Если вельможи, по примеру императрицы, собирали коллекции живописи, значит ли это, что профессия художника была уважаемой? Увы... Аристократ - это придворный, военный, дипломат. А всё остальное - досуг, и не более.
Когда адмирал Мордвинов, "один из дивных исполинов Екатерины славных дней", увидел, что его сын Александр, тогда ещё подросток, удачно вырезал барельеф, он вздохнул: "Как жаль, что такой талант не дан бедному мальчику! Он стал бы русским Рафаэлем".
Александр рисовал всю жизнь, но так и остался любителем. Вот один из его пейзажей;
Не просто любовь к делу - несомненный талант, однако сын адмирала обязан стать государственным мужем, а не становиться на одну доску с разночинцами и прочими крепостными малярами, определёнными в Академию прихотью барина. Хотя там учатся и сыновья знатных отцов, но ведь внебрачные. Для них это возможность получить при выпуске дворянство.
Как же был удивлён Мордвинов, когда, в 1802 будучи министром Морских сил, узнал о желании кадета Фёдора Толстого отказаться от блистательной карьеры морского офицера и посвятить себя художествам! Девятнадцатилетний потомок одного из славнейших родов упрямо твердил, что не будет счастлив без Академии. Ну будь ты счастлив во время, свободное от службы, но нельзя же не считаться с мнением семьи?! Для семьи граф-художник - это позор! Такой, что
готовы отказать в материальной поддержке.
Тогда кадет прислушался к увещеваниям адмирала, но через два года, едва получив чин мичмана, подал-таки в отставку. Ради карьеры художника.
Медальерный класс, скульптура малых форм. Казалось бы, нельзя снискать славы, занимаясь чем-то декоративно-прикладным? Но уже через пять лет звание Почётного члена Академии! Медальерное дело ещё не знало таких работ...
А серия, посвященная войне 1812 года, разойдётся во множестве копий в гипсе и бронзе.
Не был затворником, круг знакомств графа был обширнейшим, идеи передовой молодёжи не чужды. В 1818 году вошёл в Союз Благоденствия, но, очевидно, был слишком занят в Академии - на заседаниях появлялся нечасто. Восстание "пропустил"! В итоге, хотя и числился в подозреваемых, под каток не попал. Почтенного преподавателя не арестовали.
Брался за всё: скульптура, живопись, декоративно-прикладное искусство, музыка, постановка балета! Удавалось всё.
Автопортрет с женой и дочерьми:
Знаменитая "Смородина" повторена автором во множестве вариантов: очень уж она полюбилась императрице. Просила эти картины для дипломатических подарков, платила щедро. "Кормлю семью одной смородиной!" - шутил художник, и рисовал прозрачные ягоды снова и снова:
Декоративная роспись театра:
Иллюзия:
Книжная иллюстрация:
Крышка стола!
Очень трудно выбрать что-то "самое-самое" из сотен, если не тысяч картонов, эстампов, картин... И всё же было такое салонное увлечение, которое никто не считал "настоящим" искусством: так, забава, доступная даже детям. Но украсить такими творениями альбом - почему бы и нет?
Это - силуэт. И такую-то "детскую забаву" Фёдор Петрович тоже сумел поднять на уровень искусства!
Шли годы, общество привыкало к тому, что звание художника - не клеймо неудачника, а признание таланта. Фёдора Толстого не считали "властителем дум", просто крепкий профессионал и хороший человек. Восхищались другими, спорили о других, а граф - он просто ЕСТЬ. И поручить ему можно, что угодно: Петергофский каскад, скульптуру для храма Христа Спасителя, роспись театра... И общественного мнения не побоится - будет покровительствовать Тарасу Шевченко даже и тогда, когда другие побаивались и вспоминать опального художника. Сам поселит его в Академии, превратив студию в двухъярусную квартирку:
И проживёт девяносто лет, лишь иногда выезжая "на дачу" - в свою усадьбу под Выборгом. Вот какая живописная усадьба Марковиль:
А ведь едва ли кто назовёт Фёдора Толстого, перечисляя великих русских художников. Просто потому что наша живопись так же неисчерпаемо богата талантами, как и наша литература.