Объятия пухового одеяла отключают сознание, тело становится невесомым, возносясь в бескрайний мир вселенной. Мимо проносятся картинки как кадры удивительного кино.
— Где я? В прошлом, настоящем или в далёком будущем? Я ли это?
Или маленькая девочка, изумленно взявшая первый раз в руки невиданное чудо. Хотела лишь рассмотреть получше этот невесомый, такой хрупкий, воздушный цветок. Но восторженный вздох неожиданно сорвал сотни парашютиков, и они весело взмыли в небо. Казалось, что они рады свободе. Подхваченные воздушным потоком, унеслись в неведомые дали. В руках лишь круглая зелёная головка-мама, отпустившая своих детишек в свободное плавание.
— Девочка я или уже девушка?
Невозможно увидеть своё тело. Будто душа скинула с себя всю одежду, а с нею и прожитые годы. Осталась чем-то невидимым, легким, без возраста и формы. А вокруг бесконечная вселенная. Лишь легкое дуновение пролетающих мимо мгновений.
Впереди над озером плывут облака, отражаясь в голубом блеске зеркальной глади. Их хочется положить на ладошку, но рук нет. И поэтому просто ныряю в этот белый омут, задыхаясь от счастья. Вдали, на зеленом холме, вижу пару, мужчину и женщину. Они уходят вдаль, крепко взявшись за руки. Внутри что-то тревожно замирает:
— Нет, не уводи его, ему ещё рано!
Оглядываются, машут рукой:
— Не волнуйся, нам вместе лучше.
И моя душа успокаивается, смиряется с тем, что уже неизбежно. А ведь он все ещё ходит по земле, отпустив свою любимую несколько лет назад. Я знаю, что они скоро встретятся и будут счастливы. Пусть все идет своим чередом.
Шум торгового центра возникает из ниоткуда так неуместно в этом сладком полёте. Мелькают люди, тени. Кто они, зачем в моём сне? Маленькие ножки в красных сандалиях и шёлковое платьице.
— Это я в детстве?
Нет, милое личико совсем не знакомо. Смотрит ласково и очень внимательно, будто хочет меня запомнить.
— Разве я видимая?
Невозможно оторваться от чистых детских глаз. А кто это рядом? Волна тепла заполняет бестелесное моё сознание.
— Мамочка!
Родные морщинки возле глаз, ласковая улыбка. Я тону в её любви, ощущаю физически нежность её рук.
— Кто эта девочка?
— А ты не догадываешься?
Они исчезают, оставляя за собой боль и сожаление.
— Не уходи!
Но их уже нет.
— Кого показала мне мама? Неужели, мою… Ой, нет, прости, родная! Я буду помнить твой образ всегда как ощущение вины.
Порыв ветра выдергивает из грустного состояния, мягко опускает на горячий песок южного моря. Как можно ощущать набегающую волну, если у меня нет ног? Я ныряю в освежающую прохладу. И где-то там, далеко, моя, забытая невесть, где, кожа, покрывается мелкими пупырышками. Невидимые морские растения прикасаются, будто хотят удержать. И опять удивляюсь, ведь меня нет, а ощущения появляются и исчезают, как наяву.
Мальчишка лет семи протягивает венок из ромашек и надевает его мне… Он повисает в воздухе, наполняя сердце детской радостью. Какая же я? Все ещё маленькая или уже несостоявшаяся мама той девочки, которую я видела? Как я мала! Огромные крылья пролетающего мимо орла чуть не сбивают вниз. Но ведь это невозможно! И он проходит сквозь меня, гордо держа голову и выискивая на земле одному ему видимую цель.
Я лечу в воздушном потоке, то поднимаясь ввысь, то камнем падая вниз. Пролетая мимо открытых окон, за которыми спрятались чьи-то судьбы. Я врываюсь волной туда, где вот-вот вспыхнет ссора. Охлаждая непонимание и злость, подталкивая родных людей друг к другу. И они обнимаются, забыв о том, что буквально минуту назад ощущали негатив. Живите, люди! Ведь мир так прекрасен.
На зелёном лугу россыпь полевых цветов, их аромат кружит мою невидимую голову. Солнечные лучи наполняют меня радостью. Как же красива наша природа. И опять, будто из ниоткуда, появляется мама. Я хочу быстрее обнять ее, прижаться, как в детстве. Пусть погладит, поцелует в макушку. Но этот взмах руки означает: “стой!” И я послушно замираю:
— Но почему, мама?
Медленно проводит рукой. Из её ладошки на землю сыплются крохотные красные звёздочки, вспыхивая в лучах солнца лишь на мгновение. И, упав на землю, превращается в кроваво-красную линию, от которой идёт тревога.
— Что это, мама? Я хочу к тебе!
Пытаюсь, но не могу пройти сквозь эту преграду. Родные глаза смотрят строго:
— Тебе ещё рано, не смей!
— Но, мама!
— Я сказала, ты должна жить!
Боль! Непридуманная, настоящая, бьющая в каждую клеточку моего уставшего проснувшегося мозга. Боль!
— Она приходит в себя! Это очень хорошо, кризис миновал. Ты можешь двигаться? А говорить? Дай нам знать.
Я мысленно киваю головой, машу рукой, отмахиваясь от иголок, стремящихся воткнуться в мое ослабленное сознание. Надо думать, отвечать, но, боль… Я не ушла. Мама запретила переступать черту.
— Ты будешь у нас еще бегать, увидишь!
Глаза закрыты, но я вижу белый халат врача, склоненного надо мной.
С улыбкой шепчу потрескавшимися губами:
— Мой сон! Я буду просто жить…