От заполошного лая собак проснулась в то раннее морозное утро вся округа. Гавкали без перерыва. В диапазоне от солидно-басовитых до звенящих на самых высоких нотах голосов. А потом хор завыл так, что жители, стряхнув последние надежды уснуть, повыскакивали из подъездов на улицу.
Маленькая собачка на тоненьких ножках, тельцем похожая на кабачок, остервенело лаяла и скалила зубы на окруживших ее бродячих псов. Бесстрашная малышка прикрывала собой мужчину в расстегнутой куртке. Тот лежал у самых ступенек второго подъезда и, не моргая, смотрел в темное небо. Видно, только вывел своего питомца из дома, да не успел выгулять.
— Ой, божечки. Да это же Володька с третьего этажа.
— И собачонка самая гавкучая на поселке — ихняя, точно.
— Ой, беда. А Веры же нет дома, в Москву своих девчонок повезла, в больницу.
— Как сообщить? У кого-то есть ее номер?
— Донецкий у меня есть. Так она ж, наверное, с московской симкой там ходит.
Вызвали скорую, полицию. Слишком поздно, спасать было уже некого. Володя, это все знали, долго и тяжело болел, полгода из дома не выходил. Вот только на ноги Вера его подняла.
Малыш Тошка из породы карликовых такс, героически ставший на защиту хозяина, несколько дней провел у сердобольной женщины из соседнего подъезда. Он знал ее запах. Та иногда заходила в гости к Вере.
После звонка из прокуратуры, заставшем Веру в электричке на пути из Рязани в Москву, она тут же отправилась на вокзал. Ближайшим рейсом на Ростов. Сразу же с поезда, помолясь, на такси до Донецка. Не заезжая домой, прямиком к моргу. Звонивший сказал, что долго там сейчас не держат. Рекомендовал забирать побыстрее.
Люба, племянница, останется пока что с двухлетней Алинкой в московской клинике. Рано им возвращаться. Малышке жизненно нужна помощь. «Как обратно девочек везти, позже разберусь, — думала Вера. — Успеть бы вернуться домой поскорее, достойно проводить Володю».
— Одни мы с тобой теперь, Тоша! Видишь, как получилось паршиво. Пусть хоть у девочек наших все наладится. А ты у меня герой. Папку от большущих собак защищал, не испугался.
Вера смотрела в балконное окно, в котором полыхало отражениями закатное солнце, и шептала с мольбой и надеждой:
— Помоги моим девочкам, прошу. Я старалась, но видишь, плохо…
***
Через пару недель позвонила племяшка Любаша:
— Привет! Тут Алина пищит, рвется с тобой пообщаться!
— Баба, фили — во! фили — во!
— Любочка, нужен срочный перевод. Что она лопочет, не пойму? Что за фили?
— Нейтрофилы вроде поднимаются. Но подкалывать нужно каждый день, чтобы держать уровень. Я уже сама пробую, чтобы дома все правильно делать. Тётечка, нас скоро выпишут. Вот, поставили в очередь на пересадку костного мозга. В мае опять, сказали, приехать.
— Вот и замечательно. Пока, мои хорошие, до встречи.
***
— Тоша, смотри, солнце какое яркое, небо голубое, весна скоро. Идем гулять. Ты тоже думаешь, все хорошо будет?
***
И я надеюсь, что все у моих героев изменится в лучшую сторону. Что жизнь победит. Искренне им этого желаю.
Да, еще приписка. Верина сестра Галя, о которой я много писала в первой главе, перебралась таки жить в Любину квартиру. Пока вроде бы мысли об оставленном бесхозном огороде не высказывает и вернуться в разгромленную хату не порывается. Время, говорят, лечит. Поживем, увидим.
Начало можно прочесть по ссылке: Часть 1.