Давайте поговорим о тех дамах, которые особенно любили обращать на себя внимание в свете примерно в середине позапрошлого века.
Это время благоволило модницам. XIX век – столетие непостоянства в женских нарядах. Новые веянья приходили в основном из Франции, наряды приходилось обновлять часто. Мода менялась от чистого и естественного ампира с его тончайшими тканями и драпировками, до несколько вычурного рококо с более темными тканями, глубокими фактурами, пышными кринолинами и узкими талиями, с открытыми плечами, грудью, спиной. Уходят громоздкие прически прошлого, приходят локоны, узлы, цветы и ленты в волосах. Огромное внимание уделяется аксессуарам и шалям.
Светской даме требовалось много платьев и много украшений: наряды утренние, для приема и посещения гостей, выхода из дома. Вечерние наряды вообще ранжировались по назначению: театр, прием, бал… Платья шились в основном на заказ, ткани нужно было покупать самые актуальные. Содержание дочери на выданье или жены обходилось в целые состояния.
Наталья Гончарова (Пушкина) (1812 - 1863)
Наталья – объект поклонения всего Петербурга. Сдержанность и легкая прохлада в сочетании с возвышенной красотой заставляла влюбляться в нее и взрослых мужчин, и даже совсем юных. Трудно было не померкнуть в свете славы супруга, но ей как-то удавалось. Хотя, справедливости ради, немало злословия вылито в ее адрес: мол, и слишком увлечена собой и светской жизнью, недалекая и равнодушная, спровоцировала трагедию и т.д.
Это и неудивительно – Наталья была действительно красива, ей могли завидовать. Многие современники в письмах и воспоминаниях говорят о ее красоте. Гораздо реже – вспоминают наряды и украшения. Но попытаемся нарисовать ее образ.
На портрете Александра Брюллова (единственный, написанный при жизни Пушкина) Наталья в легком светлом платье. Создать впечатление изящества у такого наряда позволяет тугой корсет, и основа под широкую юбку – комплект нижних юбок. Некоторые модницы подкладывали даже валик ниже талии, для контраста. Рукава почти спрятаны под оборками декольте – «беретами». Для придания формы они дополнены специальными нарукавниками. А вся конструкция дополнена длинными и объемными рукавами из прозрачной ткани (газ, тюль). Это было писком на тот момент – длинные дополнительные рукава были акцентом наряда. Декольте оформлено кружевной двухрядной отделкой, визуально расширяющей плечи. Это еще одно модное ухищрение: чтобы талия выглядела более узкой на контрасте с верхом платья и юбкой. Прическа Натальи – туго заплетенные в узел косы, с пробором спереди – называется «а ля Малибран» (Мария Малибран – известная певица). В XIX веке в моду входит фероньерка, украшение в стиле ренессанса, - обруч или цепочка на голову со спускающимся на лоб камнем или жемчужиной. Такая фероньерка есть и на лбу Натальи.
Приезжавший в Царское Село неженатый приятель Пушкина Василий Туманский называет наряд Натальи «безобразным», а ее саму характеризует безвкусной. Трудно сказать, почему, но не исключено, что как раз из-за чрезмерной «новомодности» ее одежды: не все с легкостью воспринимают свежие веянья.
В Царском Селе же, напротив, было премилое развлечение летом 1831 года: прогуливаться с целью смотреть на гуляющего под руку с супругой Пушкина. «…В белом платье, в белой круглой шляпе, и на плечах свитая по-тогдашнему красная шаль» - вспоминает фрейлина Александра Смирнова.
Собранный по крупицам из письменных свидетельств родных и друзей ее образ такой:
· В 1833 году произвела впечатление на Императора и Императрицу на балу в Уделах ( в костюме жрицы солнца), стала царицей бала по выбору Императора, получила комплимент от них.
· Осенью 1836 после посещения Академии Художеств Айвазовский вспоминал Наталью в изящном белом платье, бархатном черном корсаже с переплетенными черными тесемками, в большой палевой соломенной шляпе на голове. В длинных белых перчатках.
· Свекровь отмечала в письмах постоянную элегантность Натальи.
· На костюмированном балу в Аничковом дворце Наталья Николаевна появляется в триумфальном наряде (подарок Екатерины Загряжской) – библейском костюме Ревекки. Широкие палевые восточные шаровары, почти закрытые длинным бархатным кафтаном фиолетового цвета, обрамлявшим стройную фигуру. С затылка мягкими складками спускается легкое шерстяное покрывало белого цвета, спадая на плечи и обрамляя лицо. Государь снова был в восторге. «Смотрите и восхищайтесь!» - сказал он, показывая Наталью супруге.
Наталья Гончарова вышла за Пушкина в 18 лет (познакомились в 16). Овдовела – в 24. Ее всегда будут вспоминать неотделимо от имени первого мужа. Хотя после она вышла замуж во второй раз – через 7 лет после смерти Пушкина. Оставшись с четырьмя детьми и множеством долгов, она несколько лет носила траур и вела затворнический образ жизни. Замуж вышла за сослуживца брата, убежденного холостяка Петра Ланского, с которым прожила 19 лет и родила еще троих детей.
Эмилия Мусина-Пушкина (1810 - 1846)
Шведка Эмилия (в девичестве Эмилия Карловна Шернвалль) блистала на балах наравне с Натальей Гончаровой. Пучком лунных лучей, отражающихся в зеркале вод, называл ее князь Вяземский. Сох от любви по ней Лермонтов, не рассчитывая на ответное чувство.
Шведка Эмилия (в девичестве Эмилия Карловна Шернвалль) блистала на балах наравне с Натальей Гончаровой. Пучком лунных лучей, отражающихся в зеркале вод, называл ее князь Вяземский. Сох от любви по ней Лермонтов, не рассчитывая на ответное чувство.
Легендарная красавица была примерной супругой и матерью шести детей (двое умерли младенцами). Как и многие слишком яркие, рано умерла: в 36 лет ее убил тиф, подхваченный в собственном же имении при уходе за больными.
Владелица салона Александра Смирнова-Россет вспоминала, что в петербуржском свете это был фурор: «…её белокурые волосы, её синие глаза и чёрные брови». Эмилия стала музой для многих поэтов того времени, а Лермонтов посвятил ей забавный мадригал, в котором «сердце Эмилии подобно Бастилии».
Между прочим, супруг признанной красавицы граф Владимир Мусин-Пушкин после знакомства с юной невестой (хоть ее внимание ему и льстило), писал своим родным, что она не очень красива, сравнивая ее с безукоризненной якобы красотой ее сестры; «но ее лицо так интересно и живо…».
Блистать Эмилия Шернвалль начала в 1826 году – сначала в аристократическом обществе Хельсинки (тогда Гельсингфорс), посещая вместе с сестрой Авророй каждый бал. После 1831 года, когда Эмилия уже замужем, и ее мужу позволяют вернуться в Москву (из-за связи с декабристами, он был императорским приказом командирован в финляндский полк) – красавица покоряет московский свет.
У нее был актуальный типаж того времени: утонченные черты, белизна кожи, яркие глаза, маленький рот, прямой удлиненный нос… Духовность и возвышенность во взгляде и стати. Возможно, дело еще в энтузиазме, с которым Эмилия бралась за любое дело. Ей нравилось и впечатлять, и вести спокойную размеренную полную хлопот жизнь в имении. Крестьяне имения нарекли ее «Борисоглебским ангелом».
Зинаида Ивановна Юсупова (1809 - 1893)
Зинаида Ивановна (в девичестве Нарышкина) была женой князя Бориса Юсупова, в своем первом браке. Тот на момент знакомства был 30-летним вдовцом, долго сватался, откладывал свадьбу из-за пожеланий матери, наконец пышная свадьба состоялась. Но с некоторыми казусами, как то: возвращение за забытым благословеньем от отца, потеря невестой кольца в церкви, слишком веселое настроение невесты в церкви (что считалось нехорошим знаком). И в самом деле, Зинаида Ивановна скоро разочаровалась в браке. Оказалось, что с ее живым и обаятельным нравом трудно и скучно изображать роль благодетельной супруги при взрослом муже. Последней каплей стала смерть ребенка при родах. После этого случая Зинаида стала вести образ жизни свободный и романтический. В 1849 году она станет вдовой (князь Юсупов перенес холеру, скончался от тифа), поссорится с императором, познакомится с новым мужем – капитаном, для которого купит титул графа, чтобы брак не считали мезальянсом.
Она была одной из самых модных дам, долгое время пользовалась вниманием Николая I. Современники отмечают как ее кротость и приветливость, так и природные данные: высокий рост, изящество фигуры, красивые черные глаза и веселое живое выражение на лице. Она была баловницей императорского дворца, и посещала балы, пока не упала из кареты и не сломала ногу, став навсегда хромой.
«Сидела вся в бриллиантах», - первое упоминание о ней как о невесте, еще до свадьбы, из уст сенатора А. Булгакова.
Зинаида любила развлечения и наряды, муж – был погружен в вопросы преобразований имений и приходно-расходные книги. Она – часто оставалась наедине с собой и любила эпатировать. Например, прийти в ресторан с подругами и заказать себе ужин (тогда в подобные заведения могли заходить лишь мужчины). Девушек арестовали, ожидалось царское наказание, но Николай I не обратил внимания на инцидент.
Когда Зинаида повредила ногу – она заказала себе роскошный инкрустированный бриллиантами костыль. А платье для бала в собственном особняке выполнила тяжелым, из голубого штофа. Это в то время, когда остальные дамы пришли в легких шифоновых нарядах. Да, она не танцевала, но незамеченной не осталась!
Поговаривают, что у нее было множество поклонников, не все из слухов правда, но и сам Николай I якобы даже предлагал ей поехать на отдых в Царское Село с целью совместных прогулок и бесед. А Зинаида предложение отвергла.
Еще одна страстная любовь Зинаиды Ивановны – жемчужные украшения. Она была верна им до старости. А прожила она долгую жизнь, до 83 лет.
Елизавета Ксаверьевна Воронцова (1792 – 1880)
Елизавета Ксаверьевна (урожденная Браницкая) – супруга генерал-губернатора Михаила Семёновича Воронцова, ей посвящены многие стихи Пушкина. Описывая ее, современники отмечают приятную улыбку (как ни у кого другого), быстрый и нежный взгляд и «польское кокетство» в сочетании с традиционной скромностью. Скромность – это материнское воспитание. Ее мать Александра Васильевна – супруга коронного гетмана графа Ксаверия Петровича Браницкого, имеющего большое поместье в Киевской губернии, - и сама из очень богатой семьи, племянница Григория Потемкина. Была весьма скупой, хотя и не знала счету своим богатствам. Девушкой Елизавета жила с матерью в поместье, вдали от «светской распущенности», и ждала своего суженого, которого должна была выбрать мать, чтобы надежно пристроить приданое.
Даже по свидетельствам Пушкина, да и других современников, Михаил Воронцов не был верен супруге. Хотя, внешне для друзей и знакомых они выглядели редкостно примерной парой, дружной и любящей «точно два ангела!». Позже Елизавета и сама начнет увлекаться мужчинами, и увлекать их. Ведь она умела собрать вокруг себя блестящее общество в Одессе, где они жили с супругом, и где отдыхал весь цвет русской и польской интеллигенции и аристократии, и неудивительно, что хотела быть любимой. Поговаривают, супруг даже не признал одного из детей Елизаветы, дочь Софью. Зато о девочке недвусмысленно отозвался Александр Раевский, вероятный возлюбленный Елизаветы Воронцовой.
Елизавета имела прекрасный вкус. Например, она стала одним из дизайнеров дворца в Алупке, возведенного супругом. Ее наряды были бесконечно роскошны, а драгоценности изысканны и дороги. Любила шляпы с перьями, дорогие фактурные ткани, кружева. Двери дворца Воронцовых всегда были открыты для местного общества и гостей, но Воронцова неизбежно затмевала собою всех местных дам. Мягкая, очаровательная, женственная, грациозная… Очень эффектно она смотрелась за своим маленьким портативным органом, которым владела в совершенстве. Воронцова прожила 87 лет, но до сих пор жива в своих многочисленных портретных образах и в стихотворных строках…