Мне всегда интересно, как человек может любить. Может только для этого он и создан? Остальное не оправдывает себя.
Эта маленькая история о том, как человека притягивает поле. Поле стало героем его фотографий, мотиватором, кормильцем и судьей. И он научился любить свое поле, он выходит на него в любую погоду, он его никогда не бросает – это знают миллионы поклонников пейзажной фотографии.
Марко Корозек, и он с ума сходит по полю, что расположилось недалеко от его маленькой словенской деревни Жирье, там где нет никаких городов. Он и учился в Люблянском Университете на факультете физики и математики. Но поле притягивало его с детства, – сначала с отцом, с ребятами, а потом один, он будет выходить на это поле.
Все говорят, он известный фотограф экстремальной погоды. Но для меня он фотограф поля. Как писал Лев Николаевич в "Анне Карениной:
"Когда они проехали лес, всё внимание его поглотилось видом парового поля на бугре, где желтеющего травой, где сбитого и изрезанного клетками, где уваленного кучами, а где и вспаханного".
Давно замечено, если ты достиг чего-то в своем деле – ищи сказку, о тебе обязательно давным давно сложена сказка, ибо о тебе давно уже было все известно. Фотограф Марко Корозек еще не знает об этом.
А вот сказка-притча братьев Гримм, будто написанная по этим фотографиям.
Цеп с неба
Выехал раз крестьянин на паре волов землю пахать. Только выехал он на поле — начали рога у волов расти. Растут и растут. Собрался крестьянин домой ехать, и стали рога такие большие, что и в ворота не въехать.
Но, к счастью, повстречался ему мясник, и уступил крестьянин ему своих волов; сошлись на том, что он даст мяснику меру репного семени, а тот заплатит ему за каждое семя по брабантскому талеру. Что и говорить, хорошо продал!
Пришел крестьянин домой и понес мяснику на спине целую меру репного семени. Но по дороге он выронил из мешка одно семечко.
... Вот возвращается он домой, а за это время выросло из того семени дерево вышиной до самого неба. Крестьянин подумал: «Раз случай такой подвернулся, дай-ка погляжу, что там наверху ангелы делают; посмотрю на них хоть разок».
Вот взобрался он на самую макушку, видит — ангелы там наверху овес молотят, загляделся он на них; смотрит и вдруг видит, что дерево, на котором стоял он, начинает покачиваться; глянул он вниз и увидел, что кто-то его подрубливает.
«Если придется мне вниз падать, то дело будет плохо», — подумал крестьянин, и не мог ничего лучшего придумать, как набрать овсяной соломы, что лежала в стогу, и скрутить из нее веревку. Взял он с собой мотыгу и цеп с неба и стал спускаться вниз по веревке.
Попал он на земле как раз в глубокую-преглубокую яму, но, по счастью, захватил с собой мотыгу, вырубил он себе ступеньки, поднялся по ним наверх и принес с собой цеп, чтобы никто не мог сомневаться, что все, о чем рассказал он, есть самая настоящая правда.
Сказка давно закончилась, а он продолжает выходить в поле...
...Где на зябь, где на жнивье, где на стерню. На запашку лишь не полезет. А что еще надо человеку..., когда творишь. Вот и Александр Пушкин не выдержал:
О, поле, поле!..
С ним рядом Александр Яшин:
Где конец его и где начало?
Но Иван Бунин сейчас все объяснит:
В темнеющих полях, как в безграничном море,
Померк и потонул зари печальный свет —
И мягко мрак ночной плывет в ночном просторе
Немой заре вослед.
И будут грозы... Апокалиптичные и не очень... Адские, грохочущие, зловещие, оглушительные, свирепые, яростные, и не очень... А еще освежающие и бодрящие.
И будет поле. Пахотное, вспаханное, засеянное, обработанное, заросшее, неубранное, озимое и яровое. Да любое...
Вот что значит живая фотография! К ней и сказка братьев Гримм и роман Льва Толстого, и стихи разных поэтов – все подходит.
Поле как бы разговаривает с тобой языком художественной литературы.
А где Марко Корозек?
Догадываюсь, где, и снова роюсь в книгах...