by Этьен Рассель
Продолжаем чтение работы канадского историка, профессора Университета Британской Колумбии Джорджа Эгертона (George Egerton) – Ideology, Diplomacy, and International Organisation: Wilsonism and the League of Nations in Anglo-American Relations, 1918-1920.
Детальной проработкой проекта Лиги Наций впервые занялись англичане. Так называемый “Филиморовский комитет”, состоявший из историков, юристов и сотрудников Форин-офиса, представил свой доклад 20 Марта 1918 года. Было предложено построить Лигу как альянс членов, заключающих пакт о неагрессии и обязанных вступить в войну с нарушителем этого пакт (похоже на “Земский мир” в Священной Римской Империи). Вильсону эта идея не понравилась, поэтому доклад даже не был опубликован. Каждый раз, когда англичане во главе с премьером Ллойд Джорджем брались за разработку дизайна новой международной организации, опираясь на вильсоновские принципы, всё сводилось к противоречиям между обязанностями членов Лиги и национальным суверенитетом.
Альтернативу предложили внешнеполитический советник Ллойд Джорджа – Филип Керр, которого Эгертон называет “либерал-империалистом”, а также Морис Хэнки, секретарь военного кабинета*. Эти двое предлагали ориентироваться на опыт “добровольной кооперации” в рамках Британского содружества как образец для международной организации. По мнению Керра “машинерия международных договоров” не могла гарантировать длительного мира. В свою очередь Хэнки считал достаточным развитие кооперации между Союзниками через многочисленные комиссии и Верховный совет Антанты, созданные в военное время. Предлагалось отказаться от гарантий и санкций, опираясь на “привычку постоянного консультирования”. То есть, если американцы не хотели уступать международной организации ни пяди суверенитета, англичане предлагали увеличить частоту своего любимого дела, в котором они достигли совершенства – переговоров.
Предварительную позицию британского правительства для широкой публики озвучил Лорд Керзон (тот самый, который чертил линию) во время дискуссий в Палате Лордов. По его словам, в случае если “большие схемы” реализовать не удастся всё равно останутся две “Лиги” – Британская Империя и Антанта. Похоже вот эти периодические параллели между Лигой Наций и Британской Империей очень бесили американцев – ведь в политическом смысле 1913 остался в далёком прошлом. В свою очередь, английские сторонники идей Вильсона были расстроены, что президент не принимает достаточного участия в англо-американских переговорах. Пока продолжалась вся эта чехарда, война внезапно закончилась осенью 1918, а британская и американская элиты между тем стали смотреть друг на друга с недовольством и опасениями.
Англичанам и французам не нравилось, что американцы говорят с позиции морального превосходства. Однако им ничего не оставалось как принять вильсонизм за основу заключения мирного договора с Германией и послевоенного устройства. Эгертон прямо пишет: “Они убедили себя, что размытость пунктов Вильсона позволит им добиться своих целей”. То есть эти коварные европейцы решили, что переиграют простодушных ковбоев. Пока что англичане демонстративно заливались в экстазе от идеи создания новой международной организации (Ллойд Джордж на декабрьских выборах 1918 обещал добиться чтобы Лига стала реальностью), а в кабинетах Форин Офиса идею рассматривали с разных сторон и подбирали дизайн, который будет лучше соответствовать британским интересам.
Эгертон отмечает, что по мнению Форин Офиса базисом должна стать “постоянная и институционализированная система конференций между Америкой и европейскими великими державами”. Меньшие государства могут быть приглашены, когда Люди вызовут на ковёр прямо затрагиваются их интересы. То есть для Лондона и Парижа важно было постоянно “прощупывать пульс” у Вашингтона, ставшего по результатам ПМВ номером 2 в мировой политике. Всё остальное – массовка. Форин Офис даже предложил создать международный суд, но в то же время “видел в основе Британской и Имперской безопасности флот и европейский баланс сил” (что же, выходит у Англии тоже только два союзника). Скептицизм англичан также подстегнули результаты ноябрьских выборов в американский Конгресс, обе палаты которого теперь контролировали противники Вильсона – республиканцы.
Место для штаб-квартиры предложил Лорд Роберт Сесил, руководитель отдела Лиги Наций Форин Офиса (англичане – передовой народ, Лиги ещё нет – а отдел есть). В докладе этого подразделения, ставшем известным позднее как “план Сесила”, Женева рассматривалась в качестве лучшего варианта. Очевидный смысл такого решения в знаменитом швейцарском нейтралитете и центральном географическом положении Швейцарии в Европе, если убрать Россию (а её и убрали в 1917). Неочевидный – Швейцария после Наполеоновских войн стала англо-французским кондоминиумом, конечно, при ведущей роли Англии. Однако, Женева также является главным городом Романдии – франкоговорящей части страны. Сложно придумать лучшее место для центра организации, призванной воплощать уходящую англо-французскую гегемонию. Наверное, могла ещё подойти столица бельгийской Валлонии – Намюр.
*В Британии это специальный орган, создаваемый на период военных действий из министров и военных для более эффективного управления.