Имена, фамилии и названия населенных пунктов изменены. Совпадения случайны.
1945 год
Василий бродил по разрушенным улицам Сталинграда и ему хотелось выть во весь голос. Где она? Как ее найти? Жива ли его любимая Наденька, девушка, с самыми красивыми глазами на свете... Он не знал где ее искать, вот уже месяц отправлял запросы один за другим, но так и не смог ничего узнать ни о ее судьбе, ни о судьбе своей матери. Подходя к реке и стоя на берегу Волги, он каждый раз вспоминал тот последний день, который они провели вместе. Он тогда, не дожидаясь повестки, сам решил пойти в военный комиссариат, чтобы вступить в ряды защитников Родины. Чтобы не подпустить недруга к городу, где жила его любимая и где проживала его семья.
Но не сложилось, немецкие самолеты не один месяц кружили над Сталинградом, обрекая людей на гибель. В этой мясорубке не выжила его семья. В тот день, когда он получил известие о том, что матери, двух сестренок и больного отца нет в живых, что дом его разрушен до основания, Василий плакал, как маленький ребенок. Командир отправил его в увольнение, но Василий отказался, он с утроенной силой бил по врагу, мстя за семью. И только он знал, как глубоки были его душевные раны и как болит сердце за ту, которая обещала стать его женой.
Он писал письма, понимая, что они уходят в никуда. "Адресат выбыл"... Наверное десяток писем вернулось с такой пометкой. И вот он, звеня медалями на груди, вернулся в родной город, чтобы найти ту, которая залечит его душевные раны и вновь заставит поверить в то, что счастье есть.
Василию дали комнату в одном из уцелевших зданий в общежитии и парень начал искать свою любимую. Это было трудным занятием, потому что Надежда - довольно распространенное имя. Не менее, чем фамилия Иванова, которую носила его любимая. Даже были полные совпадение и по отчеству, и по дате рождению. Василий трижды приезжал по адресам в разные города и трижды был разочарован, увидев, что это не она.
Был четвертый адрес, по нему Василий решил поехать через три дня, когда прибудет поезд по расписанию, следовавший в том направлении. За два часа до поезда он собрал все свои немногочисленные вещи, которые уместились в один чемодан и, привычно сказав коменданту:
- Если через две недели не вернусь, можете вселить кого-то другого в мою комнату, Я еду в Бобровку на Урал, - отбыл в сторону станции.
Поезд мчался на Урал. Разглядывая просторы родной страны, Василий смотрел в окно и думал о том, что слишком мало он знал о своей любимой. Нет, он был знаком с ее родителями, братом Захаром, с которым вместе ушел на службу и который погиб в сентябре 1941 года. Но отчего же он не проявил любопытство и не узнал, есть ли у них еще родственники, а если есть, то где проживают? Тогда казалось, что это не важно. Но если бы он тогда полюбопытствовал, возможно, знал бы где ее искать. Но что уж думать о том, что упущено?
Он вышел на станции и стал оглядываться по сторонам. Увидев старика, сидевшего на лавке, он обратился к нему:
- Здравствуй, дед.
- И тебе не хворать, служивый, - прищурившись, дед разглядывал его форму и награды на груди.
- Скажи, как добраться до Бобровки?
- А зачем тебе, внучек? - оживился дед.
- Человека я ищу. Так что, подскажешь?
- А чего не подсказать, коли я сам из Бобровки? Вот сижу здеся и соседушку своего ожидаю. На ярмарке вот был, галоши прикупил, а то мои поизносилися до дыр...Оно же ведь как, пока я своими старыми ногами прошаркаю по двору, любая обувка в негодность придет. А раньше ведь, когда молод был, "барыню" с супругой танцевал... - ударился дед в воспоминания.
- А что до деревни сейчас ходит? - перебил его Василий.
- Так что туды ходить может? Кляча разве, и та не у всех в подворье есть. Садися рядышком, коли шибко нужно, со мной в телегу прыгнешь.
- Спасибо, дед.
- Да было бы за что. И мне хоть не скучно будет. Давно вернулся?
- В июне.
- Долго служил?
- С самого начала.
- А сам откуда прибыл?
- Из Сталинграда. Девушку свою ищу. Вот, запросы делал.
- А как девушку звать? - проявлял любопытство дед.
- Наденькой, - улыбнулся Василий. - По запросу пришла бумага, что Иванова Надежда проживает в Бобровке.
- Ну есть така... Приехала в сорок третьем.
- А скажи дед, не знаешь, откуда? - оживился Василий.
- Да вот вроде же из Сталинграда и прибыла.
Сердце Василия сделало радостный скачок.
- Скажи, она одна или кто еще из семьи?
- Одна. Да тут тетка у нее живет, Прасковья, вот и приехала до нее. Вроде всю семью по дороге у нее порешили. Твоя?
- Не знаю, дед. Вот увижу - скажу.
- А коли не она, чего делать будешь?
- Назад вернусь.
- Эх, удачи тебе, служивый..- крякнул дед. - А вот и Сашка вертается, пошли к телеге.
Телега остановилась возле станции, дед переговорил с соседом и тот, кивнув, велел:
- Садись прямо на мешок, да держись, вся дорога в колеях.
Через минут сорок показалась деревня.
- Вон, третий дом с краю, петушок еще на крыше. Вот там Надежда с теткой живет.
Он вошел во двор и увидел девушку, стоявшую к нему спиной. Стройная, высокая, каштановые волосы были заплетены в длинную косу. Дыхание у него сперло, он открывал рот, как рыба. В конце концов он сделал усилие и крикнул:
- Надя!
Девушка вздрогнула, тут же обернулась и застыла. Он попятился назад. Нет, это не она. До боли похожа, но не она... Это еще одно совпадение.
- Вы ко мне, товарищ?
- Простите, я обознался. Я искал другую Надю...
- А чем тебе моя Надька не така? - услышал он веселый голос и, обернувшись, увидел женщину лет сорока пяти-пятидесяти в фартуке и в косынке.
- Да всем она така, но не моя это Наденька.
- Заходи, солдатик, небось, уставший с дороги да голодный, - заманивала его женщина и Василий понял, что это тетка Надежды, Прасковьей вроде звать.
Василий отказываться не стал, он и правда устал и был голоден.
- А я Михалыча встретила, он и поведал, что гостя нам привез.
- Дед - это Михалыч? - хлебая щи из щавеля, спросил Вася. - А то я за разговорами даже имя у него не спросил.
- Да как тут имя спросишь, коли болтает без умолку? - рассмеялась Прасковья, а Надежда улыбнулась. - Как бабка его Агриппина померла, так скучно ему стало, вот и ходит по селу да со всеми языком треплется.
Василий поел, поблагодарил хозяек и решил возвращаться обратно на станцию.
- Как до станции добраться?
- Ну или пешем, или на повозке, по-другому никак, - развела руками Надежда. -
- А с кем можно переговорить, чтобы меня отвезли в город?
- Так с Сашкой и поговори, вон, через пять домов от нас живет. Да вот вряд ли он сегодня поедет, да и вообще кто-то другой. Вечереет уже.
- Хотя бы назавтра договорюсь, - беря в руки чемодан, сказал Василий. - А ночевать к Михалычу напрошусь.
- А чего тебе напрашиваться к нему? У нас оставайся.
- Да неприлично это, - стушевался парень.
- А чего неприлично? Оставайся. Я вон тебе гимнатерку зашью, видать, где-то зацепился.
- Из телеги, наверное, вылезал и об гвоздь зацепился, - разглядывая прореху сбоку ответил Василий.
- И накормим мы тебя.
- Я даже не знаю, как вас отблагодарить, -улыбнулся Василий. - Если честно, давно не чувствовал такого домашнего уюта.
- Вот, а у Михалыча кроме его болтовни да запаха самогона ничего не почуешь.
Он пошел к Александру и договорился с ним, что с первыми петухами тот отвезет его в город.
Вернувшись к Надежде и Прасковье, Василий решил без дела не сидеть - натаскал воды, прибил отходившие от забора штакетки, истопил баню.
Но едва он вышел распаренный из бани, как тут же налетел ветер.
- Ой, к дождю погода разыгралась! - покачала головой Прасковья. - Хоть бы ненадолго, а то завтра дорогу так развезет, что Санька никуда не погонит свою клячу.
Под утро и правда разыгрался ливень, ветер нагнал грозовые тучи и раскаты были такие, что Василий уснуть не мог. Дождь лил, будто из ведра, стих он только часов в девять.
- Извиняй, друг, не поеду пока, а то увязнем мы, - развел руками Саша.
- А есть еще какие-то способы?
- Ну у председателя нашего колхоза есть машина, да только он вчера меня на лошади гонял в город, потому что сломалось там что-то.
- А у вас здесь колхоз? - удивился Василий.
- А то! - гордо вскинул голову Санька. - Небольшой, правда, но наш, родной, все жители села в нем трудятся - у нас и полевые работы идут, и ферма на тридцать голов, и даже маслобойня с мельницей имеются.
Машина председателя Захара Кирилловича еще была не отремонтирована. Василий, который в технике разбирался, помог ему починить машину.
- Благодарен тебе, товарищ Самойлов, но не повезу. А ну застрянем где-то, глянь, опять молния сверкает и грохот вдалеке. Не, опять ливанет, не пронесет мимо. Уж погости у нас, неужто Прасковья и Надька гонят? Если так, скажи, у меня переночуешь. Гостям мы всегда рады, тем более нашим защитникам.
- Не гонят, но неловко как-то...
- А чего неловко? Может, у вас в городе как-то по-другому, а у нас в плохую погоду людей из дома не гонят.
Василию показалось, что Прасковья и Надежда даже обрадовались, что он у них остается еще на пару дней. Да и ему, по правде говоря, было уютно с женщинами.
Ночью вновь зарядил ливень и Василий отвернулся к стене, подумав с тоской о том, что время потрачено зря.
- Вася, вы не спите? - он услышал голос Надежды.
- Разве можно уснуть в такую погоду?
- Вот и мне не спится, - поправив платок на плечах, тихо сказала Надя. - Вася, а где вы живете в Сталинграде?
- Недалеко от тракторного завода был наш дом, но сейчас от него лишь кусок земли остался. А вы, Наденька... Как вы сюда попали и где жили в Сталинграде?
- Мы жили с мамой и папой в районе рынка, - как-то приглушенно ответила Надежда.- Мой папа был инженером, а мать на фабрике работала. У меня еще был брат и сестра младшие, вот мы с ними и бежали. Прасковья - двоюродная сестра моего отца, единственная оставшаяся родня в нашей семье. Мы и направлялись к ней, знали, что она нас к себе пустит. У тети своих детей нет, хоть с дядей Гришей они прожили вместе двадцать лет, пока он не умер. Мы ехали на двух грузовиках, я села в кузов с подругой Леськой, а мои остались в другой машине. Если бы я села вместе с ними, сейчас не разговаривала бы с вами. Хотя, может быть, так было бы даже лучше, - слезы навернулись на глаза девушки. - Я их всех потеряла, машину тогда разнесло, она ехала впереди и наехала колесом на мины, нашу же просто опрокинуло.... Ни мама, ни папа, ни братик с сестрой, ни кто из той машины не выжил...- на шептала, вытирая слезы рукой. - Меня увезли в госпиталь, а когда я через три дня из него вышла со сломанной рукой, узнала, что моих родных и тех, кто с ними ехал, похоронили в общей могиле.
- Я тоже семью потерял, - поежился парень от рассказа Надежды. - Всех, кто был мне дорог.
- Вы ищете свою девушку...
- Да, я ее ищу, потому что кроме нее у меня больше никого нет, и я надеюсь, что она выжила.
- Какая она?
- Вы очень похожи, - улыбнулся Василий. - Я поначалу вас принял за нее. Она тоже высокая, стройная, как лань, у нее большие красивые глаза с длинными ресницами. Только у вас они карие, а у нее голубые, даже синие...Если бы вы встретились, вас многие бы приняли за сестер. Да ведь даже имена у вас одинаковые, фамилии и отчества. А когда вы родились, Наденька?
- 25 марта, 1924 года.
- А она в августе этого же года.
- Расскажите еще о ней, - попросила Надя.
- Что рассказать... Когда мы расставались, она была студенткой медицинского института и очень хотела стать врачом. Когда мы расставались, ей было 17 лет, я верил, что вернусь очень быстро и мы поженимся с ней. Но вышло так, как вышло, - тяжело вздохнул он.
- А я инженером стать хотела, как папа... Да вот только не смогла поступить в институт, мать отправила на повара учиться. Пригодилось, как видите, работаю теперь в колхозной столовой. Все-таки, если внешне мы похожи с вашей невестой, то по нраву и по способностям совершенно разные.
Они разговаривали еще долго, едва пропел первый петух, Надя встала и собралась идти к себе, как вдруг повернулась и тихо попросила:
- Василий, поцелуйте меня.
- Надя.. - он приглушенно простонал.
- Я знаю, вы любите другую, вы уедете, будете дальше ее искать... Но найду ли я такого же, как вы?... - она подошла к нему и села рядом. Он взял ее лицо за подбородок и внимательно смотрел ей глаза. - Прошу вас. Пусть сейчас я буду вместо нее...
Он наклонился к ней и она ответила на его поцелуй, вложив в него всю свою душу...
Они лежали вместе на кровати, он перебирал ее волосы, а Наденька боялась даже дышать. Он встал и вышел из комнаты, чтобы умыться. Они оба чувствовали неловкость за то, что сегодня произошло. Прасковьи нигде не было видно. То, что сегодня произошло, было недостойно мужчины. Из-за его природных потребностей он воспользовался слабостью женщины, которая испытывала к нему симпатию и Василий корил себя за это. Они оба проявили слабость, совершив ошибку.
- Я ни о чем не жалею, - услышал он тихий голос Надежды.
- Зато я жалею.
- Настолько я вам неприятна? - он услышал горечь в ее голосе.
- Наденька, вы красивая девушка, милая и добрая. Просто я не должен был...Это ошибка.
- Не вините себя, - она улыбнулась. - Это я во всем виновата.
Он решил уйти. Дождь прекратился и Василий, испытывая чувство стыда и вины, решил отправиться пешком на станцию. В конце концов, разве не приходилось ему и в более суровые условия передвигаться пешком? Последние месяцы спокойствия и мирной жизни разбаловали его. А еще в голове Василия звучали последние прощальные слова Надежды:
- Я буду вас ждать, если только вы пожелаете, я могу быть вместо нее...
Продолжение