Одним из судьбоносных моментов на фронте Ярослав называет кратковременный отдых под мостом. На сохранившейся опоре один из бойцов написал ставшую крылатой фразу...
Выйдя на пенсию по выслуге лет, липчанин Ярослав увлёкся сельским хозяйством на малой родине. Планировал и дальше развивать своё дело. Но жизнь внесла свои коррективы. С началом частичной мобилизации он получил повестку и, нисколько не раздумывая, отправился защищать свою страну. Сегодня наш земляк с позывным «Патрон» служит замполитом роты.
Мог ли Ярослав не пойти на фронт? Возможностей «откосить» было немало. Повестка пришла на завод, где трудился, сам он в то время был в отпуске. Да и у кого за 40 лет не найдётся болячки, которую надо срочно подлечить? Иными словами, вполне мог выиграть время, дождавшись завершения мобилизации.
— Двух пацанов ращу, — говорит Ярослав. — Уверен: воспитывать надо личным примером. Без лишних слов, без сюсюканья. И я, и жена — из семей военных, и для нас слова «долг» и «честь» — не пустой звук. Те, кто с нами на одной волне, не задавали вопроса, зачем мне это надо. И многие знакомые открылись с совершенно неожиданной стороны. Так, с некоторым опасением звонил сельскому предпринимателю с просьбой помочь собрать снаряжение. А он сразу приехал и отправился вместе со мной покупать необходимое. Да и моральная поддержка не менее важна, чем материальная.
Цель стала ближе
Ярослав называет выдумкой разговоры о том, что новобранцев сразу кидают «на передок». На три месяца их группу мобилизованных прикрепили к училищу ВДВ в одном из российских городов. Мужчина он довольно крепкий, в своё время служил срочную в погранвойсках и много лет трудился в УФСИН, но к ритму подготовки приноровился не сразу. Многие бронежилета раньше ни разу не видели, а тут каждый день приходилось тренироваться, надевая его на себя. С непривычки поначалу болело всё.
Через 3 месяца подразделение отправили под Херсон. И началась боевая служба.
— Когда я размышляю о том, что мы представляли собой в тот период, в голове складывается такой образ, — говорит Ярослав. — Завезли студентов на работы в поле да и оставили в середине пути. Поначалу каждый был сам по себе и оттого пребывал в лёгкой растерянности. А потом понемногу стали объединяться и мастерить из того, что есть, телегу. А кто-то ещё и за лошадью побежал. Цель стала ближе.
Попав в армейскую систему, мало кто понимал, как правильно отдать и выполнить приказ, как действовать в тех или иных ситуациях.
— Неудивительно, что, к примеру, в нашем подразделении сменились практически все командиры. На смену первоначально назначенным руководителям пришли настоящие лидеры, умеющие повести за собой. Да и никто теперь уже не ждёт, чтобы за него принимали решения по мелочам. Ребята меньше спрашивают, больше думают и делают. Бойцы стали бойцами, командиры — командирами, и попёрли вперёд потихонечку. Самоорганизовались, одним словом. Хотя и не без потерь.
За правое дело
На войне жизнь отличается от гражданской большей непредсказуемостью. Как ни продумывай действия — в большинстве случаев решать любую задачу приходится, быстро перестраиваясь под возникшие обстоятельства. Строить планы даже на ближайшие 10 — 15 минут невозможно: хотел перекусить, а тут — прилёт. К слову, обстрелы от врага идут в режиме нон-стоп.
— В начале СВО я пытался побеседовать в Интернете с несколькими украинцами, с которыми был знаком в прошлом, — рассказывает Ярослав. — Но они твердили как загипнотизированные, что «Россия напала», больше ничего не желая слышать. Здесь, на фронте, эти мифы сразу рассыпались как карточный домик. Артиллерия и дроны противника с первых дней работали 24/7. Этот факт — одно из подтверждений того, что на Украине Западом много лет велась серьёзная техническая и психологическая подготовка антироссийски настроенных бойцов. При выполнении задач мы неоднократно находили и другие свидетельства этому. Капитально построенные украинцами фортификационные сооружения явно не вяжутся с их речами о собственном миролюбии. Даже думать не хочу, где стояли бы натовские войска, если бы два года назад президент не принял решение остановить милитаризацию Украины и не объявил о начале спецоперации.
— Я не считаю, что воюю на чужой территории, — продолжает он. — На Украине в годы Великой Отечественной войны шли ожесточённые бои с фашистами и многие русские семьи потеряли здесь своих близких, защищая этот уголок нашей Родины. Он щедро полит кровью тех, кто сражался с врагом. И я сегодня здесь, как и мои предки, иду по своей земле, стою на страже безопасности родной страны. Наше дело — правое!
Ярослав удивлён, что в России ещё есть люди, которые не поддерживают СВО. Таким сомневающимся он рекомендует поехать, к примеру, в Мариуполь, который благодаря нашей стране вновь возродился из руин. И заодно посмотреть целые поля, сплошь усеянные воронками, оставленными прилетевшими от «миролюбивых» соседей снарядами.
— Пришло время определиться, на чьей ты стороне, — уверен Ярослав. — Противник не жалеет ни пуль, ни снарядов, ни техники, чтобы уничтожить наших парней. Когда это происходит на твоих глазах, выбор очевиден. У остальных отмолчаться не выйдет. Вернувшиеся с победой ребята будут иметь право спросить с любого, чем он занимался, как помогал фронту, пока они воевали за нас. Общество уже не будет прежним, оно, уверен, оздоровится.
Всё воспринимается иначе
О своих товарищах Ярослав рассказывает с теплом и уважением. К слову, с его подачи в подразделении перешли на обращение по имени-отчеству, за исключением выполнения боевых задач, когда уместны позывные. Даже в тылу каждый стремится поскорее решить дела и вновь оказаться в подразделении и занять своё место в строю, чтобы вместе с товарищами приближать победу.
— Прошло время притирки, когда парни не понимали, что такое полевая жизнь, — продолжает он. — Попервой кто-то пытался показывать свою «удаль». Но всё это сходит на нет, когда находишься изо дня в день бок о бок с товарищами на ограниченном пятаке в лесу. Иной раз, может, и хочется съесть одному присланную из дома шоколадку, но если кто-то просит — без сомнений отдаёшь. Не жаль ничего. Думаешь: а вдруг это последняя минута моей жизни, так хоть товарищ потом тебя добрым словом помянет. На войне всё воспринимается иначе. Жизнь стала проще, что ли. И ты ценишь каждое мгновение, начинаешь радоваться тому, на что раньше и не обращал внимания. Больше не загадываешь и не планируешь на несколько лет вперёд, ты живёшь не мечтой о будущем, а наслаждаешься моментом «здесь и сейчас». Вышел из дикой переделки, чуть с ума не сошёл, отдышался, и тут солнце выглянуло — чистая радость! Хотя в целом стал более спокойным, поубавил амбиции.
Фантастический человек
Страх на войне — дело привычное. Как и малодушие. Ярослав вспоминает ситуацию, когда для выполнения задачи подразделению нужно было перейти мост. Все знали, что такие сооружения всегда приковывают внимание противника. Преодолели эти 300 метров не все, половина не смогла переломить себя и свой страх.
— Никто никого не умолял и никто ни за кем не возвращался, каждый сам всё решил для себя, — рассказывает он. — Мы пошли дальше и выполнили задачу, хотя было непросто. Но в следующий раз, планируя выход, уже понимали, кого можно брать с собой, а кого ещё нужно воспитывать.
— Но при этом стойкость и сила русского солдата не канули в Лету, — продолжает он. — Иной раз посмотришь на бойца — щупленький, маленький, ничем не выделяется. А он вдруг под обстрелом вытаскивает раненого товарища с минного поля. И открывается перед тобой с лучшей своей стороны. И командирами становятся именно те, в ком каждый уверен, что он не даст заднюю скорость.
Наш командир — человек просто фантастический, умеющий быстро оценить обстановку, действовать уверенно и точно. Однажды меня оставили за старшего, но он позвонил и спросил, справлюсь ли я с поставленной задачей. Ответил ему честно, что если бы он был рядом, было бы спокойнее. В два часа ночи командир был снова в нашем лагере и отправился на задание вместе с нами.
В другой раз подразделению можно было двигаться дальше, но кто-то должен был дождаться тех, кто придёт в полевой лагерь. Погода стояла промозглая, идеальная для перемещения людей через мост, пока не налетели дроны. Часть бойцов воспользовалась этим. Остальные решили остаться с командиром до завершения его миссии, хотя с «птичками» могло уже не так повезти.
Однажды Ярославу и ещё двум бойцам пришлось под градом огня держать позицию в соседних окопах. Один не выдержал, ушёл. А двое, преодолевая страх, молясь, искали мотивацию не последовать его примеру, ведь за ними были товарищи, державшие оборону дальше. Позицию в итоге они отстояли.
Спасает вера в Бога
Одним из судьбоносных моментов на фронте Ярослав называет кратковременный отдых под мостом. На сохранившейся опоре один из бойцов написал ставшую крылатой фразу: «Только сильным Господь посылает испытания и радость побед».
— Лишь со временем осознал смысл этих слов, неожиданно запавших в душу, — делится Ярослав. — Чем сложнее дело, тем сильнее радость от того, что ты внёс весомый вклад в победу, которую, я уверен, рано или поздно дождёмся. Родившийся на прежних войнах призыв «За веру, царя и Отечество» раньше казался мне чем-то далёким. Но есть моменты, которые нужно пережить, чтобы понять. Первый свист пули, ощущения от которого совсем не те, что мы получаем от перестрелок, увиденных в кино. Воронка от танкового снаряда в десятке метров от тебя. Прилёт ракеты в место, где было подразделение ещё 10 минут назад. И свежий ветерок в нескольких шагах от огненного ада, в котором ты только что побывал. Атеистов на войне не бывает.
В трудные минуты спасает именно вера в Бога, уверенность в том, что мы стоим за правое дело, и мысль, что, если мы не покончим с фашистской гидрой, не отстоим свою страну, завершать дело с оружием в руках придётся уже нашим сыновьям. И на неизменно возникающий в экстремальных ситуациях вопрос: «За что воюем?» даже себе в мыслях отвечаю кратко: «За Родину!».