- Проклятые шестерочники снова замышляют мятеж, - сказал Глан, с удовольствием следя за тем, как Мольт с привычной сноровкой занимается осмотром и обслуживанием оружия. Официальной должности оружейника у восьмерочников не было, но поскольку лучше всех с этой работой справлялся Мольт, то именно его обычно и отряжали на регулярную проверку.
Глану вспомнились его детские годы, проведенные в «двойке», еще до Небесного Гнева. Тогда Сектора еще не превратились в отдельные враждующие между собой небольшие княжества. Противостояние между Южной и Северной зонами нарастало, люди нервничали все больше и больше, и лишь дежурства у Звездного Ока оставались единственным стабильным фактором в жизни Народа. Отец Глана был одним из офицеров стражи, и иногда брал сына с собой на дежурства. Глан вспомнил аккуратные стойки с оружием и доспехами в арсенале Северной зоны. Этого оружия хватало на все мужское население пяти секторов. Впрочем, сейчас во всех десяти секторах вместе взятых жило намного меньше народу. Небесный гнев и череда мятежей и межсекторных столкновений сделали свое черное дело.
- Шестерочники вечно что-то замышляют, - сказал Мольт и поставил очередное копье в отдельную специальную нишу. Холодный синеватый свет лампы блеснул на широком и длинном наконечнике из темного металла. - Они недовольны равноценным доступом всех секторов к Звездному Оку, хотя лично я ума не приложу, на кой им сдались преференции. Неужели они готовы работать вдвойне на гидропонных фермах, лишь бы прокормить несколько лишних бездельников? - На рабочем столе перед ним остались лежать еще три копья. Он взял одно из них и придирчиво осмотрел графитовое древко, после чего взял баночку с защитной смазкой и стал натирать острие.
Глан вздохнул. Как большинство молодых людей, Мольт был неплохим воином, и вдобавок прекрасным оружейником, но совершенно никудышним политиком.
- Через два больших оборота состоится Большой Совет. - Глан прикрыл глаза. Свет в оружейной мастерской был для него, привыкшего к тусклому освещению складов, чересчур ярким. - Количество дежурств, отслуженных каждым из секторов, будет иметь очень большое значение в том, как Большой Совет пройдет и какие решения на нем будут приняты. Всем секторам хочется иметь решающий голос в планировании на следующие десять Больших Оборотов.
- Все это сущая чепуха, - сказал Мольт, принимаясь за следующее копье. - Если бы каждый занимался своим делом и поменьше уделял вниманию пустопорожним разговорам и дедовским басням-страшилкам, жизнь стала бы куда проще и спокойнее.
Глан с откровенной усмешкой посмотрел на молодого человека.
- Парень, ты же отдаешь себе отчет, что сейчас разговариваешь с тем, кто дежурил у Звездного Ока во времена Небесного Гнева?
Мольт явно смутился, но сделал вид, что полностью поглощен изучением какого-то микроскопического изъяна на острие копья, лишь бы не поднимать взгляд на Глана.
- Ну, я не совсем это хотел сказать, - смущенно пробормотал он. - Я имел в виду, что люди слишком много внимания уделяют политике и истории, вместо того, чтобы заниматься насущными проблемами.
- А вот с этим как раз я искренне готов согласиться, - сказал Глан и посмотрел на настенные часы. - Ты закончил? Совет сектора начинается через двадцать минут, а мне еще надо успеть заскочить к себе.
Мольт убрал последнее копье на место, встал и застегнул на поясе перевязь с мечом в по-военному скромных ножнах.
- Идем, - сказал он. - На Совет опаздывать не годится.
*****
С тех пор как на советника Кейна, возвращавшегося вечером с осмотра дальних гидропонных ферм, напали какие-то неустановленные злоумышленники и серьезно его ранили, Совет сектора постановил, что всем должностным лицам должна быть придана охрана. Глану вовсе не хотелось, чтобы с ним повсюду таскался какой-нибудь мрачный здоровенный головорез, увешанный оружием, поэтому он убедил Совет, что с задачей охраны его драгоценной персоны вполне справится племянник. Совет поскрипел, однако с мнением Глана, обладавшего немалым авторитетом, приходилось считаться. Мольт не то чтобы был так уж рад неожиданной новой должности, но Глан обещал не слишком отвлекать его от основной работы, и, в конечном итоге Мольт переселился в свободную квартиру по соседству с жилищем старого советника.
За две с лишним недели они наладили новый режим, более-менее устраивавший и дядю и племянника. Глан не так уж много перемещался даже по родному сектору, а уж за его пределы выходил исключительно ради посещения администрации Большого Совета или дежурства на ЗвездномОке. И то и другое случалось не так уж часто. Глан был куда меньше связан регулярными обязанностями и жестким расписанием, и время от времени как бы менялся местами со своим «охранником», сопровождая Мольта, когда тот выполнял свои обязанности оружейника или боевого инструктора и одного из заместителей секторного ополчения. Сам Глан уже давно по возрасту был освобожден от военной службы, и ему было интересно следить за тем, как эта важная часть жизни сектора изменилась со времени Небесного Гнева.
Выводы из этих наблюдений были неутешительные, хотя Глан понимал, что вряд ли это сознает кто-то еще кроме него, включая и таких же, как он, ветеранов Небесного Гнева. С одной стороны, оборона сектора была сейчас на неплохом уровне, даже с учетом сократившегося населения. В конце концов, людей стало меньше везде, к тому же тогда был разрушен Пятый Сектор, а, значит, доступ в Восьмой теперь был возможен только через центральную зону Звездного Ока или переходы в Шестой и Девятый сектора. Переход к Седьмому Сектору был взорван еще во время Великих Волнений девяносто Больших оборотов назад, и восстановить его так и не удалось. Оборонять три рубежа куда проще, чем пять.
С другой, Глан постепенно убеждался, что оборона и выживание Сектора все больше превращаются в самоцель, а дежурства у Звездного Ока и обучение Наблюдателей воспринимаются молодым поколением как бессмысленные и обременительные ритуальные обязанности. Дни Небесного Гнева, когда целые сектора исчезали под ударами неистового пламени, когда люди гибли сотнями, для тех, кто родился позже, были просто назидательной жуткой историей из прошлого, какую рассказывают детям вечером, чтобы они вели себя как следует. Что же касается таких же ветеранов, как Глан, то большинство из них постепенно погрузились в пучину непрерывных политических интриг и борьбы за власть. Глан подозревал, что они пытаются таким образом отгородиться от реальности, но на результат это не влияло — Оплот явно утратил свои былые жизненные ориентиры.
Конечно, свою роль тут играло и то, что во время Великих Волнений были утрачены почти все архивы и библиотеки, а во время Небесного Гнева погибла и Школа вместе с большинством учителей и остатками учебных пособий. Информбанки вышли из строя так давно, что даже Глан их почти не застал (не считая вычислителя при Звездном Оке), а для молодежи эти устройства и вовсе были чем-то мифологическим. Устная традиция же хороша только для семейных преданий, но отнюдь не для обучения квалифицированного персонала для работы у Звездного Ока.
Сейчас же, когда назревал очередной политический кризис, который вполне мог разрешиться вспышкой насилия, Глану казалось, что он остался последним человеком, кто еще помнил, что весь Оплот был изначально построен именно ради поддержания Звездного Ока в рабочем состоянии и всего, что могло вытекать из результатов наблюдений. Это осознание должно было бы напугать старого советника, но на самом деле он ощущал лишь тягучее безнадежное отчаяние.
*****
Как и следовало ожидать, ничего путного на Совете решить в очередной раз не смогли, если не считать утвержденного графика усиленных патрулей на рубежах Сектора и составления дипломатической ноты Совету Шестого сектора о недопустимости манипуляций дежурствами у Звездного Ока ради сиюминутных политических преференций. Ни в том, ни в другом обсуждении Глан практически не участвовал: не видел смысла. В обороне сейчас куда больше разбирались Мольт и его товарищи, а нота была чистой формальностью. Экстремисты, захватившие власть в Шестом, не обратят на нее ни малейшего внимания.
Мольт, в отличие от большинства охранников других членов Совета, не воспользовался возможностью побездельничать в специально отведенном помещении (которое, естественно, сразу же окрестили «караулкой», хотя совсем недавно это еще была малый зал для конфиденциальных переговоров). Он тихонько уселся на стул у самой дальней стены зала Совета и внимательно следил за происходящим. Строго говоря, заседания Совета не считались секретными, и присутствовать на них имел право любой житель Восьмого Сектора. Однако по давно сложившейся негласной традиции никто без особой необходимости на эти заседания не приходил, и отдельные консервативно настроенные советники бросали на Мольта косые неодобрительные взгляды. Последний, впрочем, не обращал на это ни малейшего внимания.
Покинув после заседания зал Совета, Глан и Мольт некоторое время шли в молчании. Глан терпеливо ждал, понимая, что молодой человек обдумывает нечто важное. Наконец Мольт посмотрел на советника и сказал:
- Похоже, дела обстоят гораздо хуже, чем я думал.
Глан ответил вопросительным взглядом, не подавая вида, что прекрасно понимает, о чем идет речь.
Мольт сосредоточенно, словно на параде, отчеканил еще несколько шагов, потом остановился и повернулся к дяде.
- К нам просачиваются слухи, - сказал он. - Из других секторов. Ты же знаешь, формально никто не запрещал перемещаться из сектора в сектор, даже учитывая последнюю напряженность в отношениях. У многих есть родственники или друзья за пределами своего номера. Я не знаю, почему на Совете об этом молчат. То ли они не в курсе, то ли не верят… В общем, все идет к тому, что на следующей Смене Вахты случится что-то нехорошее.
- Мятеж? - Глан испытующе посмотрел на Мольта. - А почему ты промолчал об этом на заседании?
Мольт пожал плечами.
- У меня нет никаких доказательств. Только слухи. К тому же… - Он помедлил. - У меня сложилось впечатления, что подобное заявление никого на Совете не то что не удивит, но даже не заинтересует. - Молодой человек нахмурился, явно принимая какое-то важное решение. - Вообще-то я не должен тебе об этом говорить, - сказал он наконец. - Собственно, беседуя с тобой на эти темы, я нарушаю прямой приказ, ведь ты член Совета. В общем, командование ополчения уже давно решило не ставить Совет в известность о своих планах на будущее. - Мольт испытующе посмотрел на дядю, пытаясь выяснить, насколько тот ошарашен новостью.
Однако если Мольт рассчитывал произвести эффектное впечатление, то просчитался. Гланом давно уже владели подозрения, граничащие с уверенностью, что командование разочаровалось в главном управляющем органе сектора и стало вести свою собственную игру. К сожалению, похоже никто из других советников, не обращал на это ни малейшего внимания. Все были слишком увлечены политическими интригами и игрой в дипломатические шахматы с другими секторами.
Вот только в шахматы можно играть только с адекватным соперником, но никак не с психопатом, который способен в ответ на взятие фигуры всадить тебе в голову топор. При том даже психопат, похоже, совершенно не берет в расчет тот факт, что однажды придет злобный великан и одним пинком отправит в преисподнюю все доски вместе с игроками.
Если, конечно, игроки не смогут объединиться и отпинать великана.
Глан поежился. С каждым днем ему все больше и больше казалось, что шанс на объединение окончательно и бесповоротно упущен.
*****
Как обычно, на церемонию Смены Вахты собралась масса народу, включая и тех, кто, строго говоря, не имел никакого отношения к работе на Звездном Оке. Когда-то центр управления Звездным Оком представлял собой множество отдельных помещений, однако его уже давно перестроили, в те времена, когда люди еще обладали знаниями и технологиями для такого грандиозного проекта. Теперь это был огромный зал с полусферической крышей, в центре которого располагалась святая святых: аппаратура и посты вахтенных Звездного Ока. От зала отходили радиальные переходы к Секторам, которые тоже уже были многократно перестроены. Одни переходы были разрушены во время Небесного Гнева, другие взорваны во время гражданских войн и мятежей, третьи просто пришли в негодность. Пока была такая возможность (к нынешним временам уже утерянная), люди строили новые переходы, соединяя секторы напрямую, так что некогда четка и симметричная планировка поселения постепенно превратилась в подобие паутины, сплетенной неряшливым пьяным пауком.
За сотни Больших Оборотов протокол Смены Вахты был отработан до мелочей и доведен едва ли не до состояния высокого искусства. Однако Глан давно уже стал замечать, что со времен его молодости, еще до Небесного Гнева, когда он сам был впервые посвящен в наблюдатели, процедура все больше выхолащивалась, утрачивала свою глубинную сущность и превращалась в религиозный ритуал. Пару десятков лет был разработан и внедрен специальный хорал, и теперь процессия входящей в в зал Звездного Ока новой смены наблюдателей сосредоточенно печатала свои медленные размеренные шаги под звуки хора послушников корпуса наблюдателей, еще не прошедших посвящение. Глан подумал, что надо отдать должное: пели они хорошо, мелодия была красивая и торжественная и все вместе производило большое впечатление на собравшихся в зале людей, причем, судя по лицам — даже на практичных и скептичных военных функционеров секторных ополчений. И все же он помнил времена, когда процедура Смены Вахты писалась с маленькой буквы, а произносимые при этом наблюдателями слова еще не стали чисто ритуальным набором фраз, а имели вполне конкретный смысл.
Тем временем процессия неторопливо продвигалась по специальному проходу сквозь толпу зрителей. Скоро они подойдут непосредственно к пульту управления Звездным Оком, и каждая из десяти пар наблюдателей встанет за спиной у той пары, которую должна сменить. Затем последует обмен ритуальным фразами Смены Вахты, и один из новоприбывших сядет к своему обзорному экрану, в кресло, только что освобожденное его предшественником, а их дублеры обменяются рукопожатиями. На этом мгновении зрители обычно разражались аплодисментами, после чего освободившиеся от вахты наблюдатели таким же неторопливом манером отправлялись в помещения Корпуса Наблюдателей, чтобы очиститься, отдохнуть и затем вернуться к повседневной жизни в своих секторах — вплоть до того момента, когда их снова призовут на Вахту.
Новая смена будет дежурить один Малый оборот, каждый из членов пары по двенадцать часов. Затем все повторится. И снова, и снова…
Глан ушел в отставку из корпуса наблюдателей уже полтора десятка лет назад, но сейчас вдруг ощутил острую тоску по былым временам. Множество индикаторов и датчиков, два больших зеленоватых экрана, и все это надо было неотрывно контролировать, чтобы не упустить драгоценные мгновения, не прозевать начало очередного Небесного Гнева. Двенадцать часов высочайшего напряжения, затем отдых, и еще двенадцать часов. За время службы наблюдателем Глан сменил троих напарников. Первый не выдержал службы и подал в отставку спустя всего полтора больших оборота после посвящения. Второй погиб во время Небесного Гнева. Третий все еще оставался в корпусе, хотя дата его ближайшей Вахты должна была подойти еще только через один большой оборот. У Глана защемило сердце, однако не успел он предаться сентиментальным настроениям, как его что-то отвлекло.
В дальнем конце зала, слева от входа в помещения Корпуса Наблюдателей, возникла какая-то сумятица. По толпе зрителей пробежала волна, словно от брошенного в воду камня, люди подались прочь, толкая и подгоняя друг друга. Глан напряг зрение, которое, честно признаться, в последние несколько лет стало понемногу сдавать, и увидел, что из служебного прохода в стене, расположенного посередине между туннелями в Шестой и Седьмой Сектора один за другим выскакивают вооруженные люди в красных повязках на головах и выстраиваются в боевой порядок, тесня зрителей, пришедших полюбоваться ритуалом.
Выживальщики! Самое радикальное крыло экстремистов, захвативших власть в Шестом Секторе. Секта выживальщиков даже не пыталась как-то прикрывать или смягчать свои истинные намерения, открыто призывая к насильственной смене системы управления всеми Секторами и отказу от несения Вахты, считая ее глупым религиозным предрассудком, отвлекающим на себя драгоценные ресурсы, необходимые для выживания секторов. Новые власти Шестого Сектора публично осуждали позицию выживальщиков, но Глан полагал эти заявления всего лишь дымовой завесой, уловкой, скрывавшей тесные связи с секстантами. Как бы он хотел ошибаться!
Между туннелями некогда располагалось зона с различными аппаратными помещениями, именно в нее вел служебный проход. Однако эта зона получила два прямых попадания во время Небесного Гнева и считалась недоступной с того момента, как были заварены все люки в нее. Каким-то образом выживальщикам удалось восстановить герметичность как минимум части зоны, переместить туда бойцов, вскрыть несколько люков — и все это незаметно! Похоже, в системе безопасности у них были свои люди. Впрочем, об этом можно было подумать и позже, после разрешения кризиса. Если это «позже», конечно, будет…
Тем временем выживальщики, сомкнув ряды, неторопливо приближались к пульту управления. Разбегавшихся перед ними зрителей они не трогали, во всяком случае, не подымали на них оружие, ограничиваясь пинками и отшвыривая в сторону тех, кто совсем оцепенел от неожиданности и ужаса. Глан отрешенно отметил, что небольшая группа выживальщиков двинулась было к дверям Корпуса Наблюдателей, но не смогли туда проникнуть. У кого-то хватила ума запереть все двери изнутри.
Глан сам не заметил, как очутился на небольшом возвышении в центре зала, где располагался пульт управления. Старые инстинкты сами решили за него, где ему быть: рядом с сердцем и мозгом Звездного Ока, среди братьев-наблюдателей, пусть даже сам Глан уже давно не входил в их ряды. Подвахтенные и даже те, кто сидел за пультом бросали полные ужаса взгляды на приближавшихся мятежников, но Глан с гордостью отметил, что никто из них не бросил пост и не удрал.
Но где же Мольт?!
Словно отвечая на его вопрос, из туннеля в Восьмой сектор начали выбегать вооруженные ополченцы, естественно, с племянником Глана во главе. Их было заметно меньше, чем мятежников. Восьмой сектор вообще уступал по численности шестому, к тому же было похоже, что выживальщики сумели навербовать сторонников и в других секторах, как минимум - в Седьмом и Четвертом. Тем не менее, они быстро сформировали защитное построение вокруг пульта управления и, выставив вперед копья, мрачно уставились на выживальщиков.
Мольт обернулся и нашел взглядом дядю.
- Они отрезали казармы общесекторного ополчения, заварили люки в переходах! - крикнул он. - А многие из тех, кто оставался доступен, либо переметнулся на сторону мятежа, либо решил переждать. Это все, кого мне удалось собрать!
Глан прожил долгую жизнь, многое повидал, и не питал иллюзий. Выживальщики превосходили численностью защитников Звездного Ока больше чем вдвое. Полсотни человек против двух десятков. Шансы стремились к нулю.
Мятежники остановились, чтобы оценить новое препятствие и спланировать свои действия. Спустя минуту из их строя вышел сурового вида сорокалетний мужчина с густой черной бородой, видимо один из предводителей.
- Бросайте свою дурацкую игрушку и уходите! Мы никого не тронем, если не будет сопротивления, - громко произнес он в наступившей относительной тишине. - Нет никакой необходимости проливать кровь. Настала пора наконец навести порядок и подумать о людях.
- О них мы и думаем, - ответил Мольт. - Вы хотите лишить нас защиты. Видимо, память о Небесном Гневе изгладилась слишком быстро.
Бородач презрительно фыркнул.
- Детские страшилки! Просто кое-кому удобно ими пользоваться, чтобы ни черта не делать и жить припеваючи. Ну ничего, время дармоедов прошло. Настало наше время, время настоящих людей! - Он сплюнул и встал в строй мятежников.
Глан знал, что даже среди предводителей шестерочников были люди, достаточно старые, чтобы помнить Небесный Гнев, но они, очевидно, предпочитали держать свои воспоминания при себе. Он знал, что ими двигало: личная выгода, стремление забыть ужасное прошлое или что-то еще. Теперь это было уже не важно. Непоправимое вот-вот случится, и перед следующим Небесным Гневом они окажутся беззащитны.
Что ж, чему быть, того не миновать. Глан никогда не задумывался о том, как ему предстоит умереть, хотя по идее такие размышления считались типичным для пожилых людей, а теперь реальность без спроса дала ему совершенно однозначный ответ. Советник окинул взглядом зал пульта управления. Звездное Око было главным и единственным смыслом существования не только его, но вообще всех обитателей Секторов. К несчастью, сами обитатели, похоже, об этом напрочь забыли. Или не хотели помнить?
- В-внимание… - Неуверенный испуганный голос принадлежал одному из недавно заступивших на Вахту наблюдателей, молодому парнишке с телосложением подростка. Похоже, это была его первая Вахта… Которой предстоит стать последней, с горечью подумал Глан. Совсем растерялся бедняга, забыл, что ритуальные слова попусту произносить не положено. - Внимание! - уже тверже повторил юный наблюдатель. - Множественные цели в сектора Гамма! Скорость сближения шестнадцать и девять!
Шестерочники все еще медлили с атакой, защитники Звездного Ока поджидали их с мрачным видом, а все остальные давным-давно разбежались по своим Секторам, и слова наблюдателя прорезали тишину зала с неожиданной четкостью. Пока все ошарашенно переваривали их смысл, еще один наблюдатель, уже старше, отозвался на первую фразу.
- Сектор Дзета, множественные цели! Скорость шестнадцать и семь!
И затем, словно прорвало плотину:
- Цели в секторе Альфа! Шестнадцать и три! Сектор Эта! Сектор Дельта! - голоса наблюдателей слились в нестройный гул рапортов. Ритуальные фразы вдруг утратили заученную формальную четкость, одновременно наливаясь новым, грозным значением.
- Внимание всем постам! - Голос командира Вахты перекрыл сумятицу, разом остановив поток рапортов от разных наблюдателей. - Начать захват целей! Всем пусковым установкам готовность номер один! Зенитные батареи и средства подавления — на разогрев! Это не тренировка! Повторяю, это не тре…
Фраза оборвалась на полуслове сдавленным всхлипом. Глан, внимательно смотревший через плечо наблюдателя на экран главного сканера сектора Бета, оглянулся. Командир Вахты стоял, удивленно и растерянно глядя на окровавленное острие копья, торчавшее из его груди. Глан узнал копье по характерному необычно изогнутому наконечнику: именно это копье было в руке бородача — парламентера мятежников. Руки командира Вахты начали было движение к пронзившему его оружию, но на полпути бессильно обвисли. Его колени подогнулись, он медленно завалился набок и больше не шевелился.
- Не слушайте проклятых обманщиков! - Глан не мог различить самого бородача в отряде мятежников, но это был его голос. - Это очередная уловка, чтобы сбить нас с толку! Вы знаете, что все это ложь подлых святош и аристократов! Вперед, покончим с этим!
Мятежники бросились в атаку.
В самый последний момент перед столкновением Глан встретился глазами с Мольтом и успел сказать:
- Пятнадцать минут! Дай мне только пятнадцать минут! - после чего повернулся к пульту управления и что было силы крикнул: - Это не тренировка! Пуск по всем целям после подтвержденных захватов! Все орбитальные зенитные батареи перевести в автономный режим!
За спиной у него кричали и хрипели сошедшиеся в смертельной схватке люди. Во всеобщей свалке почти никто и не заметил, как пол под ногами дрогнул в момент пуска первой ракеты, затем еще раз, а затем начал мелко дрожать вплоть до того момента, как прямое попадание уничтожило весь Седьмой сектор, и взрывная волна, опередившая автоматику аварийных люков, смешала в кучу нападавших, защитников и наблюдателей и отшвырнула их к дальней стене зала.
День Небесного Гнева снова пришел.
*****
Вечерний бриз лениво перевалил через прибрежные дюны и запутался в кронах сосен, заставив величественные деревья плавно покачиваться, отчего они стали похожи на распевающих гимны друидов. Остатки бриза совсем уже легким ветерком добежали до бревенчатого дома на краю просторной поляны, принеся с собой собранный по дороге густой аромат разнотравья, щекотавший ноздри и навевавший дрему. На крыльце дома сидели двое: пожилой, но еще крепкий мужчина и мальчик от силы лет семи-восьми. Несмотря на разницу в возрасте, держались они на равных.
- Красиво, - сказал мальчик, глядя на звездное небо, в котором расцветали яркие оранжевые, желтые и белые астры далеких взрывов. - Я видел, как падают звезды, но это не так здорово, и не помногу за раз.
- Красиво, - согласился мужчина. - Но опасно. И страшно.
Мальчик удивленно посмотрел на него.
- И вовсе оно не страшно, - сказал он. - Когда гроза, и то страшнее, хотя я и не боюсь. - Он помолчал и добавил. - Ну, почти не боюсь. - Он всегда гордился своей честностью.
Мужчина вздохнул.
- Ничего-то ты не понимаешь. Если хоть одна из этих штуковин упадет на землю, будет большая беда. Это же Агрессоры.
Глаза мальчика расширились.
- Агрессоры? Учитель рассказывал нам про них, что они когда-то пытались захватить Мир. Но мудрые предки придумали, как сделать так, чтобы у Агрессоров ничего не получилось. Они построили эту, как ее… Лунную Защитную Вазу.
- Лунную Защитную Базу, - с улыбкой поправил мужчина. - Да, это было еще до Разъединения. Эта база управляет всей орбитальной обороной Земли.
- А почему только земли? - спросил мальчик. - А как же моря, реки, леса, люди?
- Раньше, до Разъединения так назывался Мир, - объяснил мужчина.
Мальчик кивнул
- А потом все технозависимые улетели и Мир стал Миром. Очистился.
Мужчина покачал головой.
- Не стоит так говорить о людях только потому, что они выбрали другой путь. В конце концов, именно их технологии защищают нас от Агрессоров. Именно они построили систему орбитальной защиты и Лунную Базу. Они другие, но это не значит, что они хуже нас.
Мальчик некоторое время размышлял над этим.
- Как разные муравьи, да? - наконец сказал он. - Одни строят большие муравейники, а другие живут в дуплах деревьев, но все они муравьи.
- Почти, - улыбнулся мужчина. - Хотя мы, конечно, не муравьи.
Мальчик снова посмотрел на небо, где уже реже мелькали последние вспышки. Его зрение было острее, чем у пожилого мужчины и уж точно намного острее, чем у его далеких предков до Разъединения, но даже он не мог с уверенностью сказать, действительно ли на Луне, чей диск висел над темными кронами сосен, появился новый кратер, или это только ему кажется.
- Но ведь техноза… Те, другие, люди, улетели уже давно? - сказал он. - Неужели они по-прежнему живут на Луне?
Мужчина покачал головой.
- Вряд ли. Я думаю, они давным-давно двинулись дальше, к звездам. Их технологии были очень хороши еще во времена Разъединения, а с тех пор должны были стать еще лучше. Вряд ли кто-то еще живет на Лунной Базе. Скорее всего, обороной давно уже управляет автоматика.
- Наверное, эти люди не были такими уж плохими, - задумчиво произнес мальчик. - Раз не захотели сами управлять оружием. Я, конечно, сам никогда оружия не видел, но учитель говорил, что это мерзкая штука.
- Это верно, - сказал мужчина. - Но я думаю, все пути рано или поздно приводят к тому, что оружие это мерзко. Наверное, когда-нибудь даже Агрессоры это поймут. Но до тех пор мы должны с уважением относиться ко всем путям. И особенно к предкам, которые дали нам надежную защиту.
И они оба посмотрели на темное бездонное небо, наполненное звездами.
