by Этьен Рассель
Продолжаем чтение работы канадского историка, профессора Университета Британской Колумбии Джорджа Эгертона (George Egerton) – Ideology, Diplomacy, and International Organisation: Wilsonism and the League of Nations in Anglo-American Relations, 1918-1920.
Британский взгляд на Лигу больше основывался на дипломатическом опыте и политическом эмпиризме (англичане, как они сами любят подчёркивать, эмпиристы до мозга и костей), являясь плодом детального изучения международных отношений. Помимо британской дипломатической элиты и близких к премьеру Ллойд Джорджу кругов, его разделяла республиканская оппозиция в Сенате во главе с оппонентом Вильсона – изоляционистом Лоджем, а также некоторые влиятельные члены американской делегации на переговорах по устройству послевоенного мира.
Эгертон критикует поверхностный взгляд на создание Лиги как на “высшую точку англо-американской кооперации”. По его мнению, конфликт между двумя восприятиями Лиги был трагедией для англо-американских отношений и “сил демократии” в международной политике после 1919. Здесь похоже подразумевается уход США в изоляцию после осознания невозможности выстроить новый мировой порядок по своим правилам и пассивное участие в поддержании Версальской системы как одна из причин Второй Мировой. Вопрос в том насколько всё это действительно было трагедией для Лондона, а не результатом его игры… И не предпочтительнее ли для англичан выглядел хаос по сравнению с американской гегемонией?
Если для радикальных социалистов и консерваторов война представлялась необходимой или естественной, “либералы были шокированы возвращением Западной цивилизации к варварству”. Но несмотря на появление по обе стороны Атлантики большого числа организаций, требовавших создания нового порядка, который обеспечит вечный мир, только к 1917 году оформилось новое “либерально-интернационалистское” движение, влияющее на действия политиков. Эгертон считает, что радикализация левых, большие военные потери, вступление Америки в войну и революция в России изменили характер боевых действий и придали им идеологическое измерение. Отметим в сторону, как удобно получилось – ровно в год, когда стали серьёзными разговоры о новом мировом порядке и коллективной безопасности, один из крупных игроков сошёл со сцены.
Вильсон отказывался сразу детально продумать устройство Лиги. По его мнению, она должна была “вызревать”, начиная с “ковенантов”, а также взаимных обязательств поддержки независимости и территориальной целостности. Даже во время переговоров в Париже он предлагал ввести моральные нормы международного поведения и “справедливое возмездие” за их нарушение, не утруждая себя формулированием структуры новой международной организации. Заметно, что жёсткие рамки и “европейские концерты” не нравились американцам. Они понимали, что более искусный Лондон может их обыграть и не стремились связывать себя лишними ограничениями.