль, и песчинку, попавшую в глаз.
То есть большая боль вытеснила, погасила меньшую.
И тогда меньшая уже не ощущается, не помнится, так как большая боль отвлекает ее внимание.
В эти мысли святой Иоанн переносит на нашу нравственную жизнь. Когда на человека наваливается скорби и внутренние боли он страдает не столько от их количества, не столько от страданий салившихся снаружи, сколько от глубины переживания, рождающейся внутри.
Один может скорбеть по потерянному кошельку, другой по украденной фамильной чашке. Вроде скорбь не сопоставимая, но человек переживает неизмеримо больше по чашке, хоть их стоимость её не сопоставимая с утраченными деньгами.
То есть внешние условия иногда определяют нравственную боль.
Бывает и так, что на человека ополчился весь мир, а он внутри спокоен. А бывает, наоборот. У него же умирает собака, а он расклеился.
То есть мы не знаем степень скорбей человеческих, не можем себе представить степень глубины нашего сердца. Потому как степень скорбей измеряется некими внутренними мерилами, которые не доступны для внешнего ока.
Только так можно судить о страданиях.
Иной на каторгу пойдёт, припевая весёлую разбойничью песню, но будет бояться, к примеру, оказаться ночью ь в одной комнате с мышами и тараканами.
Человек – существо таинственное, и Златоуст ведёт речь об ослаблении именно внутренней боли. Итак, у человека боль. Например, его оскорбили по службе, или он потерял имущество, или что иное с ним случилось. Святой Иоанн Златоуст обращается к христианам, к тем, для кого дорого имя Иисуса Христа, у кого в памяти и в сердце запечатлены живо события жизни Христа, и он говорит человеку скорбящему:
Да, воображение не лучший способ представлять, что на небе и под земле, это греховно, но иногда оно спасет нас от уныния.
Иногда он является катализатором, который помогает человеку забыть о своих болях или значительно уменьшить их. Это как на войне, где уже не бывает мелких болезней. Никто не болеет насморком, и никто не думает о порезе, перхоти. Там идет война не на жизнь, на смерть.
И Златоуст здесь намерено настойчиво предлагает вообразить себе страдания Христа, смотреть мысленно глазами на сражающего праведника и так соразмерить Его боль со своей от какой-то незначительно нанесенной несправедливостью. Это и есть погашение болью боли.
И таких места у святого Златоуста мы встречаем нередко.
А как ярко он описывает мученические акты святых мучеников. Все эти ужасные события, пытки, раскалённые решетки, которые клали на живые тела.
И эти люди не были суперменами. Их утроба также мучилась от голода, когда не вкушали пищу. Или когда их били, у них сначала было покраснение, а потом синяк. А когда резали, у них сочились раны. Всё, как и у обычных людей.
Тогда ты сможешь легче переносить свои обиды. Тогда проще будет смотреть нас вои житейские невзгоды, преодолевать их. То есть воображение здесь помогает человеку.
Это не призыв к мечтаниям, нет. Это призыв к тому, чтобы при помощи памяти и силы воли, воскресив в себе переживания и сочувствие к святым событиям погасить свой собственный болезненный опыт сегодняшнего дня.
Как говорят в народе: "Коня куют, а жаба ногу подставляет". Нам всем кажется, случись у нас беда, что мы участники великой скорби, но на самом деле это все мышиная возня.
То есть Евангельская память, память о великом свершившимся в мире, дает истинный масштаб оценки своей жизни. И наша жизнь уменьшается и становится на место своё. И наша боль утихает при воскрешении в памяти настоящей боли, настоящих страданий.
"И наши боли, наши скорби, наши тесноты без сомнения приобретут свой маленький подобающий смысл - добавляет протоиерей Андрей Ткачёв, - и мы не будем ощущать себя пульсирующим нервом Вселенной. Мы займём своё маленькое место, и большая боль погасит боль житейскую.
Вот мысль, которую предлагает нам святой Иоанн. И есть надежда, что мысль эта поможет хотя бы одному, двум, трём человекам победить свою собственную печаль, тоску, недоумение или душевные внутренние терзания".