Муж не пришёл домой ночевать. Ира оборвала телефоны его друзей, а под утро начала звонить в скорые и полицейские участки. Над ней посмеялись – девушка, ну, загулял ваш муж, с кем не бывает! Ира не верила, что Семён может так поступить – он был человеком порядочным, не мог он просто так пропасть.
Утром она не выдержала, взяла сына и пошла в полицейский участок. Оставить сына было не с кем – оба они с Семёном рано остались без родителей и, по сути, у них никого и не было, кроме друг друга. Когда они познакомились, Семён так и сказал:
-Нам не за кого держаться, так что будем держаться друг за друга.
Они и держались. Вместе мечтали о том, как построят карьеру, купят дом, будут путешествовать… Прожив детство чуть ли не в нищете, Семён хотел стать по-настоящему богатым и работал без выходных и без праздников, стараясь как можно скорее приблизиться к своей мечте, а Ира во всём его поддерживала и даже устроилась на должность, которая ей не очень нравилась, но зато приносила больше денег.
Их мечты пришлось немного отложить, когда родился Ванечка: мало того, что денег на ребёнка уходило больше, чем они полагали, да и в ясли мальчик ходить не мог – всё время болел. Но это были временные сложности, вполне преодолимые.
Ира сидела на жёстком деревянном стуле в углу полицейского участка, прижимая к себе спящего сына. Мальчик, утомлённый долгим ожиданием и чужими голосами, наконец, сомкнул ресницы, прижавшись своей горячей щекой к плечу Иры. Ей уже сказали, что никакого заявления от неё не примут – слишком рано, чтобы наводить панику, но Ира сказала, что будет сидеть здесь, пока ей не скажут, где Семён.
Самый молодой сотрудник, представившийся Артёмом, уже третий раз подходил к ней с пластиковым стаканчиком с водой. Он смотрел на неё с такой жалостью, что Ире хотелось закричать. Жалость была хуже насмешек. Насмешек она наслушалась вдоволь: «Загулял, милочка, бывает. Очухается, приползёт». Но Семён не пил. И не «загуливал».
Артём присел на корточки перед ней, чтобы быть на одном уровне. Его лицо было серьёзным.
-Ирина, я подал запрос. По базе он не проходил, в ДТП его нет, в больницах нет. Вы говорили, что ни в чём таком ваш муж не был замечен, так что стоит надеяться, что он и правда… Ну, задержался где-то. Потерял счёт времени.
-Это невозможно, – прошептала она. – Он бы позвонил. Он каждый день, если задерживался, присылал сообщения. Всегда.
Артём вздохнул и посмотрел куда-то в сторону.
-Знаете, иногда такое бывает… Поверьте моему опыту… Я уже встречался с таким, когда мужчина просто… Ну, уходил в другую жизнь. Понимаю, что слышать такое неприятно, но… Вы не замечали ничего странного? Звонков? Новых увлечений?
Намёк на то, что у Семёна появилась другая женщина, било по вискам, звенело в ушах, переворачивало душу Иры наизнанку. Она покачала головой.
-Нет. Ничего такого не было. Мы выбирали обои для детской на прошлых выходных. Он смеялся. Говорил, что наш Ванечка будет жить как принц. Разве так готовятся к уходу?
Ира смотрела на Артёма, ища в его глазах понимание, но видела лишь усталую убеждённость человека, который сто раз видел одно и то же. «Ушла жена», «Пропал муж» – для них это были штампы в отчётах, а не разорванные на части жизни.
-Хорошо, – Артём поднялся, избегая смотреть на Иру. – Я ещё разок всё перепроверю. Обещаю. Но вы… может, вам лучше пойти домой? Если я что-то выясню, я сразу вам сообщу.
-Мы никуда не поедем, – отрезала Ира. – Пока вы не найдёте моего мужа, мы будем сидеть здесь.
Артём кивнул и отошёл к своему компьютеру. Ира закрыла глаза, прижавшись губами к волосам сына. Другая жизнь. Эта мысль, как ядовитое семя, начинало проклёвываться в её душе. А что, если это правда? Если все эти годы порядочности, ответственности, все эти «я тебя люблю», сказанные утром перед работой, были лишь удобной маской? Если он сейчас не в беде, не лежит где-то с пробитой головой, а пьёт кофе с другой женщиной и смеётся над своей наивной, доверчивой Ирой?
Она вытащила телефон. На экране заставки сияли они трое – она, Семён и Ваня, залитые солнцем. Фотография была сделана три месяца назад. Она увеличила изображение, вглядываясь в лицо мужа. Его улыбка была искренней, глаза смотрели прямо в объектив, полные спокойного счастья. Нет. Она верила этому взгляду больше, чем всему на свете. Больше, чем словам уставшего полицейского. Больше, чем зловещей тишине в их квартире.
Внезапно телефон завибрировал у неё в руке. Пришла SMS с чужого номера. Сердце Иры провалилось в бездну, а затем выпрыгнуло в горло.
«Ira, prostiti menya. Ya ne mog inache. Ne ischi. Zabud. S.».
Воздух вырвался из её лёгких, как из проколотого шарика. Всё поплыло перед глазами. «Не мог иначе». Что это значит? Он сознательно бросил их, своего сына, её? Или был в опасности и не хотел подставлять семью под удар? Ира набрала этот незнакомый номер и услышала лишь сообщение электронного голоса о том, что в «настоящий момент абонент недоступен».
Артём, поймав взгляд Иры, сразу всё понял. Он поднялся с места и подошёл к ней. Просмотрев сообщение, сказал:
-Он всегда так пишет? Латиницей?
Ира замотала головой.
-Нет! Никогда! Такое в первый раз.
Артём кивнул.
-Я пробью номер и проверю всё, что только возможно. А вы поезжайте всё же домой, отдохните немного. Главное – он жив и вышел на связь.
Ира посмотрела на спящего Ваню, на его безмятежное личико, потом на полицейского, который уже был уверен, что разгадал банальную жизненную драму.
-Вы правы, – тихо сказала она Артёму. – Мы, наверное, пойдём домой. Но вы обещайте, что сразу сообщите мне, если…
-Обещаю.
Ира знала, что это была не другая женщина. Что-то другое, более страшное. И Семён пытался ей сказать об этом единственным способом, который ему оставили. Способом, который поняла бы только она – написал сообщение латиницей, давая понять, что его заставили.
«Не ищи», – просил он. Но она будет искать.
Надежда отыскать мужа таяла с каждым днём. Артём пробил номер, но ничего не удалось выяснить. Позже, когда полицейские удостоверились, что Семён и правда пропал, опросили всех его друзей и коллег, но это тоже не дал они одной зацепки. Семён словно растворился, исчез, провалился сквозь землю. День шёл за днём, месяц за месяцем, и Ира начала привыкать к тому, что Семена больше нет в их с Ваней жизни. Она научилась жить в этой новой реальности, хотя не сдавалась и продолжала искать мужа.
Первые месяцы были похожи на безумие: частные детективы, которые разводили руками, платные запросы в банки и мобильные операторы (счета Семена были обнулены, телефон молчал), объявления в интернете. Она выходила на форумы, расспрашивала о случайных находках в лесах, о неопознанных пациентах в психоневрологических диспансерах. Всё было тщетно. Семён исчез, прислав только одно сообщение.
Единственной ниточкой, связывавшей её с тем миром, где ещё велись хоть какие-то поиски, оставался Артём. Он приходил раз в неделю-две, всегда с небольшим подарком для Вани-машинкой, книжкой, конструктором. Он помогал по хозяйству: починить пропадающую розетку, принести тяжёлую сумку с продуктами, установить новую дверную цепочку. Наверное, делал это из-за чувства вины, что полиция так и не смогла помочь Ире отыскать её мужа. По крайней мере, Ира думала так до тех пор, пока однажды Артём не сказал, сидя с ней вдвоём на кухне:
-Я понимаю, что нужно время. Но прошло уже столько времени... Может, пора позволить себе жить дальше? Позволить кому-то быть рядом?
Он протянул руку и накрыл Ирину ладонь своей ладонью. Ира медленно, но твёрдо высвободила свою руку. Она подняла на него взгляд и мягко произнесла, стараясь не обидеть человека, который столько всего для неё делал.
-У меня есть муж. Где бы он ни был, он есть. И пока я не узнаю, что с ним, я буду ему верна.
Ира говорила об этом без пафоса: она не могла иначе, ведь когда-то она дала обещание, что будет с Семёном в радости и печали, в болезни и здравии, и это обещание она не могла нарушить.
Артём опустил глаза.
-Извини. Я не хотел тебя обидеть, я и сам серьёзно отношусь к брачным клятвам, просто… Вы с Ваней дороги мне. И я хотел бы сделать вас счастливыми.
-Не извиняйся. Ты замечательный человек. И я тебе благодарна. Но я не могу.
Он ушёл, а Ира осталась сидеть за столом, глядя в тёмное окно, в котором отражалось её собственное бледное лицо. Она чувствовала себя вдовой, у которой нет могилы, чтобы принести цветы. Женой, у которой нет мужа, чтобы ждать его с работы. Её верность была странной, почти безумной для окружающих. Но для неё это был единственно возможный путь.
Она встала и прошла в комнату. Ваня спал, сжимая в руке подаренного Артёмом зайца. Ира поправила ему одеяло и села рядом, положив руку на его спинку. Она будет ждать. Не как Пенелопа, ткущая саван, а как часовой, стоящий на посту. Мир мог считать её наивной, упрямой, даже безумной. Но в её внутренней реальности Семён был жив. И пока это было так, её сердце принадлежало только ему.
Это была обычная прогулка. Ира вела Ваню из садика, он тащил её за руку, что-то оживлённо рассказывая про кукольный театр, на представление которого их сегодня водили. Солнце ослепляло, и мир казался удивительно нормальным. Таким, каким он не был уже больше года.
Именно в этот миг её взгляд скользнул по другой стороне улицы – и время остановилось. Оно сжалось в раскалённую точку, в которой было только одно: знакомый профиль, походка, изгиб плеч. Семён.
Он был жив. Здоров. Более того, он выглядел процветающим. На нём был элегантный кашемировый джемпер, дорогие брюки. Он шёл, склонившись к очень красивой женщине. Она была одета с безупречной, кричащей о деньгах простотой: идеально сидящее пальто, маленькая сумочка известного бренда, уложенные волосы. И она катила перед собой розовую коляску – роскошную, похожую на колыбельку на колёсах.
Кровь отхлынула от лица, застучала в висках. Ира не осознавала, что сжимает руку Вани так, что ему стало больно.
-Мам, ты что?
В этот момент Семён поднял голову. Его взгляд скользнул по ней, по их сыну. В его глазах на долю секунды мелькнула паника. Он резко отвернулся к женщине, что-то ей оживлённо сказал, улыбнулся натянутой, неестественной улыбкой и лёгким движением направил её и коляску чуть в сторону, будто показывая на витрину дорогого бутика.
Он их не узнал? Или сделал вид, что не узнал?
Ира инстинктивно прижала к себе сына, не в силах оторвать глаз от сцены на той стороне улицы. Её мир, её верность, её год отчаяния и надежды – всё это рухнуло в одно мгновение, раздавленное розовой коляской и холодным, пустым взглядом мужа.
Они скрылись за углом. Ира стояла, как парализованная. С самого начала все были правы. Новая жизнь. Новая семья. Новый ребёнок. Он не был в беде. Его не удерживали силой. Он выбрал другую жизнь. Богатую, красивую, без них. Всё это время, пока она верила, искала, отказывалась от чужой помощи и тепла, он выбирал обои для другой детской, покупал розовую коляску, улыбался другой женщине.
-А хочешь, мы сейчас заедем на работу к дяде Артёму? – спросила она у сына.
Ваня обрадовался.
-Да, мама, поехали! Может, он покажет мне пистолет. Ты знаешь, что его нужно носить в кобуре? Когда я вырасту, тоже буду полицейским, как дядя Артём!
Ира улыбнулась, обняла сына.
-Конечно, – сказала она. – Конечно, будешь.
Её трясло, как в лихорадке, голос дрожал. Но от одной мысли о том, что скоро она увидит Артёма, на душе становилось тепло…