Прогремевшая несколько дней тому назад битва ознаменовала конец нашей Компании. Нашей семьи. Так же, как и всей кампании в целом, длившейся уже который год и успевшей всех нас достать.
Писать я никогда не любил. Да и не особо-то умел, если честно. Наш капитан с громким триумфом во время небольшой пирушки закончил обучать меня этому ремеслу совсем недавно. «Битвы можно вести не только сталью и ворожбой», как любил он часто поговаривать. Да и не только он. Эту фразу-то за свою жизнь я слышал столько раз, сколько и не сосчитаешь. И где теперь все эти умники? Ха!
Вот дубина! Над чем я смеюсь? Те-то ладно, но капитан? Человек, ставший мне добрым наставником и заменивший отца? Да, его не стало. Несколько дней назад он лежал под грудой мёртвых тел. Среди тех немногих бедолаг, кто пережил кровавую бойню, сущий ад, и остался жив. Без левой руки, лишённый правого глаза, с обожжённой черепушкой и раздробленным коленом. Залатали его быстро, но…
Но лучше я начну с начала. С того самого вечера, перед нападением на вражескую цитадель.
Меня зовут… А впрочем-то и неважно. Всё-равно в наших кланах раздают такие имена, которые извне никто не сможет выговорить. Да что юлить, мы сами-то друг друга по прозвищу кличем. Я вот десятник формирования арбалетчиков. В Компании давно. Уже шестьдесят шестой год вроде как. Однажды какой-то новичок, узнав о сроке моей службы, в шутку назвал меня Колдуном. Мне это о-о-очень не понравилось, поэтому новичок тот сразу же отправился в запас. То бишь, в лазарет. Но вот прозвище, чёрт бы его побрал, ко мне так и прицепилось. Хотя после этой битвы, я думаю, что оно не так уж и далеко от истины.
Капитану вот в прошлом месяце стукнуло за полтораста. Отрядом командует последние лет восемьдесят. И даже он не пережил этого ада…
Но я снова отвлёкся. А уже написанное пером на бумаге просто так не сотрёшь. Да и чернил-то осталось не так уж много.
Так вот, тем вечером мы и ещё четыре таких же полка по тысяче голов каждая заняли основные позиции неподалеку от цитадели, взяв её в кольцо. Пять тысяч человек… Для такой битвы это конечно было чересчур. Тем паче, главная резиденция противника находилась далеко отсюда. А здесь за несколько дней разведки нам не удалось насчитать даже тысячи. Если прибавить к этому пару-тройку сотен боевых машин и осадных орудий с нашей стороны, то у кого-нибудь да должен назреть закономерный вопрос.
Но никто этот вопрос не осмелился озвучить. Как и подумать о чём-то похожем. Потому что все пять тысяч человек прекрасно знали, с кем воюют. Это не несколько сотен оборванцев с тупыми мечами и клинящими арбалетами. Это несколько, мать их, сотен вымуштрованных ветеранов, знавших своё дело лучше, чем та орава союзников, для которой нашей Компании пришлось разделиться. А если точнее – не только они. Самым страшным орудием противника были колдуны. Волшебники, маги, чародеи, кудесники, волхвы хреновы – называйте, как хотите. Для нас это было настолько же противоестественно, насколько и отвратительно. И из-за знания того, что они могут сотворить наш боевой дух неуклонно падал на самое дно.
Потому, нашим капитаном и начальниками союзных полков было принято самое правильное решение – перед сном закатить коротенькую пирушку, предварительно наловив дичи и фуражировав к нашим лагерям бочки с вином. Красота!
Только представьте себе эту картину-то. Целый полк закалённых в бою вояк, поддерживаемый десяткой могущественных колдунов, чётко расставлен по стратегическим позициям несокрушимой цитадели и ожидает нападения. Под ними на некотором удалении стоят гарнизоны, превосходящие первых по численности в целых пять раз. Но только по численности. Настоящих воинов в этой орде наберётся в лучшем случае тысячи три, а то и меньше. И вместо того, чтобы готовиться к граду огненных стрел и шаровых молний, эта орда, не обращая никакого внимания на противника, закатывает пьянку-гулянку!
В любом другом случае это было бы невероятной глупостью с нашей стороны. Но только не сейчас. Мы-то уже встречались с колдунами ранее. Поэтому прекрасно знали их повадки. Они не нападают со спины и не отдают подлых приказов. Встречают любого оппонента лицом к лицу. Но это не делает им никакой чести. Ибо когда настаёт момент истины, эти звери устраивают настолько жестокое кровопролитие, что даже спустя недели вороны не смеют приближаться к изуродованным трупам павших. Как своих, так и чужих.
Итак, пир был начат незадолго до заката. На всякий случай, мы потушили большинство факелов - мало ли что взбредёт в голову колдунам. По старой традиции после трёх наскоро опустошённых кубков с вином, ребята из нашего отряда устроили соревнование. Если проще, то мы били друг другу морды пока не оставался один победитель. По нашим меркам всё было цивильно. В эти мгновения мы никогда не выкладывались по полной и не впадали в кровавую ярость. Лишь старались сбросить напряжение и уладить все споры. Чтобы затем пойти в бой с ясным осознанием того, что смерть может забрать нас в любой момент.
«После этой битвы вернусь к жене и детям. Хватит пока с меня», сказал уже позже у костра мой самый близкий друг, такой же десятник арбалетчиков, как и я сам. Я же в своей манере, как обычно, помалкивал. Батон в шутку парировал: «Надолго ли тебя хватит, Борода?!» Мы все рассмеялись, зная, что тот был недалеко от правды.
Шутка за шуткой, кубок за кружкой, минута за часом, и на дворе уже стояла непроглядная ночь. Врождённое чутье наших людей нередко давало нам некоторое преимущество. И вот когда из-за густых облаков перестал пробиваться хоть какой-нибудь намёк на свет, все лагеря на мгновение затихли. Чтобы затем под вновь нарастающий шум начать приготовления. Это положило начало нашему концу.
***
Первым и главным препятствием для удачного штурма стал долбаный Купол. Это колдунское изобретение было предназначено для того, чтобы ни один снаряд, будь то стрела или чары, не смогли проникнуть внутрь, в то время как нас бы обстреливали вражеские арбалетчики.
Именно это и озадачило командиров. Ведь ранее-то Купол активировали, как только садилось солнце. Зрелище было то ещё: золотые и красные отблески переливались друг с другом в этой почти прозрачной сфере, чтобы затем сохранить свои краски на целую ночь, освещая прилежащие окрестности. Недурно. Но в этот раз всё было иначе.
Некоторое время пронаблюдав за врагом и не заметив ничего подобного, мы начали перешёптываться. «Не может быть всё настолько просто», выпалил один. Другой, сплюнув, подхватил: «Гнусная магия!»
Тогда сотники и высшие командиры решили направить несколько ребят поближе и разузнать, в чём там дело. Оказалось, что ничего страшного не случилось. Как и хорошего. Колдуны каким-то образом улучшили свою защиту, и теперь Купол был абсолютно прозрачным. Но то, что он стоял на месте всё ещё можно было определить по лёгкому гулу, исходящему от него вблизи. Оставалось надеяться на то, что его главная уязвимость не была так же изменена. Если не устранена.
Дальше за дело взялись сапёры. Эти ребятки пользовались лопатками словно продолжениями своих рук. И немного погодя, нам удалось выяснить, что в своей уязвимости Купол остался нетронутым. Значит работаем по-старому: роем подкопы, ломаем стены таранами и проникаем внутрь пока баллисты и крючники, рискуя собственными жизнями, отвлекают противника на стенах.
Враг пока ничего не замечал. И за это надо отдать сапёрам должное – даже мы, солдаты, находящиеся с ними поблизости, порой не слышали, как они работают.
Пока те – уже чуть ли не носом - рыли землю, за дело взялись крючники. Они с хирургической точностью знали, с какой силой швырять свои инструменты в обход защиты Купола. Под раскаты загудевших союзных горнов и зажигающиеся повсеместно факелы, отвлекающие внимание врага, эти профессионалы ловко орудовали верёвками с крюками на конце, закидывая последние прямо на стены. Некоторым даже удавалось попадать по солдатам противника, скидывая их наземь, чтобы затем новым броском ухватиться железяками за освободившиеся кусочки стены.
Тем временем в дело вступили наши любимые осадные орудия – ими Компания гордилась не меньше, чем собственными боевыми заслугами за долгие годы службы. Прикрываемые металлическими щитами команды из нескольких человек тащили лестницы к стенам, чтобы затем, пристроив их, начать штурм цитадели.
В других местах запели свои ударные ритмы специальные тараны, которые с каждым ударом о крепкий камень делали ещё несколько выбоин поменьше. А баллисты и катапульты работали издалека, стараясь попадать туда, где нет наших бойцов.
Тут же хочется отметить, что ворота у цитадели были всего одни. Но забаррикадированы как физически, так и волшебно они оказались настолько, что ломиться через них соразмерно самоубийству всех пяти тысяч воинов.
Вражеские стрелы лились с неба рекой. Если бы не особые шлемы крючников и лестничих, представлявших из себя широкополые металлические шляпы, у них бы не было и шанса. Высокие щиты, прикрывавшие тараны и метательные орудия пока что также справлялись на ура.
Я хоть и командовал десятью арбалетчиками, мне вдобавок впрягли ещё несколько человек. В мои обязанности входили обстрел врага, отвлечение внимания от наших основных сил и раздача приказов моему непосредственному отряду. И первое время всё шло вроде бы неплохо. Пока одного из моих подчинённых не поразила молния с самой высокой башни цитадели. Эта молния была из разряда слабейших в арсенале колдунов, зато крайне точная.
«Чёртов Римус!» Этот длиннобородый седой старик поплатится за каждую унесённую жизнь и сотку отнятой у свободных народов земли! Но тут же мой гнев сменился уколом вины. Вины, которая давала о себе знать каждый раз, когда погибал кто-то из моих подчинённых. Вины, которая заставляла меня все эти годы твёрдо отказываться от повышения. И той вины, которая не позволяла мне быть обычным рядовым солдатом. Которая направляла мой гнев и опыт.
И в этот раз моя вина заставит кровью заплатить эту сволочь за всё, что он натворил за годы своего правления колдунами!
Я отдал очередной приказ. Солдаты перегруппировались за щитами, продолжая обстрел. Хоть наши снаряды пока и не имели практически никакого эффекта, все прекрасно понимали - Купол не вечен. У него тоже есть свой предел. А боеприпасов у нас в избытке.
Стена с нашей стороны была пробита уже наполовину, боевой дух поднимался. Но в какой-то момент я увидел яркую вспышку, летящую в моём направлении. Машинально отпрыгнув влево, я приказал: «Всем на землю!» Но увернуться удалось не всем. Одни не услышали. Другие просто не успели. И в следующее мгновение около двадцати человек вместе со щитом, окутанные жарким паром, стали плавиться у меня на глазах. Несколько крупных огненных шаров врезались в них и разорвались словно пороховая бочка с зажжённым фитилем. Ребята бились в агонии, и никто не был в силах им помочь.
В то же время, когда мне удалось прийти в себя, я увидел, как Купол дал трещину. Пара вражеских солдат полетели вниз со стены, поражённые стрелками моего друга Бороды. Но длилось это всего несколько мгновений.
Без щита мы оказались открыты. Поэтому собравшись с силами и крикнув что есть мочи, я собрал уцелевших, чтобы мобилизоваться к ближайшему тарану. Но оказалось, что здесь дела шли хуже. Стена в этом месте была пробита от силы на треть. Таран клинило через раз. При том, что солдатам приходилось постоянно высовываться из-за щита, чтобы отбить молотками механизм, я удивился, что они все целы и невредимы.
Самое страшное уже было позади. Заметив, что их основная линия обороны дала сбой, колдуны полностью сосредоточились на своей защите. Ведь для поддержания Купола им требовалась вся волшебная энергия, имевшаяся в запасе. Потому они перестали докучать нам своими грязными фокусами, а мы в свою очередь налегли на нападение с удвоенной силой. Так было раньше, так оказалось и сейчас.
***
Когда таран, который мы защищали справился со своей задачей, над западным побережьем уже взошло солнце. Тучи разбежались за восточные горы, так и не удосужив дождём равнину, на которой происходило сражение.
Мёртвые тела как наших, так и противников валялись повсюду. Первых было куда больше.
Затем последовал приказ о прямом проникновении на территорию цитадели. За целую ночь нашим таранам удалось проделать в стенах лишь четыре дыры. И через эти дыры, стягиваясь с округи, внутрь наконец повалил народ.
В последствии мне так и не удалось выяснить, всем ли не повезло так же, как и нам. Но когда первая сотня, среди которых были и бойцы моей Компании, вломилась на территорию врага, её поджидал неприятный сюрприз. Издалека по ним начали обстрел вражеские арбалетчики. При контакте их болты разделялись на кучку мелких, которые взрывались, превращаясь в подобие тех огненных шаров, что спалили добрую половину моих людей. Снова грёбаные фокусы!
Тут я понял, что колдуны оставили Купол и принялись помогать своим людям. Наши в свою очередь уже захватили стены и помогали пехоте, ведя огонь по противнику. Этого было недостаточно – мало того, что колдуны зачаровывали болты, так они ещё и защищались волшебным барьером.
Длилось это представление долго. До тех пор, пока кто-то из союзных командиров наконец не прорвал оборону и не окончил жизнь грязного колдуна, отрезав тому башку.
Итак, путь был свободен. Проходи да радуйся, но не тут-то было…
Когда мы преодолели небольшой участок из разрушенных домов и заваленных хламом улиц, авангард поджидал новый сюрприз. По периметру крепости были установлены металлические башенки, из которых вырывались сгустки энергии. Эти сгустки по приближении к ним превращали всё живое в пепел. Для нас это оказалось явной неожиданностью. Ведь улицы, ведущие к главной башне с нашего направления, можно было пересчитать по одному пальцу левой руки.
Половина оставшихся войск перебиралась через стены. Другой половине, куда входили и мы, повезло меньше. Двигать до более-менее безопасного прохода было долго. Солдаты еле стояли на ногах от изнурения. Потому командование решило перевести дух и обдумать дальнейшие действия. Судя по обстановке, остальные наши силы продвинулись не сильно дальше.
Первый предложенный вариант состоял в том, чтобы завести баллисту как можно ближе и стрелять в колдовскую башню до тех пор, пока та не рухнет. В ожидании другой стратегии мы так и сделали. На обстрел ушло порядка сорока снарядов, и это принесло свои плоды. Первые двадцать заставили башню покоситься и заискриться. Вторая партия здоровенных стрел закончила дело. С приподнятым боевым духом и новыми силами наши люди понеслись в атаку.
Весь день мы провели на территории цитадели, отражая вражеские нападения и контратакуя в ответ. Солдаты противника дрались ожесточённо. На одного врага приходилось пять наших. Казалось, что в ближнем бою они впадают в ярость подобную той, что испытывают воины кланов моего народа. Вкупе с обмундированием высшего качества и мастерскими навыками они были похожи на богов войны в человечьем обличии. Настоящая элита. Но для них этого оказалось недостаточно.
***
Наступил глубокий вечер, когда мы разобрались с последним из них и проследовали к главной башне. По пути мне повстречался капитан нашей Компании. Я так сильно этому обрадовался, что загнанная в угол усталость дала о себе знать. Я обмяк и чуть не повалился наземь, всё ещё держа в руках окровавленные топорики. Капитан с перевязанным глазом поддержал меня и лишь объявил суровым тоном: «Это ещё не конец».
Мы сделали небольшой перерыв пока остальные готовились к финальному марш-броску. Капитан обрисовал ситуацию и поведал о том, что происходило на других фронтах. Из пяти тысяч солдат выжили лишь три сотни. А из нашей Компании осталось всего шестьдесят три человека. Включая меня, Бороду и ещё семерых, что сражались сегодня бок о бок со мной. Когда колдуны оставили Купол и вступили в прямую конфронтацию, их грязная магия полилась рекой: град из огненных и ледяных шаров, цепные молнии, воздушные пузыри, схлопывающиеся пугающими взрывами. И это только то, что видел сам капитан, который потерял глаз в схватке с одним из вражеских командиров. Да, мы понесли значительные потери и были измождены, но самое главное по словам моего начальника было то, что: «Римусу уже некуда деваться. Либо он сейчас сдастся в наши руки, либо его покарает Высший Совет».
Итак, многолетняя кампания против захватчиков с севера подходила к концу. Мы собрали полсотни людей: пополам наших, среди которых были мы с капитаном и союзных ветеранов с их командирами. Остальных, включая Бороду, рассредоточили по внешнему периметру главной башни цитадели, наверху которой ждал своей участи Римус с остатками личной гвардии.
Ясную ночь озаряла полная луна. Отблески факелов играли на обшарпанных доспехах. И хоть мы были воодушевлены скорой победой, бдительности никто не терял. Мало ли ещё какие фокусы мог выкинуть этот паршивый старикашка.
Лестница, по которой наш отряд двигался наверх казалась бесконечной. Случайные шорохи и скрипы давили на нервы. «Снова колдовство?», вырвалось у кого-то сзади. Но ворожба к этому была непричастна. Потому что уже через несколько ступеней показались закрытые деревянные двери. «Всем быть начеку…», вдруг тихо сказал капитан и посмотрел на меня.
Мы уже готовились применить к дверям грубую силу. Но как только солдат, шедший в авангарде легонько надавил на них, они распахнулись.
Посреди зала, что служил покоями коменданта крепости, перед нами предстал невысокий смуглый старик с длинными седыми усами, бородой и надменной ухмылкой. Его окружали восемь солдат. Таких же, с какими мы сражались внизу. И каких за эту кампанию убили великое множество. Мне даже стало немного жаль их – ведь эта элитная восьмёрка стала одной из последних в своём роде. Но всё же что-то в их взгляде было иным. Страх? Ненависть? Безумие? Или всё сразу? За годы своей службы я постоянно смотрел в глаза смерти, но такой взгляд увидел впервые.
Капитан жестом отдал приказ окружить врага, который стоял неподвижно. И одновременно крикнул: «Сдавайся, Римус! Вели своим людям убираться и держи руки так, чтобы я их видел!»
Никто из них не шевельнулся. Безумные глаза личной гвардии старого колдуна бегали туда-сюда, но сами они даже мускулом не повели. Меня начали терзать сомнения. В голове всплывали старые воспоминания. О победах, поражениях, потерях… Вина снова кольнула меня в сердце, но я быстро отогнал это гадкое ощущение.
Половина солдат также начала вести себя странно, то оглядываясь по сторонам, то тряся головой. А другая половина – те, что из нашей Компании – будто ничего и не произошло.
Римус осторожно поднял руки, подавая знак, что он отступает. Чтобы затем медленно опустить их, скрестив ладони у паха.
«Только без резких движений. Высший Совет Колдунов дал тебе последний шанс и ты его упустил. Сдашься - тебя отдадут под честный суд. Сделаешь глупость – мы казним тебя на месте. Бежать некуда», твёрдо заявил главнокомандующий союзной армии.
Римус злорадно улыбнулся. И вдруг началось то, чего мы не хотели, но так ждали.
Молниеносный выпад одного из вражеской восьмёрки оборвал жизнь главнокомандующего, стоящего в нескольких шагах от первого. Нам потребовалось целое мгновение, чтобы осознать случившееся. Остальные семеро начали свои атаки друг за другом. Некоторые кричали.
Отряд союзников пришёл в себя позже наших, и это стоило им половины жизней. Компанейцы яростно отбивались, но того было мало. Один за другим замертво упало пять человек. Первый гвардеец погиб от руки капитана, когда тот увернулся от удара меча и разрубил наискось грудь противника. Мои топорики унесли жизнь второго, проломив ему череп. Третий пал, когда от наших сил уже осталась жалкая половина.
Эти ребята и раньше сражались словно берсерки, но в тот момент их было просто не узнать. Когда я увидел, как колдун перебирает пальцами воздух, всё встало на свои места. Это же понял и капитан. Он увернулся от гвардейца за спину смуглого коротышки и занёс клинок над головой последнего. Эффекта это не возымело. Капитана отбросило в сторону. Его колено превратилось в кусок раздробленного мяса с костями. Но тот как будто ничего и не заметил. Попытки подняться на ноги заканчивались падением на твердый каменный пол. Гвардеец ринулся добить капитана, но кто-то из наших оказался быстрее и защитил того своим телом. Он обмяк и свалился рядом вместе с мёртвым безумным берсерком, которого дёргал за ниточки колдун.
Я яростно взглянул на Римуса, готовясь атаковать. Он поймал мой взгляд и выкрикнул два слова.
Вокруг всё окутал туман. Время замедлилось. Сражение продолжалось, но будто без моего участия. Затем я увидел силуэты. Силуэты павших в прошлых битвах. Силуэты павших за последние два дня. Мои враги. Мои подчинённые. Мои товарищи. Все они беззвучно проклинали меня. Упрекали в их смерти. И я почувствовал укол вины, какой мне не приходилось ощущать прежде. Моё лицо дрогнуло под напором эмоций.
Так я и стоял будто сам не свой и смотрел как один за другим погибают те, с кем я поднялся в этот зал. Сейчас-то уже и не вспомнить, сколько мне довелось провести в таком состоянии. Но в один момент, взяв себя в руки, я напрягся так сильно, что мышцы начало сводить судорогой. И заорал, как это бывало в те моменты, когда ярость напрочь перекрывала остальные чувства.
Мир вокруг вернулся к своему обычному течению. Осталось лишь семеро наших. Капитан лежал на полу, отбивая атаки одного из двух оставшихся гвардейцев. Римус, уже раненый в плечо, сидел на одном колене и что-то гневно бормотал себе под нос.
Продолжая орать, я поднял с земли свои топорики и ринулся к старикашке.
«Стой, Колдун!» Но когда я понял, что капитан кричал не Римусу, было уже слишком поздно.
Первый топор нашёл свою цель на позвонке усатого старика. А когда второй перерубил шею, отсекая его голову от тела, вспыхнул такой яркий свет, что я машинально прикрыл глаза рукой. А затем случился взрыв.
***
Очнувшись, я обнаружил над головой ночное небо. Вокруг стояла полная разруха, но было ясно – это всё ещё комендантские покои, в которых происходило сражение. Я сбросил с себя обезглавленное тело Римуса и с трудом поднялся на ноги. С презрением сплюнув на мёртвого старика и подойдя к краю башни, моему взору открылось следующее: оставшиеся внизу солдаты с факелами бегали туда-сюда, как угорелые, растаскивали булыжники и громко ругались. Я хотел было крикнуть им, но только сейчас адская боль дала о себе знать – рёбрам пришёл кирдык.
Когда мои ватные ноги достигли основания башни и ступили наружу, меня заметил Борода. Он подбежал ко мне и чуть ли не обнял. «Капитан хочет тебя видеть», серьёзно заявил мой друг и повёл к остальным из Компании.
«Мы вытащили его из-под обломков и груды тел. Вроде пока живой, но…», продолжал он, поддерживая меня по пути. Услышав это, я ускорил шаг, почти перейдя на бег.
Достигнув капитана в окружении наших, я не смог сдержать эмоций и упал рядом с ним. Его раздробленное колено перевязали как могли и наложили шину, но всё остальное… От левой руки осталась маленькая культя, кожа на черепе была сожжена дотла, демонстрируя во всей красе единственный глаз, который дёргался то на меня, то на остальных. И тем не менее, мой названный отец и наставник был жив. А затем, кашляя, он лишь пробормотал: «Колдун… мать твою… если я останусь здесь… среди наших… похорони меня вместе с ними… Компания теперь на тебе», и отключился.
В этот момент моя вина снова дала о себе знать. Если бы я успел отреагировать на последний приказ в башне; если бы я не побежал к Римусу с топорами наперевес и не окончил его жизнь… Изменилось бы хоть что-нибудь?
Все уставились на меня. А я, не обращая на это никакого внимания, лёг рядом, закрыл глаза и потерялся во сне. Последнее, что мне тогда довелось услышать был голос Бороды: «Оставьте. Дайте им отдохнуть».
***
Меня встретило на удивление пасмурное утро. Такое же, как и настроение всех солдат, выживших в этой осаде. Не знаю, удалось ли ещё кому-то поспать – ведь, как и ночью, они продолжали разгребать завалы, искать выживших и подтаскивать мёртвых к общей куче.
А вот капитан, как лежал рядом со мной, так на месте и остался. Только сейчас он бился в забвенной агонии, от него веяло жаром и гнилью, а с уст срывались тихие неразборчивые слова. В глубине души я надеялся, что он выживет, снова возьмёт командование в свои руки, но… Этого не случилось.
Когда капитан издал последний вздох, мы с ребятами отнесли его к телам павших товарищей, как он того и желал, собрали всех в кучу и устроили большой погребальный костёр, провожая их в последний путь. Пусть всем им повезёт оказаться на той стороне среди героев и Отцов-Богов, где они вечно будут пировать и рассказывать друг другу истории о славных битвах и горьких поражениях.
***
Дело шло к ночи, когда мы с Компанией окончательно попрощались со всеми погибшими в этой кутерьме. Нас осталось ровно двадцать три человека. Отчаянные и в самом скверном расположении духа. Маленькая угрюмая кучка по сравнению с той доблестной оравой, которой мы подошли к цитадели, что стояла на обширном плато, отделявшим восточные горы от западного побережья.
Своими последними словами капитан назначил меня на своё место. Но ни мне, ни ребятам в тот момент было не до этого. Возможно в будущем я и смог бы возглавить нашу Компашку, но… Сейчас мы просто устали.
До союзных войск, хоть от них осталось немногим больше, нам и подавно не было никакого дела. Потому, собрав свои вещи, мы молча покинули это проклятое место, где до нас пали бесчисленные армии. Если бы не наш отряд, то же самое случилось бы и в этот раз. Но как перед уходом сказал Борода: «Миссия исполнена: цитадель взята, противник разгромлен, а колдуны во главе с Римусом мертвы. Что будет дальше – уже не наше дело».
В молчании дойдя до каменистого побережья, мы загрузили провизию на лодки, забрались сами и поплыли домой через Немое Море.
***
Я пишу эту историю в то время как до родных берегов остаются считанные дни. До этого момента море вело себя спокойно, но сейчас погода начинает портиться. Надеюсь, нам повезёт и предчувствия снова окажутся верными. Не хотелось бы пойти на дно к чертям морским. Да и будет обидно умирать после всего, через что мы прошли.
Чернила на исходе, бумага отсырела и писать становится всё труднее. У нас остались пустые бутылки из-под рома. Поэтому в крайнем случае, рано или поздно, моё послание достигнет рук тех, кто на него наткнется - будь то случайный рыбак или ребятишки, строящие песчаные замки у далёкого побережья.
Откровенно говоря, эта история должна стать не жалким описанием великой битвы или воодушевляющим призывом к восстанию против других оккупантов. Я просто хочу запечатлеть в памяти будущих поколений нашу Компанию, наших ребят, капитана, Бороду… И возможно себя самого.
Наверное, именно этому-то и пытался научить меня мой названный отец, когда в моменты спокойствия тихими вечерами он садился со мной за небольшим столиком и показывал, как правильно выводить на бумаге буквы и вкладывать в них особый смысл.
Во сне, лёжа рядом с капитаном в последний раз, он сказал мне: «Хватит корить себя за погибших, Колдун». Не знаю, было ли это лишь сном, но после этих слов мне почему-то стало легче. Меня больше не беспокоили уколы вины.
Усиленный ветер превращается в шторм. Лодки раскачивает из стороны в сторону. Впереди кого-то выбросило в море. Возвращаться за ним было нельзя.
И последнее, что я сейчас сделаю - закончу эту историю, чтобы сохранить её в бутылке из-под рома.
Автор: Дмитрий Гэбриел
Источник: https://litclubbs.ru/writers/8786-ukol-viny.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: