В мае 2000-го, как только президентом избрали В.В. Путина, стране сообщили, что грядут реформы. Кто бы сомневался! Мы от Перестройки (синоним слова «реформа») перешли к шокам Егора Гайдара и проделкам ельцинских младореформаторов; Черномырдин дореформировался до дефолта – и кабинет Примакова предложил свои реформы для спасения, но Ельцин отправил его в отставку. В новом правительстве министром финансов стал М. Касьянов; нынче он иноагент, а с воцарением Путина возглавил правительство, и – вот выверт судьбы! – европейские СМИ объявили его лучшим министром финансов едва ли не всех Вселенных, а он, став премьером, начал экономические реформы для исправления того, что наделал на прежнем посту министра.
Пореформировав экономику (снижение подоходного налога, введение «плоской» шкалы на доходы физических лиц, и пр.), в 2003-м Касьянов начал ещё одну реформу – административную, чтобы сократить количество чиновников и уменьшить вмешательство государства в рынок. Ой, не случайно Путин, объявив, что на революции у нас лимит исчерпан, про реформы ничего не сказал! На них лимита, похоже, нет. Когда он снял Касьянова с должности (чтоб не лез в его президентские разборки с ЮКОСом и Ходорковским), пост премьера получил М.Е. Фрадков, и сразу повёл новые реформы, на этот раз подвергнув переделке само правительство.
Все предыдущие годы армия чиновников росла. Бюрократизм крепчал. Коррупция съедала все благие надежды и обещания политиков. Что делать – никто не знал. В марте 2004-го, ровно двадцать лет назад, правительство Фрадкова уцепилось за идею: «В правительстве должны быть чётко разграничены функции принятия решений, реализации решений, контроля, предоставления услуг». Коротко говоря, вводилось трёхуровневое устройство: министерства, федеральные агентства, федеральные надзорные службы, и федеральное казначейство в придачу. Министерствам велели придумывать нормативную базу, агентствам – оказывать государственные услуги, надзорам выпало, соответственно, надзирать. Казначейство, хоть тресни, обязано было обеспечить всех денежкой. Премьер обещал, что аппарат правительства от этого сократится.
Реформу проводили не для достижения какой-то важной для страны и народа цели, а просто для изменения формы, без предварительного обсуждения и оценки перспектив. Из-за этого возникали споры. Теоретики считали новую структуру надуманной. Практики управления считали, что, переменив внутреннее устройство, но не прописав подробного механизма прохождения дел, ни одну из проблем решить не удастся, а новые возникнут обязательно, что из-за межведомственных разногласий работа встанет через неделю. И только основная чиновничья рать восприняла новинку с энтузиазмом. Во коридорах и курилках министерств кричали «даёшь трёхчлен!». (Да, это было до того, как президент Медведев взялся гонять курильщиков по углам.)
Радикально обновили кадровый состав. По слухам, свелось это к тому, что нелояльных руководству повыгоняли, лояльных ввели. Однако известно издревле: если не поставлены ясные и чёткие государственные цели, то бюрократический аппарат подбирает людей себе сам, не по профессиональным качествам и умениям, а по принципу «этот не подставит», и действует не в интересах страны, а в своих скрытых целях.
Министерства двух заклятых «друзей-либералов» А. Кудрина и Г. Грефа фактически превратились в суперведомства. Кудрин руководил всеми финансами страны, а Греф почти всей экономикой. Их постоянные споры приходилось мирить единственному вице-премьеру А. Жукову – по статусу больше было некому – но спорили и требовали высочайшего вмешательства все министерства и агентства, а потому из-за неурегулированных разногласий работа просто встала. Никто не понимал, кто за что отвечает, а потому никто ничего и не делал, и ни за что не отвечал.
Уже к осени 2004-го стало ясно, что реформа в тупике. В секретариате вице-премьера скромно признавали: «Эффективность работы федеральных структур власти скорее снизилась». Министры жаловались, что преобразования «идут со скрипом». Премьер М.Е. Фрадков парировал, что нельзя «при всём желании сразу написать чистовик [реформы], мы вынуждены писать на черновике – главное, чтобы клякс больших не было». Президент возлагал неудачу на самих чиновников. Газеты ехидничали: «Хаос административной реформы», «Кто будет отвечать – Греф или Фрадков?».
Правительство потеряло даже те рычаги управления, которые сохранились после реформ Касьянова. А самое печальное, неизбежный при сокращении аппарата отказ от директивного руководства, переход к тарифному регулированию, подорвали возможности оборонно-промышленного комплекса. Но поддерживать-то его было надо! Чтобы управлять такой сложной системой, приходилось влезать в подробности, для этого нужны были кадры специалистов – и руководящий аппарат, вопреки планам, вместо уменьшения начал расти. К концу 2005 года увеличили и число вице-премьеров; одним из них стал Д.А. Медведев. Провал реформы был полный, три года неразберихи не принесли пользы, но и вернуться к прежней «линейной» модели уже не получалось. Фрадков попросил отставки, правительство возглавил В.А. Зубков.
После очередных президентских выборов, на которых победил Д.А. Медведев, кресло премьер-министра занял сам В.В. Путин. Ему и пришлось наводить порядок: перетасовывать или переименовывать министерства, переподчинять агентства, перераспределять функции, устранять ошибки и прямые глупости.
В 2007 году на заседании Международного клуба «Валдай» он так объяснил неудачу «трёхчлена»: «Мы … взяли кальку с некоторых государств, где министерства являются методическим центром, а ряд других структур занимаются либо субстантивной работой, либо контрольными функциями. В течение последних трёх с лишним лет стало ясно, что это для нашей действительности неэффективная модель».
Что такое «субстантивная работа» мне, призна́юсь, неведомо. Поиски в интернете принесли только такое: «Думаю, что это безумная калька с английского». Конечно, в те далёкие годы Путин ещё не подписал Закона о русском языке и не был обязан говорить по-русски понятно. Зато из его объяснения («Мы взяли кальку с некоторых государств») понятным становится многое другое! Кальки они делали, вот оно что. Копии. Поезд западной цивилизации мчался в пропасть, а наши верховные мудрецы, ничего не понимая ни в сути проблем, ни в истинных интересах России, цеплялись к последнему вагону, тупо копируя отдельные элементы опыта тех «некоторых государств», которые они сами считали образцом для себя.
В самом деле, оцените факты. Вдруг затеяли внедрять ювенальную юстицию – ещё в 1990-е. Захотели вступить в НАТО, и Путин до сих пор обижается, что нас не приняли. Вскоре после рекомендаций ООН о замещающей миграции (мол, хорошо бы переселить в стареющую Западную Европу африканцев, для улучшения демографии и там, и там) у нас (19 июля 2001 года) объявили о начале такой же замещающей миграции. Хотя у нас, во-первых, не Западная Европа, и едут к нам отнюдь не африканцы. Расхлёбываем до сих пор.
А «кальки» американских и английских мер по частичному демонтажу системы социального обеспечения? У нас её стали сносить не частично, а максимально радикально, вопреки визгам пенсионеров (монетизация льгот, «модернизация» медицины, пенсионная реформа и пр.). Позже, как и в случае с трёхчленом, пришлось всё поправлять.
А присоединение к Болонскому процессу? Разделение высшего образования на бакалавриат и магистратуру, как там? Образовательные стандарты под их образец? Введение ЕГЭ? Откуда это? Оттуда! Там все умные, мы – дураки, да?
Новый президент Медведев, побывав в Кремниевой долине США, повелел создать под Москвой инновационный центр «Сколково», чтоб зарубежным учителям было, где учить глупых русских, как надо науку развивать. Он даже не знал, что у нас и так полно наукоградов! В одном только Подмосковье – Дубна и Обнинск, Жуковский и Королёв, Протвино, Пущино, Фрязино и Реутов, а Черноголовка в советские годы по числу академиков на душу населения побивала любую Кремниевую долину.
В генерировании реформаторских идей – посредством копирования западных образцов (непонятно зачем) президент Медведев оказался неистощим. Достаточно вспомнить переименование милиции в полицию, запрет на лампочки накаливания, или сокращение количества часовых поясов. Из одиннадцати поясов он оставил девять, в точности как в США, если считать с Аляской и островными поясами.
***
Непреложный социальный закон: если на вершине власти не окажется истинный вождь с командой надёжных соратников, способный ставить бюрократам управленческого аппарата конкретные, важные для страны задачи, умеющий подбирать годных людей и контролировать исполнение, то вершину эту захватит один из бюрократов, и тогда он сам, и весь его аппарат, будут имитировать кипучую, но бесполезную деятельность, пока не появится угроза извне, и не сообразят они, что вот-вот отнимут у них страну и всю синекуру. Десять лет назад, когда случился Майдан – не скажу, что все вожди, но Путин точно сообразил: его заигрывания с Западом, попытки стать там «своим» накрылись. Он там никому не нужен, и Россия в число цивилизованных стран никогда не войдёт. Она за пиршественным столом не тот, кто ест, а тот, кого желают съесть те самые цивилизованные страны.
Лишь когда это до него наконец дошло, президент велел развивать в своей стране своё производство (импортозамещение), и о патриотизме вдруг вспомнил, армию взялся поднимать всерьёз, и за деньгами следить, чтоб не разбегались они не по тем карманам, и слава богу, озаботился поведением внутренних врагов. Неужели проснулся?
Но оставим это, вернёмся к теме. Нынче у нас – двадцатилетие начала «битвы за трёхчлен». Юбилей! Так давайте же помянем бездарно потраченные на ту реформу деньги, и погрустим о зазря потерянном страной времени.
***
Друзья мои! Товарищи! Из-за некоторых сложностей на дзене, я создал новый канал на Telegram. Милости прошу: ПерпендОкуляр. Заходите, читайте, подписывайтесь. Ваш Дмитрий КАЛЮЖНЫЙ.
Обстановка в мире сегодня и возможные перспективы
Чем отличается товарищ Зю от товарища Си
Илл. из Сети.