Открывая первый том книги "Трагедия народа. Книга памяти жертв политических репрессий", я смотрю на фамилии своих дальних родственников, осуждённых по 58-й статье (измена Родине). В основном это - крестьяне, колхозники из деревень в несколько домов. Каким образом они умудрились там "изменять Родине" - известно только сотрудникам НКВД, полномочия которых позволяли осуждать людей без судебных разбирательств. Судьбы почти четырёх миллионов советских граждан были пережёваны сталинскими репрессиями.
Дом за высоким забором
Старожилы села Токтайбеляк до сих пор помнят место, где стоял дом НКВД-шника Петрова. Дом за высоким забором больше напоминал крепость. Его хозяин предпочитал покидать своё убежище только по рабочим вопросам, а ночью спускал с цепи волкодавов.
Всю свою жизнь этот офицер прожил в страхе, опасаясь мести односельчан.
Не раз ему швыряли в окна камни, не раз выкрикивали угрозы, и не зря он держал в доме несколько единиц огнестрельного оружия на случай штурма. Соседи затаили зло на своего земляка - и было за что. Петров положил глаз на дочку местного попа. Мужа посадил, благо время такое было: начальство давило сверху, требовало выполнения плана. Муж сел, а его супруга сначала развелась, а потом снова вышла замуж. Уже за офицера госбезопасности.
Чем не сценарий для фильма? И сколько таких "сценариев" можно найти, лишь слегка зацепив неудобную часть истории самых обычных сёл и деревень?
Бабушка вспоминала, что в конце 30-х, когда чёрный воронок внезапно появлялся то тут, то там, и неизменно с его появлением исчезали люди, жители села боялись включать по вечерам свет. Страх иррациональный: если приедут - всё равно заберут. Но люди, запуганные полной неизвестностью, просто затаивались и молились, потому что ничего другого им не оставалось. Бабушка вспоминает, как увезли приходившегося нам роднёй офицера Красной Армии. Увезли в Сернур, там находился ДПЗ - дом предварительного заключения. А потом, спустя какое-то время, уведомили, что подследственный повесился. Надо думать, из-за стыда за совершённые преступления.
Но не о репрессиях эта публикация, а о том, какие психические резервы находили в себе люди, которые, подвергаясь изуверским пыткам, сохраняли человеческое достоинство, отказывались признаваться в абсурдных обвинениях и клеветать на земляков. Помогут нам пролить свет на этот вопрос воспоминания поэта Николая Заболоцкого, который свою юность провёл в том же Сернуре, а за "контрреволюционную деятельность" был арестован уже в Ленинграде в 1938-м и после полугода издевательств, пройдя семь кругов ада в пыточных камерах, получил по решению Особого Совещания, то есть без приговора суда, 5 лет лагерей.
Что ломало человека
Заболоцкий, на глазах которого люди превращались в животных умелыми действиями палачей, рассуждает о том, что являлось главной причиной психической ломки, после которой человек терял веру в себя, людей и все светлые идеалы.
- Не садизм следователей, который носил явно извращённый характер.
- Не скотские условия существования в камере, где заключённые были вынуждены спать по очереди, потому что одновременно все лёжа на полу поместиться не могли.
- Не ложные обвинения, когда честный работяга, отдавший жизнь советским идеалам, чувствовал себя оговорённым.
Ломала человека мысль, которая рано или поздно приходила к каждому, томившемуся в клетке: "В моей голове созревала странная уверенность в том, что мы находимся в руках фашистов...". Перед человеком, воспитанным на идеалах советской идеологии, внезапно раскрывалась та грань реальности, которая прежде была недоступной и невозможной. Эта грань, за которой, по определению следователя Лупандина, "заканчивалось действие советской Конституции".
Видя, что представители власти делают со своими гражданами, человек разочаровывался во всех ценностях, которые прежде вели его по жизни. Он разочаровывался в советской идеологии, потому что видел перед собой садиста в форме советского офицера. А когда человек утрачивает веру в свои ценности, он становится жертвой. Он ломается и за стакан воды оказывается готов подписать, что угодно.
Но что же тогда удерживало от падения самых стойких?
Стержень, который не давал сломаться
Те, кто подобно Заболоцкому, сумел сохранить своё человеческое лицо, сделали это потому, что не разочаровались в людях. Они сохранили веру в Человека, в самих себя и в те ценности, которые вкладывали в них родители.
Они не отождествили ад пыточных камер с жизнью как таковой. А людей в погонах не стали отождествлять с образом советского офицера. Они лишь приняли страшную реальность, согласно которой оказались в плену у изуверов. Они сохранили надежду на то, что борьба не напрасна, что достойных людей больше, чем подонков, что эта жизнь стоит того, чтобы за неё стоять. И они, вновь и вновь проходя через ночные допросы, понимали всё яснее:
нет на свете такой силы, которая может заставить человека сделать то, что он сам не захочет.
Можно пытать, можно убить, но высшая форма власти - решение самого человека. И как только заключённый это понимал, следователи теряли над ним власть. Открывшего секрет силы собственного решения человека можно было лишить жизни, но нельзя было победить. Проще дать 5 лет лагерей и избавиться, чем продолжать тратить на него время.
Этот уникальный опыт выживания в условиях, которые даже сложно себе вообразить человеку со здоровой психикой, является ценнейшей частью нашей культуры. В нём отражено столкновение самой тёмной и самой светлой сторон человеческой души и показан путь к удивительной силе духа, перед которой оказывается бессильной огромная карательная махина со всеми её изуверскими методиками. Прикасаться к этому пути, читая воспоминания репрессированных, настолько же страшно, насколько и полезно...
Мои соцсети: ВК Телеграмм Ютуб