Пиршество хищников
Воздух складывается, прогибается.
Сине-медное чудовище, заметно смятое, отлетает от него.
Оно ударяется о дальнюю стену, оставляя кровавую вмятину.
Олл видит ведьму с поднятой рукой. Она сделала это.
Сколько еще зарядов психокинетической силы в ней осталось?
Олл понимает, что если Актея способна собрать достаточно сил, чтобы сразить Повелителя Ночи, то Сестры ее больше не подавляют.
А это значит, что многие из Сестер уже мертвы.
— Олланий! — кричит Актея.
Она кричит ртом Кэтт, но Олл знает, что это она.
Кэтт, липкая и раскачивающаяся, не может прийти в себя от отдачи ментальной разрядки Актеи, которую она ощутила на собственном опыте благодаря их общей связи..
Она словно придаток плоти к форме Актеи.
Кэтт и Актея с дикими глазами , больше, чем когда-либо прежде, похожа на ведьму с Кикладских островов, которую он когда-то знал.
— Иди, иди! — кричит Олл.
— Вытаскивай их! Туда!—
Актея кивает и начинает вести спутников сквозь толпу.
Она делает это без всяких изысков, овладевая их разумом.
Кэтт просто идет с ней. Кранк тоже. Графт идет впереди.
Литу, то ли по собственной воле, то ли по ее мысленной команде, начинает прикрывать Кэт и Актею своим бронированным телом, замыкая шествие.
Зибес наконец тоже начинает бежать. Олл крепко держит Зибеса за руку, направляя его сквозь толпу кричащих людей, и наконец догоняет остальных.
Неужели они все каким-то чудом еще живы?
— Где Джон?
— Грамматикус!
Джон вернулся. Как идиот. Олл замечает, как он пробирается сквозь движущуюся толпу.
Избранного, Хассана, не видно. Олл уверен, что тот уже мертв. Куда бы он ни посмотрел, везде валяются тела.
Сестра Дозорная Додома определенно мертва.
Ее что-то выпотрошило.
Дюралловый ящик с отрицанием, который она несла, перевернут на полу рядом с ней.
Вот ради чего Джон вернулся.
Джон хватает его и поднимает.
Олл видит, как он думает о том, чтобы схватить меч Додомы.
Ты чертов идиот, он слишком тяжелый...
Грамматикус и сам это понял.
Сжимая в руках ящик, он бежит обратно, чтобы присоединиться к ним, проносясь мимо людей, пытающихся спастись бегством. Старший Военного суда рядом с ним внезапно взрывается, когда в него попадает масс-реактивный заряд
—'Джон!'—
Литу проталкивается мимо Олла. У него нет оружия, но он снова надевает шлем и бросается на помощь Джону. Что-то наполовину лоза, наполовину лиана, наполовину змея вылезает из пола и обвивается вокруг правой ноги Джона, сбивая его с ног. Он падает так сильно, что из него выбивает весь воздух
Раптор приземляется рядом с ним, приседает, удерживает извивающегося человека одной рукой и поднимает когти.
Литу врезается в него.
Они катятся, сцепившись.
Литу вскакивает первым, Раптор — долю секунды позже.
И замахивается на него. Олл почти слышит, как крючковатые когти рассекают воздух. Литу уклоняется, а затем бьет предателя головой по лицу. «Раптор» откидывается назад, его забрало помято тупой броней лба Литу. Литу делает выпад и хватает Повелителя Ночи за горло. Он врезает его лицом в стену с такой силой, что шлем монстра сжимается и трескается.
Литу срывает с бедра Раптора боевой нож с ястребиным клювом и отбрасывает тело в сторону. Он поворачивается к Джону и начинает рубить плоть щупалец, обвивающих ногу Джона.
Брызги гнилостного сока.
Джон отчаянно борется, рискуя потерять пальцы от клинка Литу, пытаясь оторвать усики самостоятельно.
— Позволь мне сделать это, Грамматикус! — рычит Литу.
Ящик с отрицаниями рядом с Джоном слегка сдвигается в сторону. Пол под ними и вокруг начинает проседать. Бегущие граждане растягиваются и начинают скатываться по внезапному наклону пола. Чему бы ни принадлежали эти отталкивающие щупальца, они поднимаются сквозь землю под процессией, разрушаясь, словно грязь, и зарываясь в реальность. Еще больше усиков, некоторые из которых намного крупнее тех, что держат Джона, прорастают в воздух вокруг них через расширяющиеся трещины в мраморе. Один хватает проходящего мимо адъютанта и сбивает ее с ног.
Джон кричит. Он может видеть через плечо Литу.
За ним несутся еще два Раптора, блестящие фиолетовые призраки, тянущие за собой рваные плащи, словно гнилые крылья. Литу начинает поворачиваться.
Он не успеет.
Кэтт задыхается от боли, когда Актаэ выпускает очередной импульс психотелекиновой силы. Рапторы в унисон кувыркаются назад, перевернувшись вниз головой, как брошенные кости.
Литу отрубает последние усики Нерожденного, освобождая ногу Джона. Демонический сок почти расплавил лезвие одолженного ножа. Литу выбрасывает его.
Он берет Джона и ящик.
— Давай! — кричит Олл.
Литу бежит вместе с толпой, ящик под мышкой,
Грамматикус бесцеремонно перекинутый через плечо.
Пол позади него полностью провалился.
Люди падают с визгом.
Какое-то сочащееся злодеяние начинает выпирать из-под земли.
— Бегите! — командует Олл.
Его спутники подчиняются.
Бегство — единственный разумный вариант.
Актея спотыкается, приложив больше усилий, чем она может себе позволить.
Кэтт, плача от эмоционального напряжения и близкая к потере сознания, умудряется удержать ее в вертикальном положении. Олл помогает ей, невольно морщась, когда хватает ведьму. Яростный осадок псионики исходит из ее кожи и костей, и прикосновение к ее телу похоже на прикосновение к расплавленному кошмару. Он все равно делает это, удерживая высокую покачивающуюся женщину на ногах. Его веко безумно дергается.
Они бегут. Не оглядываясь.
Они бегут вместе с теми частями толпы, которые пытаются спастись.
Позади них процессия превращается в адское зрелище резни устроенной Нерожденными
Они бегут сломя голову, преследуемые отголосками криков и маниакального смеха.
Олл знает, что их преследует не просто эхо.
И он знает, что нет места, куда можно сбежать.
Архивраг находится внутри Святилища.
Нигде не безопасно.
Они могут бежать навстречу опасности так же быстро, как и оставляют ее позади.
Они безоружны. Их превосходят в силе.
Все, что они могут сделать, это бежать. Так далеко и так быстро, как только могут.