Рассказ. Фантастика.
Условие.
— Ну, же, давай! Работай!
Павел трясущимися руками выдёргивал и снова вставлял штекеры, крутил ручки, выискивая действующие диапазоны. Нет. Безнадёжно. Связи с базой нет. Ни один канал не отзывается. Даже секретный код ничего не изменил.
Двое выживших из взвода ушли на холм, чтобы запустить сигнальные ракеты. Не дошли, сгинули.
Психанув, боец отшвырнул ставшую бесполезной аппаратуру и сполз на бетонный пол, обхватив голову обеими руками. Его трясло от страха, холода, голода. До базы идти больше пятидесяти километров сквозь сухой, полный коряг и кривых мёртвых деревьев лес. Здесь давно не было дождя.
Провиант закончился два дня назад. Осталось всего два литра воды и вскрытый пакетик галет, которые мужчина ел, разделив на крошечные кусочки.
Патронов тоже осталось штук двенадцать. Но если доползти до тела погибшего напарника и забрать его магазин, рукавицы и куртку, то есть шанс добраться живым до базы.
Надо заставить себя подняться и идти.
Павел, опираясь на стену, встал на ноги и взглянул на закрытые железные ворота. Измятые, местами прорезанные гигантскими когтями насквозь листы металла качались под натиском урагана. В щели задувал ледяной ветер, неся мелкий, твёрдый, колючий снег. Снег, попадая в помещение, тут же тяжело падал, образуя у входа вал. Рыхлая манка.
Подняв рюкзак, солдат натянул на лицо защитные очки, застегнул шлем под подбородком, поднял шарф, закрывая низ лица, чтобы уменьшить облако пара, привлекающее местных тварей.
И только после этого, содрогаясь от ужаса, двинулся к воротам, заглянул в щель. Только снежная пустошь. Пара кривых деревьев с закрученными спиралью стволами. Где-то между этих деревьев лежит тело напарника.
На шее и лице вздулись вены, когда Павел потянул одну из створок ворот. Он старался, чтобы металл не заскрипел. Но едва образовался достаточный проход, вторая створка, издав оглушительный лязг, сорвалась с петли и рухнула внутрь ангара.
Павел втянул в плечи голову и шагнул обратно, прячась за уцелевшей дверью и выглядывая в щель на её поверхности. Вот они!
Два монстра вскинули головы, взорвав вокруг себя снег. Оглянулись на ангар и, выпрыгнув, помчались к нему, вскидывая мощные когтистые лапы.
Павел, захлебнувшись страхом, прыгнул к столу и залез под него, прижимая к груди автомат. Он не решался снять его с предохранителя: щелчок мгновенно привлечёт внимание тварей. Он замер, уткнув нос в воротник, чтобы погасить пар от дыхания, и почти перестал дышать.
Рядом клацнули когти о бетон. Монстр прошагал мимо, исследуя ангар. Второй шёл вслед за ним, крутя во все стороны любопытной мордой, и роняя липкую слюну. Зверь наклонил голову и шумно потянул воздух прямо у ноги Павла. Не двигаться. Не шевелиться. Не дышать.
Уронив каплю слюны, зверь двинулся дальше. Монстров заинтересовала ставшая бесполезной без топлива техника. Они рычали, издавали странные клокочущие и булькающие звуки, рассматривая танки и самолёты. Наконец, одному приглянулся бронеавтомобиль, и он взялся успешно раздирать когтями машине бок до тех пор, пока не образовалась дыра размером с его голову. Всунув туда морду, зверь шипел и щёлкал, будто рассказывал об увиденном своему товарищу.
Осознав, что теряет время, Павел быстро пополз на четвереньках к выходу, постоянно оглядываясь на хищников. Внезапно из кармана выпала зажигала и звякнула о пол. Звери мгновенно повернулись в сторону человека. Павел застыл, глядя одному из них в глаза. В этот момент он забыл о холоде — по спине отчаянно лился кипятком пот, обжигая позвоночник. Между ног всё сжалось и втянулось к пупку. В висках зазвенели набаты, лишая способности мыслить.
Некоторое время монстры рассматривали его, поворачивая головы то на один бок, то на другой. Ей-богу, как собаки.
Наконец, один из них отвернулся, ворча и клацая клыками. Второй какое-то время продолжал смотреть на солдата, но в итоге, потеряв интерес, тоже переключился на бронемашину, начав раздирать капот и вынимая оторванные части двигателя. Грохот заглушил судорожный, со всхлипом выдох Павла. Подобрав зажигалку и плотнее прижав к груди автомат, человек снова устремился к выходу. Он понимал, что оставаться теперь в ангаре небезопасно. Если твари пробрались внутрь, то сюда скоро хлынут другие монстры. Пора сваливать. И быстро.
Он нашёл тело напарника на удивление быстро, невзирая на сугробы. Обыскав его, извлёк из разгрузки магазины и гранаты, с трудом стянул куртку с трупа и натянул её на себя, поверх своей. Да, так теплее. В кармане чужой одежды обнаружились несколько белковых батончиков, и один из них Павел тут же засунул в рот, с трудом разжёвывая замёрзшие квадратики пищи.
Лёжа в снегу рядом с трупом, Павел начал согреваться, лихорадочно жуя и давясь. Запил глотком тёплой воды из термоса и пополз прочь от ангара. Он знал, что выжить по пути к базе возможно: многие бойцы делились в столовой опытом. Так, если прокопать в снегу нору не меньше полутора метров, то вполне можно пережить мороз и ураган. А если уплотнить лопатой свод норы и черенком продавить канал вверх, можно и крошечный костёр развести. Твари на дым не реагируют. Их привлекает пар от дыхания, кажется.
Пар. Так все говорили. Но на деле монстры, обнаружив человека, начинали его гнать стаей. Однако удивительным был очевидный факт, что все солдаты его взвода погибли не от клыков тварей, а в результате несчастных случаев во время боёв с ними. Те, кто вернулся из патруля живыми, рассказывали, что пули монстров не берут, не ранят. Они не реагируют на напалмы. Им не страшны гранаты. Но Павел несколько дней искал тела бойцов, а находя, удивлялся отсутствию на них следов зубов или когтей.
Лёшку, своего друга, он нашёл вообще сидящим под деревом, замёрзшим намертво с губной гармошкой в синих пальцах у рта. Он смотрел вверх и улыбался! Никакого оружия при нём не оказалось. Даже ножа. Он просто замёрз. А вокруг него был плотно утоптан снег огромными когтистыми лапами.
Павел продолжал отчаянно ползти под снегом, ориентируясь по навигатору. Он опасался высовываться наружу. Лишь поставив перед собой цель, преодолевать не меньше десяти километров в сутки. Так, за пять дней он сумеет добраться до базы, связь с которой по неизвестным причинам внезапно прервалась.
На одном из привалов он тщательно разделил все имеющиеся у него запасы пищи на те самые пять дней пути, и разложил их по разным карманам. Он осознавал, что от холода начнёт хуже соображать, потеряет бдительность, его внимание снизится. Единственным выходом было много спать и своевременно находить пищу, греть воду. Употребление снега для утоления жажды приведёт к ускорению обезвоживания, следовательно, предстоит на каждом привале копать нору и пополнять запасы жидкости.
Взяв на память губную гармошку друга и вынув его письмо семье, он быстро, на сколько позволял глубокий снег зашагал на запад, постоянно оглядываясь на исчезающий в метели ангар. Он выбрал все скудные запасы, какие там нашёл, даже недоеденную кем-то из бойцов замёрзшую тушёнку в жестяной банке.
До первой точки он дошёл без приключений. Лишь раз отлёживался в снегу, ожидая, когда стая тварей пройдёт мимо. Он безмолвно наблюдал за ними, пряча лицо в воротник и шарф, чтобы не выдать своего присутствия паром от дыхания. Почему-то в этот момент он вспомнил о курящих. Как же им, наверное, было сложно держаться без сигарет во время длительной осады опорных пунктов.
Серое, очень мутное небо. Никакого проблеска. Никаких видимых облаков. Ничего. Просто, серая, ледяная муть.
Павел аккуратно и тихо подпёр черенком лопаты узкое отверстие для выхода дыма от будущего костра и начал снимать с себя отсыревшую от пота одежду. Её просушить, как и носки, которые уже стоят. Вторая пара в рюкзаке не лучше.
Закашлявшись от запаха, парень зажёг маленькую горелку, установил над ней металлическое небольшое ведро с дырой в дне. Стенки ведра скоро нагреются от крошечного огонька и дадут достаточно тепла, чтобы согреть нору и просушить к утру вещи.
На дыру поставил кружку, утрамбовав в ней снег и вынул карту, тщательно изучая предстоящий маршрут. К счастью, по пути попадутся пара пещер, где обитают съедобные местные животные. Ими питаются и монстры, охотящиеся на людей.
Босые ноги начали согреваться от ведра, забулькала в кружке вода, а снаружи, совсем близко протоптались несколько тварей, скрипя когтями о наст над норой человека, затаившего от страха дыхание и с тревогой глядящего на крошечный огонёк горелки под ведром. Хоть бы крыша норы не обвалилась под их весом!
Всего три минуты показались вечностью. Павел считал про себя секунды, пытаясь успокоиться и взять себя в руки, но челюсти предательски снова свело судорогой. Медленно протянул к ведру посиневшие от холода руки и застыл, не отрывая взгляда от вожделенной кружки с кипятком. Воды накипятить нужно на весь термос, иначе он не осилит дорогу к базе.
Спустя время, символически поужинав и с удовольствием потягивая горячий и очень крепкий чай, Павел готовился ко сну и пытался логически размышлять над происходящими событиями.
Военные прибыли на эту планету, отправленные сюда для зачистки территории, которая очень понадобилась неким магнатам. Редкие ресурсы привлекали внимание многих политиков и олигархов. Но данная экспедиция была всего лишь третьей по счёту. Первыми прибыли на ДЕКК астронавты. За ними учёные, и только после доклада о гибели членов научной экспедиции, выслали военных.
Первое время комиссия пыталась проводить расследование, выясняла причины исчезновения и гибели людей. Но позже, столкнувшись с первыми стаями тварей, всем стало не до расследования. Пакет с особыми директивами вскрыли уже на десятый день. Базы обнесли высокими заборами, оборудовали их орудиями. Но ничего не брало тварей. Те валили заборы, рвали стальные стены, вваливались в жилые сектора и оставляли после себя горы трупов. Если кто и оставался жив, то умирал в ближайшие часы от обморожений или обезвоживания.
Павел вынул губную гармошку и покрутил её в пальцах, понимая, что чувствительность кожи после мороза ещё не до конца восстановилась — ничего не ощущал.
Почему Андрюха улыбался? Почему он умер с улыбкой на лице? Галлюцинации, вызванные обморожением? Что-то привиделось? Но умер он точно не от зубов и когтей тварей.
Павел вздохнул, продолжая крутить гармошку. Его глаза начали закрываться. Потянулся и погасил горелку, экономя топливо.
Земляне на чужой планете. Есть версия, что хищники Земли, никогда не видевшие человека, не нападают на него до тех пор, пока не учуют кровь или человек сам не спровоцирует нападение.
Как можно было спровоцировать нападение местных монстров, если никакое оружие не причиняет им вреда или боли? Как твари могли узнать вкус и запах крови человека, если до этого никто из людей не получал обширные травмы?
Павел полусонно вынул из рюкзака папку с документами, которую нужно доставить на главную базу. Включил фонарик и открыл на четвёртой странице. Вот же, написано чёрным по белому, что никаких травм не было зафиксировано с момента высадки астронавтов, затем учёных, а позже военных. В медицинском отсеке не было проведено ни одного переливания крови или взятия крови на анализ. То есть, открытой крови вообще не было нигде! И ни в одном корабле не было женщин!
Папка съехала на утрамбованный снег рядом, а Павел заснул, ощущая тепло от нагретого ведра.
Второй день пути. Снег глубже и рыхлее. Небо кажется потемневшим. Возможно, ожидается буря.
Павел тяжело шагал, время от времени останавливаясь и замирая неподвижно, когда где-то слышались скрип когтей или уже знакомые гортанные звуки. Монстры проходили мимо, особо не задерживая на неподвижной фигуре внимания.
Ещё одиннадцать километров до первой пещеры. В животе рьяно урчало от голода. Павел покосился на свой живот, поджав губы. Урчание может привлечь тварей — они реагируют на любой неестественных для их природы звук и, если будут проходить слишком близко от него, а живот заурчит, они точно заметят путника.
Павел едва не застонал от досады, когда увидел очередную вереницу двигающихся в его сторону монстров. Не известно, сколько придётся неподвижно стоять и ждать, пока они пройдут.
Твари шагали, едва не касаясь белого от страха человека. Каждый из них поворачивал уродливую, с гигантской пастью голову в его сторону и шёл дальше. А Павел смотрел в их глаза расширенными зрачками и ощущая полное обессиливание — в этот раз вереница никак не заканчивалась.
Внезапно один из зверей остановился, заставив следовавших за ним обходить его. Тварь вытянула морду и коснулась носом лица землянина. Павел боялся шелохнуться. Нос твари продолжал касаться его щеки. Парень начал считать про себя, внезапно успокоившись. Он будто бы разом осознал, что от смерти всё равно не уйти. Смирение окутало внезапно теплом и покоем. Сердце больше не билось в горле, к конечностям вернулась кровь, лёгкие больше не болели от сдерживаемого дыхания.
Павел смотрел в глаза монстра и видел в них нечто невероятное.
Голова твари чуть повернулась на бок, но нос продолжал прижиматься к лицу.
— Побежали?
Павел вздрогнул и мертвецки побледнел, сглотнул несколько раз. Ему показалось? Монстр говорил с ним? Или, что это было?!
— Побежали? — повторила тварь.
Её голос звучал в голове очень отчётливо, но бесполо, как собственные мысли; громко, отчётливо, резко.
— Нет, — выдавил Павел. — Я не могу бежать.
— Почему?
Глаза Павла оторвались от невыносимо красивых зрачков монстра. Он быстро окинул взглядом снег вокруг себя и медленно ответил:
— Снег глубокий. Мои ноги в него проваливаются. Поэтому я не могу бегать.
Губы Павла внезапно потянулись в улыбке. Так, вот почему люди убегали и умирали! Они слышали этот вопрос и бежали, напуганные до смерти способностями аборигенов к телепатии! И Андрей тоже, вероятно, пытался убежать, а когда понял, что обессилен, сел под деревом и стал играть на гармошке!
Парень медленно осел в снег и поднял голову, глядя, как вокруг него собираются все остальные монстры. Они склоняли головы то на одну сторону, то на другую, смотрели на землянина, но не пытались напасть. С их пастей капала липкая слюна в снег.
Дрожащие руки вытянули из рюкзака термос. Павел медленно налил немного чаю в кружку, стал пить его, и смотреть на окруживших его тварей.
— Играть.
Павел непонимающе замотал головой и твари озадаченно отступили от него, забулькали, зашумели, размахивая опасными лапами. Затем резко стихли и, словно куры, сели в снег, поелозили огромными гузками, устраиваясь поудобнее. Но их головы все были направлены на Павла. Они продолжали таращиться на него своими не моргающими прекрасными глазами.
Почему прежде он не видел, сколь прекрасны их глаза?
— Ваши глаза очень красивы.
Твари снова зашумели, а боец начал выкапывать в снегу себе нору, стараясь обойти монстров так, чтобы они не обвалили его убежище.
Снова горелка, ведро, папка, кипящая вода в кружке, сохнущие вонючие носки. Но в отверстии входа теперь торчали несколько любопытных голов.
— Играть, — постоянно требовали они.
Но Павел перестал реагировать на их посылы.
***
Антон полз из последних сил на свет. Он знал, что жить ему осталось не больше часа — отмороженные ноги больше ничего не чувствовали, и голода он больше не испытывал. Тусклый свет ручного фонаря в метели грел его надеждой на спасение.
Едва добравшись, он разочарованно заплакал, когда потянул фонарь из синюшней руки мертвеца. Труп одного из бойцов.
Обыскав его, он ничего не нашёл: ни припасов, ни топлива для горелки. Только бесполезное оружие. И папку.
Всё ещё надеясь, что его персональный маяк привлечёт эвакуационный модуль, измождённый голодом и обезвоживанием солдат открыл папку, дыша по очереди на замёрзшие, почерневшие пальцы. Глаза остановились на записке, набросанной кривым почерком карандашом: “Если хотите выжить, соглашайтесь на их условия. Им нужна игра. Всего-то нужно побегать с ними, поиграть в “салки”! И они больше вас не тронут, не станут преследовать…”
Антон поднял голову, услышав скрип когтей по насту. Монстры обступили его со всех сторон.
— Побежали?
Боец несколько секунд смотрел на ближайшую тварь, понимая, что выполнить их условие уже не способен, а спасательный модуль удалился, потеряв его сигнал в дикой пурге и геомагнитных атмосферных аномалиях.
— Нет.
— Почему?
Антон щёлкнул затвором пистолета и поднёс дуло к виску, закрывая глаза.