Лошадка из подвала. Часть 3
Про нас с Жанкой
Нина в ужасе смотрела на дочь и ее подругу, стоящих с опущенными головами, и не могла вымолвить ни слова.
— Мама! — протяжно закричала она.
На ее крик в прихожую выскочила не только баба Оля, а почти все женщины.
Бабка Марейка отреагировала мгновенно:
— Госпадя-я-я, царица небесныя-я-я, — протянула она. — Да кода жа енто усе закончаться! Да за што жа нама такоя наказанья-я-я-та! — подвывала она. — Вота оно воспятаня-я-я ваша, Нинкя-Гутькя! Драть-та их нада была, пока ять попярëк лавкя ляжали, да сячас яшо ня позна. Давай ить рямень, Нинкя! Сама сичас жа отхажу бяздельниц! — бабка Марейка глянула на Нину. — Ишть ремня у табе дажа нету.
— Больно уж крута ты на расправу, Марея, — вперед вышла бабушка Оля.
— Ну да! Ну да! Давай, бряши с имя! Оне табе навруть, нядорога возьмуть! Галькя, — обратилась она к бабе Гале, — чавой оне натвориля-то?
— Дрались с пацанами пришлыми. За что, не знаю, — коротко сказала баба Галя.
— Жанна, расскажи, из-за чего была драка, и что за пришлые пацаны? — спросила Нина у дочери.
Девчонки хором начали голосить, разобрать было ничего невозможно.
— Стоп! — вмешалась Гутя. — Жанна, давай ты!
— Почему это она? — надулась Светка.
Но Марейка так на нее глянула, что Света мигом замолчала, правда засопела как паровоз. Пока Жанна излагала суть вопроса, она попыталась пару раз вставить свой пятак, но бабка Марейка пресекала ее взглядом. Когда Жанна вымолвила последнее слово, бабка Марейка выдала:
— Эх, мене тама ня было. Чаво я тута с вамя засяделася! Ить хотела жа выйти на двор! — она погрозила кулаком.
Девчонки в ужасе отшатнулись, пока не зная, кому предназначались несостоявшиеся тумаки.
— Я бы ентому Юркя такого рямня выдала, он бы у мене лятел и пярдел! — выдала бабка и тут же прикусила язык.
Грубовато и неумело она обняла девчонок и сказала:
— Справныя девкя у нас! Ня зря ить рямня-то получали. А тот Юркя, вядать, совсем бяз прясмотру, и бабкя у няво нету! Эх, бяда! Какой гаденыш ужа, а што дальша будят? Мала дали паганцу! — завершила бабка речь.
Все одобрительно загудели, стали спрашивать у девчонок, где болит, и мазать раны зеленкой. Бабу Галю завели в комнату, усадили за стол, угостили салатами.
Потом все вместе пили чай и шумно обсуждали происшествие. Гутя с Ниной рассказали что-то подобное из своего детства, потом и бабушка Оля поделилась воспоминаниями. Бабка Марейка, привычным движением подвязав покрепче платок под подбородком, собралась было что-то тоже рассказать:
— А вот у мене…
Но тут раздался звонок в дверь. Взрослые переглянулись, девчонки вжали головы в плечи, Нина пошла открывать дверь.
За дверью стояло всё семейство рыжего Юрки. Что тут началось! Его мать заорала противным, визгливым голосом:
— Посмотрите! — она выставила вперед Юрку. — Что ваши оторвы и бандитки сделали! — она схватила Юрку за лицо и стала вертеть его туда-сюда. — Избили мальчишку! Налетели всем двором! Это что же получается? — она тут же хотела снять с сына брюки и показать всем, что у него еще есть ранения. Но Юрка тихо пробормотал:
— Ну, мам!
— Что мам? — взревела баба. — Слава Богу, хоть живой пришел. Это что же такое? Мой сын весь в синяках.
Плюгавенький мужичонка, с рыжими усами и волосами, по схожести, видимо, отец Юрки, ей поддакивал:
— Да! Правильно! — время от времени вставлял он.
Баба выдохлась, и эстафету подхватил «рыжий таракан», так между собой его потом называли Жанка и Светка.
— Я этого так не оставлю! — потряс кулаком мужичонка. — Мы сейчас же пойдем в детскую комнату милиции, ваших бандиток поставят на учет, им там самое место, колония по ним давно плачет.
— Но послушайте! — попыталась вставить слово Нина, когда мужик сделал паузу в своем словесном потоке.
— Наши девочки защитили от вашего сына малыша. Ваш сын его обидел, толкнул, ударил.
— Что-о-о? — снова вступила мать Юрки, — это что же получается, теперь из-за всех недоделанных в драку кидаться? А нечего всяким недоноскам с нормальными детьми играть! — выплюнула она вердикт.
— Правильно! — припечатал рыжий таракан.
— Пусть его дома держат, — бесновалась баба, — или в интернат сдадут к таким же как он сам. Не место ему среди нормальных детей!
— Я еще его родителей привлеку! — орал таракан. — Пугают нормальных детей своим уродом!
— А ваших мерзких девчонок тоже дома держите! — взвизгнула баба. — На привязи! — добавила она. — Семейство дебилов! — припечатал. — Что? Сказать нечего!?
Все действительно, ошалев от такой наглости, стояли открыв рты.
Первой очнулась бабка Марейка, она буквально снесла Нину от двери и выкрикнула:
— Нукося, это хтой тута рот свой поганай раззявать уздумал? Кто рязряшил табе? — поперла она напролом на таракана и его жену. — Чаво орешь, будто табе виламя у задняцу ширануля? Захлопнясь! А ня то! — пригрозила бабка и подняла вверх свой мощный кулак.
— А ты чего выперлась, — презрительно сказал мужик. — Исчезни отсюда, старая плесень, — протянул он.
Эх, зря он так сказал!
Бабка решительно шагнула к мужику и схватила его за грудки:
— Мама! — вскрикнула Гутя.
Бабка поставила мужика на место и вздрогнула. Гутя никогда не называла ее мамой.
— Ничаво, доча! — обернулась она к ней. — А ты, таракан раздавляннай, — повернулась она снова к мужику. — Я жа табе сичас додавлю. Да я жа из табе сичас вот етямя ручишами душу твою грязну выну. Да ты у мене год будяшь ходить, бястолковкай трясти и со всемя здоровкаться.
И она снова схватила мужичонку.
Жанка со Светкой перепугались за бабку и стали орать:
— Ба, не надо! Оставь его!
Юрка же стоял и презрительно ухмылялся.
— Подожди-ка, Марея, — баб Галя с трудом, но отодрала бабку от полюгавенького мужичка, который перепугался и даже не сопротивлялся.— Я таких гнид тогда давила, и сейчас не спущу, — сказала она, надвигаясь на Юркиного отца.
— Они сейчас вдвоем этих по подъезду размотают, — в ужасе прошептала Светка.
И тут все услышали голос Николая.
— Мама, что у вас тут происходит?
Все обернулись. На лестничной клетке стоял запыхавшийся Николай. Видно, он бегом поднялся по лестнице, услышав крики еще на первом этаже.
— Что здесь происходит? — еще раз грозно спросил он.
Надо сказать, что Николай обликом пошел в мать: был такого же гренадерского роста, почти два метра, с такими же увесистыми кулаками, которые он сжал в этот момент так, что побелели костяшки.
— Кто эти люди? — уточнил он.
Бабка Марейка, прекрасно зная взрывной характер сына, не нашлась, что ответить, и с мольбой посмотрела на бабушку Олю. «Выручай мол, сын в опасности!»
— А это, Николай, — сказала баба Оля. — Гости наши незваные, но они уже уходят. Не ко двору они нам пришлись, да и угощенье наше им не понравилось, — хитро добавила баба Оля.
Все семейство тут же как ветром сдуло. Они бочком прошли мимо Коли, глаза которого метали молнии им вслед.
Видимо добежав до второго или третьего этажа, баба визгливо крикнула:
— Бандитское семейство. В суд подам.
Николай, зайдя в квартиру и увидев Светку с Жанкой, расписанных фингалами, протянул:
— Та-а-а-к!
И от этого «так» у Светки с Жанкой побежали мурашки по спине. Затем он перевел взгляд на бабулек, которые стояли, всё ещё воинственно настроенные, и сказал:
— Вижу, вся банда в сборе. Рассказывайте.
И теперь взрослые, как пару часов назад девчонки, стали наперебой рассказывать ему о происшествии.
— Стоп! — крикнул Николай. — Нина, давай ты!
Гутя попыталась возразить, но Николай жестом остановил ее. Жанка и Светка прыснули. Николай оглянулся на них, девочки тут же затихли.
Нина быстро, без лишних слов изложила суть вопроса. Николай посмотрел на девчонок и коротко бросил:
— Правильно вломили, но впредь кидаться на здоровых пацанов запрещаю! Поняли? — сурово поинтересовался он.
Девчонки быстро закивали.
— Марш к себе! — приказал он, и подружки нырнули в Жанкину комнату.
Через пару минут Нина занесла им лимонад, торт и конфеты.
В тот вечер Жанка долго не могла уснуть, она все думала и думала про мальчика Альку. На следующий день она подошла к маме, обняла ее и сказала:
— Мама, давай отдадим этого коня Альке.
Нина слегка растерялась, обняла дочь, погладила по голове и поцеловала:
— Я хотела отправить его в деревню, твоим двоюродным сестренкам.
Жанка заплакала и прошептала:
— Мам, у Таньки и Ленки есть мама с папой, бабушки и дедушки, и вообще, у них родни полдеревни. А у Альки никого нет, он сирота, мам! — взвыла девочка. У нее начиналась истерика. — У него только бабушка и больше никого в целом свете. Ну мама, ну пожалуйста!
— Конечно, конечно! — быстро сказала Нина. — Сегодня же попроси пацанов отнести лошадку Алику.
— Сами утащим! — пробубнила Жанка. — Спасибо, мам!
Мать и дочь крепко обнялись.
Когда подружки притащили коня Альке и сказали что он теперь его личный конь, глазенки мальчишки загорелись от радости.
— Насовсем? — прошептал он.
— Насовсем, — засмеялись девчонки. — Катайся хоть целыми днями!
Баба Аня всплеснула руками и спросила:
— Да как же это!?
— Мама разрешила, — успокоила ее Жанна.
А Светка, как факир, достала кулёк конфет и протянула Альке:
— А это тебе моя бабушка Марея передала гостинец, — сказала она.
Вскоре все дворовые ребята узнали о том, что Юрик приводил родителей жаловаться на девчонок. Это был позор. К Юрику навсегда прилипло прозвище «конь педальный». С тех пор этим словом во дворе стали называть самых неприятных людей. Как-то, когда Жанне было уже немало лет, то она услышала от своей дочки это выражение: конь педальный.
Альке вскоре сделали операцию.
Тому посодействовал Катин папа.
Жанна слышала, как мама разговаривала с ним по телефону насчет операции.
Татьяна Алимова
Другие истории про девчонок здесь